Мигель и Марисол

Лук был настоящим. Боевым. На кружке после школы они работали с этим снарядом, и, кстати, дядя Сережа его и вел. И Мигель понимал, что даже его сила, отправит стрелу из этого лука в путь без обратного билета. А цену стрел он понимал. Найти мишень, чтобы заведомо не промахнуться и в то же время не стрелять в упор и не делать главной глупости – не дырявить дом, оказалось непростой задачей.

«Дуб» – пронеслось в голове.

Пятки засверкали в направлении дуба, за ограду для невидимых барашков, за шебуршащие серебристыми иголками ивы, за пруд, где плеснулась и пошла кругами по воде рыбка и остановились в 10м от огромного кряжистого ствола. В небольшом отдалении за ним начиналась стена непроглядной и непролазной чащобы и легкий подъем. Полное непроходимое бестропье. Улетевшая туда стрела, была бы потеряна почти наверняка.

Мигель осмотрел плотный ствол с узловатыми выступами, огромную крону над ним, первые ветки на недопрыгиваемой высоте. И подумал вскользь «А нижние ветки где? Так давно отсохли, что и следа не видно? Кора здоровая, ствол гладкий. Король поляны»

Главное не вверх и не вбок! Руки немного дрогнули. Мигель опустил уже натянутый снаряд и перевел дыхание. Сердце стучало. Он продышался, встал, как учили, и медленно поднял левую руку с прижатым к развилке большого пальца луком. Тетива дошла до скулы, чуть ниже. Все как учили. Цель была на уровне груди, не выше. Прямо по центру. Сердце опять застучало. Он отпустил пальцы.

Тетива издала короткий свист, и стрела исчезла и тут же вонзилась куда-то. Он явно слышал стук. Но стрелы не было. Ствол перед ним был виден прекрасно. Рука медленно опустилась. Взгляд пополз по стволу снизу вверх и вдруг мурашки прокатились по спине мальчика. Стрела была в дереве, но она торчала из дупла. Оперение стрелы едва было заметно на фоне довольно большого отверстия. «Не было дупла» – подумал Мигель, – «Точно не было».

Рука не дотягивалась. Он побежал за лестницей. А лестница была за дровницей.

«Как я так засадил ее вверх с такого расстояния?» – думал Мигель, пытаясь залезть рукой в дупло свободной рукой, стоя на последней ступеньке прислоненной к дубу лестницы и обхватив огромный ствол второй. Рука пыталась захватить стрелу, чтобы начать ее шевелить и вытаскивать, не сломав наконечника. Но пальцы наткнулись на что-то еще внизу. Лестница поползла вбок и выскользнула. Стрелок остался висеть на крае дупла и потом спрыгнул вниз. Пес стоял в метре и спокойно смотрел ему в глаза. «Не может так смотреть собака» – пронеслось в голове мальчика.

– Что же нам подставить?

Собака смотрела в глаза. «Скамейка у колодца!» – пронеслось в голове.

Руки аккуратно раскачали стрелу и бросили ее вниз. А потом был вытащен пакет.

Печать была снята за столом, и четыре руки вытащили из пакета сложенный вчетверо большой плотный лист. Два лба почти касались друг друга. Это была карта. Но карта не местности. Это была схема каких-то коридоров. Какого-то этажа без окон.

– Подвал – сказала Марисол.

И лишь две двери в конце этого лабиринта были обведены красным. За ними были комнаты. Мигель поднял взгляд на девочку. Желтые волосы растекались на плечи и были прекрасно расчесаны.

– Там не было дупла.

Она смотрела на него спокойно. И он опять вспомнил про блеск кольца в карете перед его носом.

– Как же там дядя Сережа? – вдруг произнес он.

Она смотрела на него спокойно и молчала. Она была старше и невозможно красива.

Открытие замка и города

Пушистое нежное коснулось руки и упорхнуло в тень кухни. Мигель все еще сидел за столом. Карта лежала на нем сбоку. Волна дремоты поплыла над ним, и он встал.

Откинув, полку-кровать, он постелил чистую постель, и так не захотелось идти умываться, что руки потянулись к рубашке, но одернулись. Он подошел к кровати с девочкой.

