Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 11. Часть 16. Странствия (2000–2002)

Пошел на улицу. Холодно, дождливо, ветер. А я без куртки, и еще Натульку обругал, когда она пыталась мне ее дать. Вот это да! В Москве +23 °C, а здесь почти зима. Но все в зелени. После Москвы идешь, словно среди декораций. В 2 ночи дозвонился наконец до Натульки. Я, оказывается, забывал набирать 011 перед кодом страны. Отсюда все проблемы.

Готовлюсь к звонкам американцам, начну трезвонить с 7 ч. Зол на хозяев: не встретили, ни слова о питании (которое обещали оплачивать). Смотреть в городе ничего не собираюсь – сколько можно все изучать? Тем более в США, ведь потратили 10 лет на изучение этой страны!

27 апреля 2000 года, 3:10

Вчера ночью так и не заснул. Утром общался со своим приятелем Сашей Мансуровым, который живет с семьей в США. Саша ушел в 11 ч, а я отправился искать Натуле витамины. Увы, ничего найти не смог. Только один в этом районе профильный магазин, там есть соевые витамины, но не те. Продолжу поиски, время еще есть. Позвонил Наташеньке, машину из гаража она взяла, сейчас авто в Одинцово у мастера.

Далее пошел пешком к организаторам конференции (IREX). Встретился с профессорами Гилом Розманом, Ли Цзинцзе и Лизой Вишняк. Три часа обсуждали проект: состав участников, схему подготовки доклада, выпуск коллективной монографии. Все партнеры мне очень понравились. Ли Цзинцзе (из Академии общественных наук Китая) утверждал, что мы с ним встречались ранее. Подходили другие американцы и китайцы, тоже говорили, что знают нас с Наташей. Созвонился с Майклом Пиллсбери, с которым дружили в 1970-е годы в Калифорнии. Перезванивался с другими знакомыми американцами.

28 апреля 2000 года, 3:20

Вчера утром беседовал с господином Сюе Цзюньду, президентом фонда, который финансирует нашу программу. Он подчеркивал, что очень ценит меня и Наташу как экспертов по азиатской проблематике, по США, надеется на долгосрочное сотрудничество с нами лично и с Дипакадемией МИД России.

Вскоре открылась конференция. Три докладчика, я первый. Комментатор – Майкл Пиллсбери, который был объявлен как бывший замминистра обороны США. Перед началом форума Майкл вел себя очень дружественно, буквально рвался что-то сделать для меня, чем-то помочь. Но сначала надо было поучаствовать в конференции. Я решил оживить свой доклад ссылками на многолетнюю дружбу с Пиллсбери, начав выступление следующим образом:

«Для меня является большим вызовом выступать в такой аудитории, где каждый из присутствующих владеет темой по меньшей мере не хуже меня. Более того, должен признаться, что считаю некоторых из вас своими учителями в области геополитики великих держав.

В данной связи я должен выделить в первую очередь комментатора по моему докладу Майкла Пиллсбери. В уже далеком 1974 году в крохотном мексиканском ресторанчике на туристской улице Олвера в Лос-Анджелесе Майкл прочел мне лекцию о том, как следует использовать более слабого «варвара» (Китай) против более сильного «варвара» (СССР), передавая слабому оружие, чтобы дразнить более сильного и угрожать ему.

Как присутствующие, возможно, знают, нынешнее российское правительство воплотило учение Майкла Пиллсбери в своей политике экспорта оружия».

Полагал, что сказанное остроумно и безобидно. Но ошибся. Майкл помрачнел. Я, конечно, не ограничился попыткой сострить по адресу Майкла, но и изложил свои взгляды на подвижный «треугольник»:

«Отношения в рамках «большого треугольника» – СССР/России, США и Китая уже многие десятилетия развиваются по извилистому пути.

