Микеланджело из Мологи

А как пойдет? Обрушиться на Сутырина с критикой, принудить к изучению философских трудов Маркса, Ленина, Сталина? Или оставить художника в покое, не брать над ним шефства? Пусть творит сам для себя...

Нет. Отступать перед трудностями не по-большевистски. У советских художников должен появиться свой Микеланджело".

Старый чекист испытующе посмотрел Анатолию в глаза, выдержал паузу и, сглотнув слюну, пообещал:

– Тебе будет дано все, что ты посчитаешь необходимым иметь для написания этой картины.

– Прежде всего, я хотел бы поближе увидеть лица вождей.

– Увидишь.

– Я хотел бы увидеть лица, не озабоченные решением стоящих перед государством проблем, а чистые...

– Как это?
– удивился Блинов.

– Повседневные заботы, напряженная работа мысли, страсти искажают чистоту лица, не позволяют увидеть глубинное "Я" человека. Подлинная суть выявляется тогда, когда человек остается один на один с прекрасным, пояснил Сутырин и поинтересовался:

– . Вы заметили, как в залах художественных выставок иногда светлеют лица людей?

– Искусство всегда несет определенную идеологическую нагрузку, невпопад заметил чекист.

– Я не про то. Вот, когда Вы смотрели мои картины, я наблюдал за Вами и увидел в какой-то миг на Вашем лице отблеск прекрасного. Ваше лицо в тот миг отражало Вашу суть, Ваше подлинное глубинное "Я".

Леонид Дормидонтович поежился от непривычной похвалы и вдруг почувствовал, что краснеет.

– Но этот миг, - продолжил, не замечая смущения чекиста Сутырин, - был недолог, потому что Вы пришли не наслаждаться искусством, а работать, делать большое и нужное дело - определять практическую ценность моих картин для общества.

– И я ее определил довольно однозначно...

– Совершенно согласен с Вашей оценкой. Хотя, признаться, в первый момент был сильно расстроен. Но последующие размышления привели меня к выводу, что Вы абсолютно правы! Искусство, прежде всего, должно быть партийным. Вы вовремя помогли мне осознать ошибки. Я обещаю Вам отныне создавать только идеологически выверенные картины. И был бы рад, если б Вы позволили иногда спрашивать Вашего совета.

– Помогать людям творческим мой партийный и профессиональный долг, настороженно заметил Блинов, еще не понимая, куда клонит Сутырин, но по опыту зная, что вслед за лестью и признанием ошибок последует какая-нибудь просьба.

Опьяненный кажущейся податливостью чекиста, Анатолий не заметил его настороженности и действительно решил, что пришло время переходить к контрапункту намеченного им ранее плана беседы.

– Вот и я надеюсь на Вашу помощь, - обрадовано произнес он. Задуманная мной картина должна быть написана безукоризненно правдиво. Но чтобы правдиво изобразить на лицах вождей отблески грядущего коммунистического единства, я должен увидеть их! А сделать это наиболее реально можно лишь наблюдая за лицами вождей во время просмотра ими привезенных мной из Мологи художественных полотен.

"Далась же ему эта выставка!" - раздраженно подумал Блинов, но, оставаясь внешне спокойным, только поинтересовался:

– А как быть с признанием критических замечаний по поводу идеологически враждебного содержания картин мологских художников и твоих в частности?

– Мои признания касаются идеологической стороны образов, но в художественном отношении картины не так плохи. Вы не можете это отрицать, потому что я видел отблески прекрасного на Вашем лице. Привезенные из Мологи картины не поколебали Ваших идеологических убеждений. Это естественно - Ваши убеждения выстраданы Вами в царской каторге и в дореволюционных марксистских кружках, закалены в боях Гражданской войны и в послевоенных схватках с внутренними врагами. Но не будете же Вы утверждать, что наши вожди менее идейно стойкие, чем Вы?! Я уверен, что идеологические несовершенства картин никоим образом не поколеблют большевистских убеждений вождей, а вот необходимую им при их нечеловеческой загрузке душевную разрядку безусловно дадут. Ибо Душа человека, соприкасаясь с красотой, очищается от всего суетного. Вам ли этого не знать!

– А как быть с рядовыми посетителями выставки?

– Надо сделать выставку закрытой для сторонних посетителей!

"Похоже, он полностью зациклился на идее организации выставки и плохо ориентируется в реалиях сегодняшнего дня, - подумал Блинов.
– Сказать ему, что надежды выставить картины равны нулю, значит оттолкнуть от себя, лишиться возможности влиять на его творчество. Браться за устройство заведомо скандальной выставки - рисковать не только гениальным художником, но и собственным служебным положением, собственной свободой. И вправду, прощай не состоявшийся Микеланджело социалистического реализма?

А что если попытаться использовать его гипертрофированное желание выставить привезенные из Мологи картины как стимул для создания картин в жанре социалистического реализма?

Держать гения на крючке?!

Отличная мысль! Зачем упускать время, долго и основательно занимаясь перевоспитанием идеалиста в материалиста, рискуя при этом вообще загубить в нем таланты, если существует такой мощный стимул для направления творческой энергии гения в нужном государству направлении, как крючок?!"

Чекист поднялся из-за стола , в задумчивости пару раз пересек по диагонали кабинет. Потом остановился рядом с Сутыриным, оперся рукой о спинку его стула и твердым уверенным голосом подытожил:

– Мы организуем выставку твоих картин.

Анатолий в порыве чувств вскочил со стула, принялся с жаром благодарить чекиста, но Леонид Дормидонтович, вытянув вперед руку, малость умерил его пыл:

– К сожалению, это будет не сегодня и не завтра. Случай уникальный. Картины для выставки отберет специальная комиссия, а до ее прихода ты должен написать как минимум два шедевра в жанре социалистического реализма. Два шедевра, а не просто два профессионально намалеванных полуплаката в духе Дейнеки!

Блинов сжал пальцы в кулак и для убедительности выбросил перед носом художника два растопыренных пальца:

– Два! И оба должны не только воздействовать на человека, как лучшие из тех, которые я видел на квартире у Якова Васильевича Рубинштейна, но одновременно нести в себе заряд большевистских идей! Необходимо делом доказать, что ты стал нашим, советским художником, тогда все остальное пойдет проще.

– Я буду работать дни и ночи без отдыха, - заверил Анатолий, слегка отклоняясь от растопыренных перед его лицом пальцев чекиста и попросил: - Но пойдите мне навстречу, пришлите комиссию как можно быстрее. Время не ждет. У меня уже заготовлены эскизы для полотна с портретами вождей. Любой цельный художественный замысел, будучи при воплощении растянутым во времени, неминуемо превращается в ряд малосвязанных дискретных обрывков.

– Ты меня не понял, - опуская вниз руку, еще раз пояснил ситуацию Блинов.
– Если члены комиссии не увидят шедевров в жанре социалистического реализма, ни я, ни ты, никто на свете не сможет им объяснить смысла отбора для выставки идеологически вредных картин. Твоих заумных рассуждений о необходимости их показа вождям они не поймут, потому как университетов не кончали. Единственное, что они могут понять, это твое желание показать процесс - как ты из болота мещанских, религиозных тем поднялся к вершинам пролетарского искусства. Только при такой подаче и благожелательных отзывах с моей стороны комиссия способна принять нужное нам решение.