Она лежала на боку, подогнув колено. Желтые волосы растекались повсюду. Дивное платье и колготки с сапожками лежали наброшенными на стуле и под ним. «Наряжалась» – подумал Мигель. Он сложил платье вчетверо, колготки и положил их друг на друга на стул. Сапожки подвинул ровно под него. «Что я делаю?» – промелькнуло улыбкой в его голове.

Он сел на край кровати и накрыл ее плечи сброшенным наполовину одеялом. «Папины черты» – подумал он – «И мамины. Никогда не замечал». Что-то сжалось в груди.

Он все-таки пошел к колодцу. Ивы едва шевелились, рыбка не плескалась, ветер затих. Из верхних чащоб прилетел одинокий крик ночной птицы. Потом еще раз.

Мигель умылся студеной водой и вдохнул свежий, холодный, неподвижный воздух. Он не чувствовал себя одиноким. И ощущения брошенности тоже не было. Собаку нигде не было видно.

Сон пришел почти сразу, как только голова коснулась подушки. Все поплыло куда-то в сторону, в сторону каких-то желтых далеких гор. Огромный замок промелькнул и исчез в тумане. А с той стороны тумана какой-то человек в сером хитоне рвал его маленьким кинжалом. Огромную толщу густого, как слежавшиеся опилки, тумана он рвал кинжалом и с отчаянным упорством вгрызался в него. «Дядя Сережа?» – что-то закричало в сердце, и картинка переместилась в долину, по бескрайнему полю которой скакал всадник. «Папа?» А в окне горел желтый свет, и кто-то стоял у окна, и желтые волосы растекались повсюду. И пахли мамиными духами. А слезы стекали по лицу. И сердце сжалось болью, и захотелось закричать, но спокойные острые глаза на закрытом наполовину лице смотрели прямо перед ним. Знакомые чем-то глаза. Где же он их видел? Ветер зашелестел в кронах и унес образы. Солнце коснулось глаз. Из кухни пахло хлебом.

«Пора нам готовить самим» – пронеслось в голове.

Марисол нарезала хлеб и расставляла плошки. Вода из колодца обожгла тело. Собаки не было. Кошка умывалась на комоде. Он сел за стол и взял ложку. Все было накрыто.

– Ты что-то видел во сне? Спросила Марисол

– Маму. Всех видел. Папу, дядю Сержу.

– Ты видел его?

– Дядю Сержу?

– Нет

– Наверное.

– Когда мы пойдем?

У Мигеля кольнуло под ложечкой.

– Пошли.

Они потерялись, оставшись одни, без малейшего понимания того, где они, почему они, и что им угрожает. Весь их уютный мир был сметен одним махом. Все, кого они любили, и кто мог их защитить, остались неизвестно где. Но они чувствовали себя иначе. Хотели ли они уйти? Они не могли бы ответить на этот вопрос. Что они чувствовали: потерю или приобретение? Могли бы они ответить себе на этот вопрос? Ждала ли их угроза? Да. Они знали это всем телом. И огромность этой угрозы они тоже чувствовали.

– Надо посмотреть, где мы.

– Я одену ботинки.

– Какие ботинки?

– Из шкафа.

– Там не было ботинок

– Там вот ботинки – Марисол достала из шкафа высокие черные ботинки. – Внизу, вот лежали.

«Не помню ботинок внизу» – подумал мальчик.

У Мигеля были неплохие высокие ботинки. В них он пришел. Пока что они бегали в основном босиком, ополаскивая ноги в тазу и вытирая полотенцем, которые они поставили в прихожей.

– Одевай, пошли!

Лес за полянкой изменил их состояние сразу. Взгляды вцепились во все вокруг. Девочка держалась за брата. Мигель шел с каждым шагом все медленнее и настороженнее. Что-то давило на живот какой-то неопределимой угрозой.

Впереди показалась полоса дороги, лес начал раздвигаться. Напряжение в животе стало очень сильным. Они замерли в тишине и молча созерцали всю открывшуюся им панораму.

Слева дорога вела змейкой вверх. Справа леса не было. Лишь рыжие скалы и камни. Вся левая сторона вплоть до вершины была зеленой от леса. Без единой полянки или крыши. А наверху, километрах в десяти от них виднелся огромный, тяжелый, старомодный и черный замок. С огромадными воротами и на видных даже с такого расстояния цепях, держащих раздвижной мост через сухой ров перед входом. Ворота были закрыты и мост поднят.