Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 11. Часть 16. Странствия (2000–2002)
Шрифт:
Вернувшись, узнали, что есть билеты в Исфахан на 6:10 утра. Подъем в 4 ч, выезд в 5 ч. Вещи сдали на склад гостиницы. Утром заставили заплатить за телефонные переговоры, питание взяли на себя.
Долетели до Исфахана за 35 минут. Там нас встретил Акбар Рези. Он, оказывается, накануне прилетел туда из Тегерана с американцем Ричардом Нортоном. И для нас были билеты, но этот протокольщик-азербайджанец заявил Акбару, что мы хотим лететь сегодня, 27.01.2000.
Дорога из аэропорта шла мимо древних сооружений, традиционных кварталов, на фоне пустыни и гор причудливых очертаний. Совсем другая атмосфера,
Выпили кофе по-турецки, познакомились с Ричардом Нортоном (арабист, преподает в Бостоне, сейчас околачивается на Ближнем Востоке) и гидшей, симпатичной и разбитной, как многие иранки, девушкой.
Поехали на объекты: летний дворец, где шах давал приемы гостям. Оттуда – 11 мостов, чайхана под мостом. Заунывная музыка, кальян, чай в маленьких стаканчиках. Стены в фото и рисунках. Экзотика. С нами в комнатке оказалась диковинная парочка. Он – пуштун, был с Наджибуллой в Кабуле, бежал, теперь вот здесь. Спрашивал о Бабраке Кармале, Дустуме. Тепло попрощались (он с нами, а также с Нортоном).
У нас в гостинице на первом этаже в холле висит лозунг на фарси: «Америка – враг № 1 всех угнетенных народов мира». В Исфахане на стене краской аккуратно повторяются лозунги: «Долой США! Долой Израиль!». А люди реагируют на американцев дружелюбно, вспоминают что в США или учились, или имеют там родственников.
Вспомнил, до чайханы были в армянском центре, церкви, музее. Подошел служащий Овсепян Эрванд. Узнал, что мы русские по тому, как мы внимательно рассматривали картины озера Севан и горы Арарат. Так больше никто, кроме бывших советских, не делает. Рассказал, что армян в Исфахане 15 тыс., в Тегеране – 150 тыс. Отношения с властями неплохие.
28 января 2000 года
Только что сели в самолет, прождав посадки в аэропорту около 5 часов. На решающем этапе стояли под дождем у трапа. Постояли минут десять, и нас погнали к заднему трапу. Ждали у него. Затем стали направлять к переднему трапу. Толпа двинулась туда, но на полпути застыла. В конце концов нас вернули к заднему трапу, и мы, давя друг друга, мокрые, с мокрыми вещами помчались по рядам. Сумели всучить стюардессе сумку с коробкой, где куклы. Натуля все распихала по полкам. Устроились.
Продолжу описание пребывания в Исфахане. Итак, у армян хорошие отношения с властями. Им разрешают даже гнать самогон, нельзя только продавать его мусульманам. Но продают, конечно.
От армян – чайхана, а далее просто чудо света. Мечети и дворцы огромным прямоугольником. В центре площадка для игры в поло, по сторонам торговые ряды. В дворце балкон, с которого шах с гостями наблюдал за игрищами. Мечети и дворцы настолько впечатляют архитектурой, что Натулька воскликнула: «Лучше, чем в Китае!»
За прямоугольником крытые старинные торговые ряды, где продается огромное количество бирюзы, картин и т. д. Купили Натуле колечко за 15 $. И все. Больше не захотела. Потом были голые стены мечетей X–XVII веков в Старом Городе, у еврейского квартала. Евреев немного, торгуют золотом.
Оттуда двинулись по узким улицам, переполненным людьми и машинами, далее – еще к одному объекту, мечети. Но не успели до закрытия, вернулись в гостиницу. Кофе, прогулка по центральным улицам среди кошмарных толп. Попытка купить что-то золотое. Лавок полно, но Натуле ничего не понравилось. Золото как будто 18-й пробы, но на настоящее непохоже. В общем, Наташенька не захотела.
В гостинице вышли в сад. Он прямо из восточной сказки. Зашли в чайхану, где восседала наша группа. Рассказчик, кальян, чай с жженым сахаром, суп ааш (хаш), очень вкусный.
Оттуда – в аэропорт, и вот мы в самолете.
29 января 2000 года
Мы вернулись в Москву по расписанию, долетели хорошо. Смогли в целости довезти куклы и картину, как и все остальное. Куклы взяли с собой на борт. Теперь окончательные заметки о поездке.
Блюдо, которое нам так понравилось в ресторане 25.01.2000 (на ул. Африка) – Kubideh (кубидех). Однако, когда Наташенька и я заказали это же блюдо в Исфахане на ланч, нам принесли отбитую пластину шашлыка, засыпанную горой риса. В принципе кубидех и означает отбитое мясо. Попробовали заказать блюдо под другим названием в Исфахане, решив, что ошиблись в названии. Опять не то. Одно из объяснений, полученных от иранцев, – есть много вариантов приготовления одного и того же блюда.
Ричард Нортон в поездке по Исфахану везде говорил, что он американец, и повсюду встречал позитивную реакцию со стороны местных жителей. Одни говорили, что учились в США, другие – что имеют там родственников, третьи выражали надежду на скорейшую нормализацию американо-иранских отношений, четвертые (как наша гидша) стремились попрактиковаться в английском языке. На нас, русских, реагировали без энтузиазма, за исключением ряда продавцов, которые произносили отдельные фразы на нашем языке. В паре мест во мне узнавали русского по внешнему виду. Я устраивал розыгрыши. Когда нашу группу спрашивали, кто откуда, я говорил, показывая на Ричарда, что он – русский, Хэнк – голландец, я – американец. Часто верили.
Шокируют полуразрушенный, опустошенный вид памятников старины, почти полное отсутствие туристов и вообще посетителей. Где-то видели школьников, в другом месте – пару небритых (как и все иранцы) военных, в чайхане – американскую пару. Где-то в газете (иранской) прочел: «За двадцать лет после революции историческое наследие иранской цивилизации разрушилось более чем за 2 тысячи предыдущих лет».
Площадь Мейдане-Имам в Исфахане – вторая по размеру площадь в мире после Тяньаньмэнь (полкилометра в длину и двести метров в ширину) и уж точно самый большой на свете сохранившийся архитектурный ансамбль XVII века (1602–1627). Особенно красиво здесь ночью – бесчисленные арки окружающих площадь галерей ярко подсвечены, голубой купол мечети Имама и розовый купол мечети шейха Лотфоллы отражаются в огромном бассейне посередине, двадцатиметровая терраса дворца Али-Капу высится где-то в черных небесах, расписной портал исфаханского базара теряется вдали, и ни одного человека.
Мечеть Джаме – самая большая в стране, ее строили 800 лет, и любая часть свидетельствует только о своем времени, не заботясь о симметрии и упорядоченности. Четыре портала-ивана вокруг главного двора ничем не напоминают друг друга; монголы, сельджуки, савафиды и тимуриды толкаются и жмутся друг к другу;
количество закоулков с чем-то необыкновенным необыкновенно само по себе. Например, огромный кирпичный купол, которому 900 лет и который считается самым совершенным кирпичным куполом на свете, что бы это ни значило.