Мичуринский проспект

В тринадцать, благодаря порнографии, ты изучаешь теорию секса в совершенстве, но без практики такие теории не стоят ничего, ведь ты даже не знаешь с чего начинать. И мы, так само собой вышло, начали с ненависти между отрядами, вполне возможно такое поведение представляло из себя ничто иное, как бессознательную попытку привлечения внимания прекрасного пола. А может -- просто буйство гормонов. С другой стороны -- какая разница? Просто в тот раз с Герой мы не подружились, так как являлись представителями враждебно настроенных социальных групп. Я даже не запомнил его имени тогда.

Вторая наша встреча произошла не менее случайно и намного более неожиданно: в том же году, только летом, опять на отдыхе. Это не было совпадением. Просто его мама и мой отец работали в одной и той же организации, и эта организация по старой советской традиции выделяла путевки сотрудникам. Только в этот раз мы приехали с родителями, во враждебные лагеря попасть у нас не получилось, а потому мы подружились. Ясное дело, я рассказал ему о своей группе, он -- о барабанах, и по приезду в Москву, мы начали репетировать.

Поступление в Академию разрушило мои планы на будущее связанные с группой. Для такого увлечения нужно много свободного времени, которого не осталось вовсе. Первое время я отказывался опускать руки, несмотря на очевидные препятствия. Когда я учился на первом курсе мы сделали свою репетиционную точку, в школе, над актовым залом, в какой-то заброшенной рубке, почти как в песне. Доступ к нашей базе мы могли получить только два раза в неделю, вечером, по будням, по согласованию с администрацией. Естественно один из дней выпадал как раз на ПХД. Сколько я не упрашивал Чачу, он меня не отпускал. Поэтому в один прекрасный день, я просто решил уехать сразу после пар, никому ничего не сказав.

Не успели мы подключиться к комбикам и настроиться, как мне пришло смс от Чачи, мол, где я, блядь. Я взял такси и вернулся в шарагу.

Уборка была в самом разгаре, народ собирал мусор, листья, скидывал все в пластиковые пакеты и бросал в большой мусорный контейнер. Замполит чутко направлял процесс и давал ценные указания. Он, почему-то, требовал от нас, чтобы мы использовали копеечный пластиковый пакет по несколько раз, пока тот не придет в непригодность. Благо, что эти пакеты рвались быстро, и наполнить их удавалось не более трех раз.

Сбор мусора, а точнее фигурное держание пакета на весу вводило в медитативное состояние. Ко мне пришло, наконец, понимание, что моим мечтам пришел конец. Теперь моя жизнь будет связана вот с этим. Конечно, я буду расти карьерно, и этот проклятый пакет всю жизнь держать мне не придется, но мечтам моим не суждено уже сбыться.

7.

Ярик вообще ничем не занимался. Хотя вру -- он выбирал мерседес. Одному сидеть дома скучно, от того он постоянно звонил всем знакомым. Почти все его знакомые тоже ничем особенным не занимались и имели кучу свободного времени. Иногда они к нему заезжали и бездельничали вместе.

Ярик постоянно сидел на кухне и курил. Полторы пачки сигарет в день плюс грамма полтора гашиша или гидропоники, как повезет. На кухне хорошо этим заниматься, она к этому располагает.

На тумбочке стоял телевизор с подключенной к нему приставкой с двумя геймпадами единственной игрой -- хоккеем. И этого хватало, ведь после пары матчей Ярик выбирал вместе с гостем мерседес.

Ему было восемнадцать, он, как дагестанец, долго и часто говорил по телефону, носил длинные волосы и мерседес покупал ему папа. Еще его интересовали девушки. Причем интересовали перманентно, он постоянно пытался кого-то найти. В основном находились проститутки.

– - Привет, Дэн!
– - Ярик был рад меня видеть.

Его жилище не отличалось особым лоском -- мелкий мусор на давно не мытых полах, пустые бутылки -- ничего сверхъестественного, рядовая холостяцкая конура. Они жили в этой трехкомнатной квартире со старшим братом и тремя догами, иногда к ним заезжала мама, иногда -- девушка старшего брата.

– - Будешь чай?
– - он протянул мне пластиковую бутылку с холодной коричневой жидкостью. Я сделал пару глотков.

Мы познакомились с ним в старшей школе. Не помню даже как. Он каждое утро и каждый вечер выгуливал своих огромных псов. Единственное, в чем я уверен, что почти каждый раз, когда мы с ним виделись, он предлагал покурить травы. От травы я порой не отказывался. Откуда он её брал только.

Наверно от старшего брата. Ярик был большой мастер историй про наркотики. И машины. И девушек. Да, наркотики определенно занимали нижнюю, третью ступень, на пьедестале его страстей.

– - Дэнчик, -- заливался он, -- я в девятом классе сидел на трамале. И в определенный момент понял -- надо завязывать. И завязал.

– - И что ломало?
– - я был заинтригован.

– - Ага.

– - И как это?

– - Ну, просыпаешься ты с утра, а у тебя все мышцы болят, пот, температура под сорок. А мама говорит -- иди в школу. И ты выходишь на улицу, но в школу не идешь, потому что там ты размутишь еще таблеток и все по новой.

– - А почему не остаться дома? Сказать маме, что заболел?

– - И что я ей скажу? У меня температура сорок, а ни соплей, ни кашля. Спалит моментом.

Чай в бутылке закончился. Он прожег в ней сигаретой круглую дырку, внизу, у самого донышка, и стал нарезать плюшки. Я внимательно наблюдал за процессом.

– - Мерин беру себе, -- начал он.

– - Ничего себе. Круто. А брат у тебя на чем ездит?

– - На мамином минивэне.

– - А что так? Он же старше тебя. Почему тебе мерин, а брату мамин минивэн?

– - Да он с отцом не общается.

– - А.

– - Ты будешь?
– - к варке были готовы четыре больших порции черного гашиша.

– - Воздержусь, я больше по пиву.

Он положил расплющенную душистую мякоть на конец сигареты и засунул её в бутылку. Столбики дыма поднимались вверх, упирались в крышку, врезались в нее и превращались в клубы. Ярик продолжил:

– - Да Влад еще и беху разбил. Лет семь назад.

– - В твоем возрасте.

– - Угу, -- он вдохнул в себя сладкий дым, -- Тут прям разбил, у родного семьдесят шестого.

– - У отделения мусарни что ли?

– - Угу, -- он рассмеялся, -- пьяный, в четыре часа утра, уходил от погони и влетел в забор у самого дома, напротив отделения. Сам приехал. Машина под списание.

Мы сыграли пару матчей в хоккей. Ярик хотел еще, но меня игра не вдохновляла -- отсутствие навыков лишало меня шансов не только на победу, но и на достойное сопротивление.

– - Возьми приставку, потренируйся, -- сказал Ярик, когда я собрался уходить.

– - Ок, спасибо.

Всю неделю, возвращаясь из Академии домой, я практиковался в хоккей. Ничего не выходило -- одолеть компьютер получалось только на среднем уровне сложности. Для противостояния с Яриком требовалось выигрывать на самом сложном. Эта задача казалась непосильной. В субботу, после последней второй пары, я думал вернуться домой и продолжить свои упражнения, однако я не смог отказать Сизому в просьбе выпить с ним пива.