Между жизнью и смертью

– Расположена неудобно, пока довезешь - уже не нужна. Да и случай тут был, странный. Маньяка как-то, пока я в отпуске был, тут лечили, а он возьми и начни буянить. Двоих положил и помер. Собственно на этом практиканты и усвоили, что надо иногда думать, когда анестезию считаешь... или выполняешь требования тогдашних бестолочей от власти. Не помню даже кого... о, большевиков, вроде... Так... к чему это я? А, да. Этот маньяк помер, но дух тут так и буянит. Я вернулся поздно, тут все так пропиталось, что мне стало лень его изгонять, мы и договорились - он тут живет, но меня не злит. А потом как-то все недосуг было. А, видишь, пила взлетела? Это он здоровается.

– Ладно... его я вижу. Но зачем было заклеивать глаза пленнику скотчем с надписью "censored", да еще и вонючий носок в рот забивать!?

– А что, мы одни должны это нюхать? И вообще, он проснулся, так что разъясни ему ситуацию и будем допрашивать. У меня пациенты.

Первый мужчина подошел к пленнику и рывком содрал скотч... вместе с бровями.

– Так, объяснять буду один раз. Готов?
– сурово спросил мужчина с вороном на плече. Пленник кивнул.
– Вот и умница. Первое - ты в плену. Уяснил? Второе - ты сейчас по-хорошему расскажешь все, что нам интересно и отправишься на свободу. Мы только убедимся, что ты никому ничего не доложишь и - отпустим. Будешь плохо себя вести - будет больно. Очень. Готов? Великолепно.
– Гост, а это был он, пинцетом вытащил изо рта мужчины импровизированный кляп и выкинул в урну.
– Вопрос первый. Где логово того, на кого ты работаешь?

Пленник пробормотал нечто нечленораздельное затекшим ртом. Затем, размявшись немного, выдал:

– Музей Дарвина...
– Он, конечно, был не трусом... но весь антураж помещения, а так же ржавая, в следах старой крови пила, сама по себе парящая у уха - отличный стимул к сотрудничеству.
– Он... он там...

– Отлииично... Далее, чего вы тогда в Останкино забыли?

– Искали...искали некоего десятого...
– икнул бедняга, видя, как пила подлетает к его носу.

Лазарь же на чистой кушетке лег на бок.

– Он не в курсе, даже кого искал.
– Сообщил врач, отслеживающий мысли мужчины.
– Ладно, ниточка у нас есть... передавай пациента и сообщи нашим.

– Ладно, Лазарь, он твой.
– Гот просто исчез, растворившись дымом.

– Итак, голубчик, ты сидишь смирно и не мешаешь дяде доктору работать...
– Лазарь начал выкладывать на неожиданно чистый столик всяческие медицинские предметы-инструменты.

– Вы же обещали!..
– Прошептал запуганный пленник.

– Да отпустим мы тебя. Я сейчас чуток тебя тюкну, будет немножко даже больно, но потом ты будешь добрым, милым, не опасным идиотом, который смело сможет идти на улицу пускать слюни...

Продолжая ворковать, Лазарь перешел к делу, легким заклинанием лишив пленника голоса. Он не любил, когда ему мешали, а вырубить клиента совсем было нельзя - работать с бодрствующим было куда как проще. И была возможность набрать полезной информации, которая всплывет в его разуме... пока будет, где всплывать.

***

...У создания была огромная голова, тоненькая шея, чтобы сломать которую понадобилось бы лишь сомкнуть кольцо из большого и указательного пальца. Тщедушное тельце трепыхалось, но уже как-то вяло.

А это значило только одно - еще один эксперимент не удался. Бросив задумчивый взгляд на груду изломанных тел в углу, Алхимик подумал о том, не могла ли на чистоту эксперимента повлиять бросовость материала, и тут же сам констатировал, что не могла.

Капля первосилы Природы выделилась из образцов легко. То что при этом души вампиров оказались покорежены, ученого не интересовало. Как и то, что под его руками родились настоящие чудовища. Лишенные силы природы, они лишились одновременно и вампирского проклятья. Теперь солнце им было не страшно, так же как и серебро.

Ведомые чувством зверского голода, все чего хотели измененные твари - это убивать.

Алхимика это тоже не интересовало. Даже несмотря на то, что вышедшие из-под его рук твари пожирали своих сородичей...

Сейчас все что его занимало - это неудавшийся эксперимент по приданию форму первостихии.

– Жалкая картина, - Ильяр, сидящий на столе в лаборатории и выступающий одновременно в качестве телохранителя Алхимика и его же подопытного образца, жалостливо покачал головой, жадно глядя на искалеченных кукол.

Алхимик повернулся к вампиру.

– Ты хочешь их?

– О, да! С их помощью можно испортить жизнь не только Неведомым, но и всем вампирам! Получить власть, деньги! Влияние!

Алхимик поморщился:

– Это не интересно, да к тому же слишком неосмотрительно.

Ильяр хмыкнул:

– Что могут тараканы против могущественного тебя?

– Если объединятся - многое. Я однажды недооценил силу клана и прервался в самом разгаре замечательный эксперимент. Поэтому больше я не допущу чтобы мои планы разбились из-за такой глупости.

Ильяр промолчал, но на лице его было написано неподдельное разочарование.

Алхимик, сломав шею неудачному созданию, взглянул на Ильяра снисходительно, как на неразумное дитя:

– Если тебе так хочется поиграть с этим хламом, забирай его и выметайся из лаборатории. С тобой на сегодня все. Впрочем, стой. Если будешь играть где-нибудь в городе, не забудь замести следы и прихвати для меня пару мастеров природы или тени. Я продолжу свои эксперименты.

– Я понял!
– Ильяр обрадованно подорвался с места.
– Я не подведу.

Спустя мгновение, в лаборатории никого не осталось. Прихватив сломанные игрушки, Ильяр отправился играть на улицы города, а Алхимик к своей Русалочке - отдыхать и раздумывать над тем, где именно в эксперименте он допустил ошибку.

Цель раздумый была проста и понятна. Алхимик хотел получить успешный экземпляр воплощенной стихии.

И будь здесь человек или вампир, он бы сказал Алхимику, что в нем проснулась зависть.

Но на беду или на счастье, а в словаре Алхимика таких слов уже давно не было и их появления не предвиделось.

...Маленький парк в сумерках был не очень популярным местом среди людей. Зато его обожали использовать в качестве своих романтических встреч - вампиры. В основном, молодняк. На аллеях после того, как солнце клонилось к закату, просыпались охранки кланов Тени и Правящих, вызывающих иллюзии и когда страх, когда радость.

Около семидесяти лет назад здесь порезвились два мастера, чтобы отогнать от мест своих встреч досужих людишек. Их идея удалась, хотя они даже не думали о том, что их чары будут не только долго работать, но их еще будут подновлять, и вампиры здесь будут устраивать себе испытания на храбрость.