Между строк

— Не связывайся с Михалычем. В лучшем случае будешь опровержение писать.

— Может, еще и не придется ничего писать. Главное — намекнуть, что тебе кое-что известно.

— Как знаешь. Кстати, у прессы есть еще один повод порезвиться. В конце недели вручение премии. Приглашение на два лица.

— Пойдем вместе?

— Конечно. Теперь-то чего?

— Теперь, наверное, будут смаковать развитие отношений и наряды.

— Разве вас, журналюг, поймешь.

— И не пытайся. Ты Гансу по поводу своего проекта звонил?

— Завтра собирался. Он как раз приезжает.

— Хорошо, созвонимся.

— Целую, пока.

— Пока.

Как же я устала от этих нудных, утомительных разговоров с редакторами, бестолковыми заказчиками! Вроде бы все так просто и понятно, дальше некуда. Но почему-то люди предпочитают усложнять жизнь и себе, и, что самое неприятное, — окружающим. Как иногда хотелось бросить все! Но потом я понимала, что больше ничем я заниматься не хочу. А главное — не могу. Да и не умею.

В один из таких дней, рискуя остаться «без крыши», я поехала к Толику и Анюте, моим давним «кровельщикам». Другого варианта вернуться к нормальному существованию в нашей несуразной действительности у меня просто не было.

— Ырка! Проходи. У нас тут небольшая туса. Это Вовка, это Маша, — представила гостей Анюта, — а это — та самая Ырка-журналюга, чьи записные книжки мы вам иногда цитируем, — щебетала она. Я как-то сразу ощутила свою значимость, стала на сантиметр выше. Меня цитируют! Живой классик, блин!..

— Не люблю я журналистов. Вечно суют свой нос, куда их не просят, — отозвался Вовка.

— А куда надо?

Он пробурчал что-то невнятное. Но больше меня не цеплял.

— Что у тебя нового? — поинтересовался Толик.

— На днях приехала из командировки. Шефиня отправила в ссылку. Приехала — получила по шапке. На этой почве была устроена масштабная «строительная компания».

— Дачу строишь?

— Если бы я строила дачу, всем бы жилось гораздо проще. Подчиненных и редакторов других изданий, с которыми сотрудничаю. В колонну по двое.

— Глядя на тебя, не скажешь.

— Многие «ведутся». Но внешность часто бывает обманчива.

— Ты мне народ не пугай, — вступилась Анюта.

— Не собираюсь ни разу.

— Ладно, давайте по пиву, — прервал ее Толик, — все перемелется, не переживай. Они еще пожалеют, что с тобой связались.

Три часа пролетели незаметно. Я хотела уехать пораньше, но еще ни разу у меня не получалось приехать от них до полуночи. Иногда «зависали» так, что приходилось оставаться у них, бессовестно пользуясь гостеприимством. В этот раз я тоже осталась.

Утро наполнило комнату слишком ярким светом. Я пыталась сориентироваться во времени и пространстве. Потянулась за часами. Рядом с ними я увидела крокодила. Синего. С желтыми пузом и пятками. Вот где кошмар и ужас!

— Ребята, там крокодил, — сказала я вместо приветствия, зайдя на кухню.

— Зеленый?

— Желто-синий.

Вся компания дружно отправилась смотреть на невиданную рептилию, по пути отпуская шутки типа: «Это не мой, это алкашей с пятого этажа». Крокодилом невиданной окраски оказалась мягкая игрушка, упавшая с полки. История до сих пор гуляет в нашей компании как анекдот.

— Ладно, буду собираться.

— Посиди еще.

— Гости, не надоели ли вам хозяева? Ты хочешь, чтобы до этого дошло?

— Ты так редко у нас бываешь.

— Приезжайте сами ко мне.

— Тебя еще дома застать надо!

— Это верно. А что делать?

— Были рады тебя видеть.

— Взаимно.

В просторном театральном холле негде было повернуться. Такого количества звезд на квадратный метр я не видела давно. Встретила знакомых, которых не видела чуть ли не полгода. Каждая встреча сопровождалась восклицаниями: «Привет! Какие люди! Ну и куда же ты пропала?» Я с удовольствием общалась с Килеевым и Велесовым, примкнувшим к нашей компании. Там же я встретила Романа Медникова, который, конечно же, помнил, как я его «не узнала» и как Морозов объяснял мне, что это за «знакомое лицо». Медников смотрел, как я общаюсь с Морозовым, оценил, что за люди собрались в нашей компании, кто подходит к нам поздороваться… Смотрел и не понимал, почему я их всех знаю, меня знают многие, а его я и в тот раз не узнала, и сейчас не обращаю на его персону внимания, несмотря на звания и регалии. Он прошел со своей спутницей мимо нашей компании, как мне показалось, нарочито медленно. Но я не стала на этом зацикливаться. Наш разговор потек своим чередом. Морозов вспомнил очередной анекдот. У него было хорошее настроение. Он блистал. Но было едва заметно, что он нервничает.

— Не переживай. Премия будет твоей. — Я попыталась его отвлечь.

— Неужели?

— Спорим на десять долларов?

— Легко!

Тут к нему кто-то подошел, Морозов поздоровался с новым собеседником, и разговор снова вернулся в прежнее русло — Морозов стал развлекать компанию шутками-прибаутками.

Через какое-то время народ потянулся в зал. Церемония награждения, как правило, — зрелище долгое и утомительное. Редко кому удавалось придумать неожиданный сценарный ход, чтобы как-то разбавить официоз. Все было, как всегда: вскрывали конверт, объявляли сначала претендентов на награду, потом — имена победителей. Двухметровые манекенщицы выносили цветы и статуэтки. Когда объявили «нашу» номинацию, Морозов вытянулся как струна. Вскрыли конверт. Мне показалось, прошла вечность. Я смотрела то на сцену, то на Морозова.

— Премия вручается… Андрею Морозову!

Он шел на негнущихся ногах, и казалось, сам не верил в происходящее. Как будто это было для него полнейшей неожиданностью.

Он не поднялся на сцену — он влетел. Подошел к микрофону, принял подарки, поцеловал дарительнице руки.

— Спасибо всем! Это было ожидаемо, но в то же время неожиданно. Спасибо…

Его, как и всех, одарили цветами и фигуркой девушки-птицы. Окрыленный, он вернулся на место.

— Ну, что я тебе говорила?

— Да, ты оказалась права.

— С тебя десять баксов.

— Какая ты, однако.

— Долг платежом страшен.

— Потом.

— Что значит «потом»?

— Ты хочешь, чтобы появилась фотография, где я даю тебе деньги, и статья о том, что это благодарность за премию?

— Морозов, это паранойя!

— С кем поведешься. Смотри, сколько фотографов вокруг вьется.

— Ладно, уговорил.

После церемонии все поехали на банкет в ресторан, находившийся недалеко от дома Морозова. В принципе можно потом даже не тратиться на машину. Все было как-то на удивление легко и радостно. После праздничного банкета мы, поплутав дворами, за пятнадцать минут дошли до дома Морозова.

Утро началось с того, что заверещал мобильник. Было пол-одиннадцатого.

— Извини, что на мобильный. Я никак не могу тебя застать. — Звонила Алина.

— Ничего.

— Можешь к часу подъехать в редакцию?

— Да, а что?

— Надо утрясти кое-какие формальности по продлению договора.

— Хорошо, я часа через два буду.

Я положила трубку и стала собираться.

— Ты куда? — спросил Морозов.

— В редакцию. Договор надо продлить. Теперь же везде договорная система.