После образования КНР в 1949 году возник советско-китайский коммунистический блок, который бросил вызов Соединенным Штатам и возглавляемому ими западному («империалистическому») лагерю. Развернулась холодная война, перераставшая то тут, то там в горячую (в Корее, на Ближнем Востоке, во Вьетнаме). Но Москва и Пекин дружили недолго и уже в 1960-х годах рассорились так, что принялись стрелять друг в друга на пограничной реке Уссури. Значительно уступая СССР в совокупной мощи, Китай занялся поиском попутчиков в противостоянии бывшему «старшему брату».

Американцы, к тому моменту безнадежно погрязшие во Вьетнамской войне, живо откликнулись на ухаживания китайцев. И ситуация в рамках «большого треугольника» коренным образом изменилась: если раньше СССР и КНР совместно противодействовали США, то теперь КНР и США сплотились против нас, «белого полярного медведя». Вашингтон приступил к поставкам Пекину вооружений и обмену с ним разведывательной информацией. Переход Китая в 1979 году на путь рыночных реформ еще больше подхлестнул симпатии к нему за океаном, американцы вознамерились способствовать перерождению коммунистического гиганта в полнокровного члена «свободного мира».

Но и данная конфигурация взаимоотношений в «треугольнике» оказалась недолговечной. В СССР к власти пришел М.С. Горбачев, чье «новое мышление» привело к прекращению холодной войны с Вашингтоном и с Пекином. На какое-то мгновение показалось, что «большая тройка» прекратила внутренние распри и приготовилась конструктивно взаимодействовать на благо всему человечеству.

Мгновение, увы, быстро улетучилось. В июне 1989 года китайские власти силой подавили выступления сторонников демократизации КНР на западный манер. Соединенные Штаты немедленно дистанцировались от Пекина и одновременно продолжили сближение с Москвой, стремясь теперь уже СССР закрепить на рельсах рыночной экономики, втянуть его в орбиту западного влияния. После распада Советского Союза и появления у кремлевского руля прозападных демократов американцы загорелись идеей сомкнуть ряды с Россией и в китайском вопросе – в четыре руки подталкивать КНР к изменению своего строя и политики.

Однако идиллия в российско-американских отношениях тоже вскоре иссякла. Ощущая себя победителями в холодной войне и упиваясь собственным превосходством в военно-политической и экономической областях, Соединенные Штаты замахнулись на глобальную гегемонию. Это пришлось не по душе ни Москве, ни Пекину, и настала очередь им сближаться на почве противостояния американской стратагеме.

Ни мы, ни китайцы не заинтересованы в конфронтации с США, но если Россия и Китай будут усиливаться и не соглашаться на американскую гегемонию, нарастание напряженности в отношениях Вашингтона с Москвой и Пекином представляется неизбежным».

Китайский ученый Ли Цзинцзе в своем выступлении разъяснял, что партнерство КНР с Россией основано не только на геополитических мотивах, важнее внутренние реформы. Принстонский профессор Гил Розман выражал опасения, что США могут допустить ошибки и своей глупой политикой довести дело до катастрофы, как уже не раз в прошлом великие державы совершали крупные ошибки, будучи не в состоянии «прочитать» будущее (Вьетнам, Афганистан и т. п.).

Майкл Пиллсбери в комментарии хвалил всех, особенно Сашу Мансурова, за архивные подвиги, меня даже не упомянул. Хотя сам Саша сказал, что хвалить надо меня, я – «лидер архивной программы». Пиллсбери не отреагировал, не пошел на ланч и просто исчез (хотя и подарил свою книгу).

Далее обсуждались разные вопросы: ПРО, Иран, СНГ. Абсолютно ничего провокационного, напротив, критически по поводу США.

После окончания конференции ко мне стали подходить люди. Сначала Лео Орлеанс из Фонда «США – Китай». Оказывается, он переводил наши с Натулей книги по азиатской тематике. Я его не помню, но вроде бы встречались. Дама, которой я якобы когда-то помог в Москве, подарила свою книгу о Горбачеве (ее супруг работает в IREX). Бабуркин (защищался в ДА), тайваньцы, китайские дипломаты и т. д. Все хвалили за наши труды и выступление на конференции. Среди прочих подошел, опираясь на костыли, седой человек. Широко улыбаясь, спросил: