Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки

Видимо, придется ждать возвращения. Вот тогда-то я тебя обо всем порасспрашиваю!»

Женя – Наташе. 23 ноября 1969 года: «Как комната на Соколе? Как потолок, жив ли? И сделали ли соседи ремонт? Как ремонт на Кутузовском? Хорошо ли отдохнула твоя мама?»

Наташа – Жене. 26 ноября 1969 года: «На Соколе я почти не бываю, езжу только по всяким финансовым вопросам, так как после работы нет ни сил, ни времени заезжать. А выходные не хочется тратить на мотание между домами. Там. особых новостей нет, кроме того, что Володе купили виолончель и пианино. Как будет выглядеть этот треугольник, увидим дальше. Но это все ерунда, что-нибудь придумаем….

…Потолок на Соколе тихо и мирно осыпается, но это не страшно, можно привести в порядок. Правда, Жекуля, ты на меня не обижайся, но я пока не рискую заниматься побелкой без тебя….Что касается соседей, то ремонт в коридоре они сделали, наклеили какие-то невероятно зеленые обои, но главное, что чисто».

Наташа – Жене. 1 декабря 1969 года: «Я тебе, кажется, уже говорила, что ребенку Вальдемару на Соколе купили пианино и виолончель. По утрам происходят репетиции, очень весело. Младший сын Игорь теперь при встрече (очень редкой) спрашивает меня, чего я пришла, на что мне остается только хихикать. Он вырос, но худенький и все время болеет, прямо жалко на малышку смотреть. Шура и Толя, конечно, колоссальные родители. Все вколачивают в детей: то учат живописи, то музыке и т. д.»

Женя – Наташе. 22 февраля 1970 года: «Где ты сейчас живешь? Судя по твоим письмам, на Кутузовском. Если это так, то бываешь ли на Соколе, что там нового?»

Предметом нашего с Наташей беспокойства на протяжении всей разлуки было состояние здоровья друг друга. Из приведенных выше дневниковых записей Натули и ее папы читателю уже известно, что у моей любимой жены, несмотря на ее юный возраст, со здоровьем возникали проблемы, подчас весьма серьезные.

Уже в первом письме, опущенном во время стоянки самолета в советском Ташкенте на пути в Сингапур, я умоляю супругу: «Будь умненькой девочкой, ложись вовремя, хорошо кушай, не сиди дни напролет в четырех стенах и перестань курить. Поезжай зимой к моим папе и маме в Сочи – ведь зимой там. рай».

30 ноября 1968 года я вновь проявляю заботу: «Надеюсь, у тебя все в порядке, ты уже заканчиваешь диплом, не слишком устаешь, вовремя ложишься спать. Береги себя, пожалуйста!».

Наташа тоже с первых дней беспокоится обо мне:

Наташа – Жене. 28 ноября 1968 года: «Жека! Будь там осторожен: не купайся в опасных местах, не плавай далеко, мой все водой с марганцовкой, не ешь все без разбору, будь внимателен, осторожен, на питание не жалей денег. Не перенапрягайся с учебой».

Наташа – Жене. 13 декабря 1968 года: «Будь осторожен в городе, в «злачных местечках», о которых ты писал. Ешь хорошо, не жалей деньги на мясное, рыбу и фрукты. Если что-то нужно, напиши – будем искать оказию для пересылки… Питайся так, чтобы не отощать. Ананасы – очень полезно, а от бананов толстеют. Но если не будешь потреблять много хлеба, бананы обязательно кушай. И не избегай мяса. Как плохо, что я не купила перед твоим отъездом тушенки».

Женя – Наташе. 18 декабря 1968 года: «Перестань мучать себя дипломом, думай о своем здоровье. Ты думаешь, что знания – это критерий, что они чего-то решают? Приеду – расскажу. Бывай на воздухе, хорошо и регулярно кушай, рано ложись спать, ходи в кино и театр».

Наташа – Жене. 23 декабря 1968 года: «Пишу лежа, поэтому коряво – немного сегодня приболела, но завтра обязательно пойду на язык». В этом же письме содержатся подробные наставления мне по борьбе с комарами, по диете и т. д.

Женя – Наташе. 31 декабря 1968 года: «Не мерзнешь ли ты? Хорошо ли одеваешься? Или по-прежнему не следишь за собой и беспрерывно болеешь? Надеюсь все-таки, что все в порядке: ты нормально кушаешь, не поздно ложишься спать и тебе нечасто приходится подниматься чуть свет».

Женя – Наташе. 1 января 1969 года: «Кисуня! Я почти по-настоящему начал здесь курить. Как у тебя эта проблема? В стадии решения или уже решена? Надеюсь на благополучный исход. Ну, с другой стороны, если нравится, то почему бы и нет? Только не затягивайся! И не по пачке в день. Помню, как ты торжественно заявляла, что за целый день выкурила всего 5-6 сигарет! Это много!»

Женя – Наташе. 16 января 1969 года: «Китенька, ты не перегружайся, не занимайся до 5 утра, будь умницей».

Женя – Наташе. 14 февраля 1969 года: «Очень прошу беречь себя. Хорошо одевайся, хорошо кушай, занимайся в меру. Будь умницей – береги свое здоровье».

Женя – Наташе. 17 февраля 1969 года: «Очень надеюсь, что у тебя все нормально, все хорошо. Главное – здоровье, береги себя!»

Женя – Наташе. 24 апреля 1969 года: «Натуленька! Ты следи за своим здоровьем, не переутомляйся, занимайся в меру, отдыхай, хорошо кушай, бывай на воздухе. Ведь в Москве уже совсем тепло, пришла весна!

Куда же ты пойдешь работать? Мне очень жалко тебя из-за того, что тебе придется трудиться каждый день. Вставать спозаранку и до вечера вкалывать. А самая интересная пора, школа и институт, уже, увы, позади».

Наташа – Жене. 29 апреля 1969 года: «Не писала уже 2 недели, так как очень тяжело болела. Сначала был этот азиатский грипп, а потом сделали случайно анализ крови, оказалось что-то ужасное. Долго заставляли лечь в больницу, так как все было опасно. Я единственное, что чувствовала – слабость, даже не могла ходить по комнате.

В больницу меня все-таки положили, на случай, если будет необходимо переливание крови. Через несколько дней я там не выдержала, сбежала домой. Приехала домой в четверг, постельный режим и прочее.

Да, тут еще неприятность. До болезни виделась с Михневичем в институте, он обещал позвонить мне, чтобы я ему отдала посылку тебе. Но он не звонил. А вчера подруга Ольга меня навещала и сказала, что Михневич знает о болезни, знает, что я уже дома и непременно позвонит мне в пятницу, чтобы взять посылку. Но он не позвонил. Не знаю, уехал ли или нет.

…Никак не ожидала, что Михневич, зная, что я не в состоянии его разыскать, не позвонит. Это просто жестоко. Но, может быть, он не уехал.

Я, конечно, в панике. В среду должна писать корейский и сдавать историю экономических учений, а сил заниматься нет. В понедельник будут брать кровь, тогда решится, буду ли сдавать сессию. Шел разговор об академическом [отпуске]. Но ты понимаешь, как это ужасно. Ну, да ладно. Все это будет видно».

Наташа – Жене. 4 июня 1969 года: «Будь там осторожен, ешь как следует. Я уже поняла, что такое наплевательское отношение к здоровью. Так что пусть тебе будет урок. Не экономь на еде. Не напрягайся особенно на работе. Но не буду повторяться с пожеланиями, ведь я их пишу в каждом письме…»