Микстура от косоглазия
Шрифт:
Неожиданно мне в голову пришла интересная мысль, и я стала лихорадочно перелистывать страницы. Так, третьего ноября Вера пришла впервые на прием и узнала о предстоящем грабеже. Пятого она заявилась вновь с благодарностью. Двадцатого числа одиннадцатого месяца опять появилась у Элизы с вопросом, в какой институт следует поступать ее дочери. Затем Вера притопала в январе, марте, мае… одним словом, «села на иглу».
Следовательно, мне надо тщательно изучить книгу. Обычный человек, тот, который понял, что Аня и Ксюша дурят ему голову, не станет ходить в салон регулярно.
В результате долгой работы у меня на бумаге остались всего три
В квартире было тихо. Я стащила сапоги, отбилась от радостно прыгающей Дюшки, пытавшейся с жаром облизать мне лицо, и посмотрела на вешалку. Так, курток Олега, Семена и Вована нет. Наши мужчины еще пропадают на службе. Один пытается реанимировать тихо умирающий журнал, другие двое вознамерились изловить всех преступников бывшей Страны Советов. Можно, конечно, устроить любимому мужу небольшой скандал, так сказать, для поддержания тонуса, но я не стану этого делать. Пока Олег тотально занят, он не обращает внимания, что меня постоянно нет дома. Кстати, когда я стихийно превратилась в писательницу, Олег сначала подшучивал надо мной, но потом вдруг перестал это делать. Я очень удивилась произошедшей перемене и однажды прямо спросила:
– Ты больше не подсмеиваешься над моей писаниной, почему?
– Я и другим запретил, – буркнул муж, – пиши спокойно!
В моей душе мгновенно красным пионом расцвела любовь к супругу. Вот он какой: умный, чуткий, нежный, благородный… Понял, что жене не слишком комфортно выслушивать постоянные издевки домашних, и решил защитить меня. Ну у кого еще есть такой замечательный, такой потрясающий… Но Олег, ничего не подозревавший о моих мыслях, брякнул:
– Конечно, ты дурью маешься. Какой из тебя, на фиг, Лев Толстой? И вообще, бабе в литературе делать нечего.
Вся кровь мигом бросилась мне в голову, и я прошипела:
– Тогда зачем ты решил создать мне комфортные условия для работы?
– Лучше уж сиди дома, – вздохнул Олег, – так спокойней, а то вечно вляпываешься в неприятности!
Я была возмущена до глубины души этим заявлением. Во-первых, я никогда не попадаю ни в какие щекотливые ситуации, а во-вторых, мне что, может, еще и паранджу надеть?
Обозлившись от этих воспоминаний, я пошла на кухню и обнаружила там Кристину, пьющую чай.
– Ты что не спишь? Поздно уже!
– Детское время, – пожала плечами девочка, – тебя жду.
– Меня? А что случилось?
– Пока ничего, – буркнула Кристина, – но скоро произойдет, через… э… шесть месяцев.
Я чуть не села мимо стула.
– Кристя! Ты с ума сошла! Ладно, никому не рассказывай, беде можно помочь. Где моя записная книжка?
– И зачем она тебе? – с подозрением спросила Кристина.
– Отец моего ученика, Стасика Петкина, главный врач большой больницы, устрою тебя к нему. Не бойся, ни одна душа, кроме меня, ничего не узнает, я умею хранить тайны, – сказала я, роясь в сумке.
– Ты о чем? – вытаращила глаза Кристя.
– Ну, – замялась я, – сама понимаешь. Дети, конечно, большая радость, но рожать в твоем возрасте крайне неразумно. Младенец явится на свет больным, а у тебя вся жизнь наперекосяк пойдет.
– Вилка! – сердито воскликнула Кристя. – Мне еще и шестнадцати нет!
– Вот-вот, и я о том
же!– Что за глупость пришла тебе в голову, – прошипела Кристя. – Какие дети? Меня из школы собрались выгнать!
Я плюхнулась на стул. Когда подумаешь о большой неприятности, известие о том, что она не настолько глобальна, очень радует. Одним словом, если вам позвонили на работу и сообщили, что ваша квартира сгорела дотла, а вы примчались и обнаружили, что в ней всего лишь побывали воры, вы по-детски обрадуетесь. Внимание, вопрос: обрадовались бы вы, просто узнав о том, что в ваше жилище влезли грабители?
– При чем тут шесть месяцев? – спросила я.
– Так учебный год завершится, – мрачно пояснила Кристина, – кто же ребенка в декабре на улицу выбрасывает. На, полюбуйся.
В моих руках оказался дневник. Я пролистнула странички.
– И что? Вовсе не так уж плохо! По математике и физике тройки, но ведь не двойки же! Зато по физкультуре пять!
– Меня не за неуспеваемость пообещали вытурить.
– А за что?
– За поведение.
– Господи, – перепугалась я, – что же ты сделала?
– Ничего!
– За «ничего» не выгоняют!
– Ты замечания почитай!!!
Тут до меня дошло, что все странички вдоль и поперек исписаны красной ручкой. Я вцепилась в основной документ учащегося и начала увлекательное чтение.
«Вынимала и доставала деньги на глазах у учителя».
– Кристя, ты садистка, зачем открывала кошелек в присутствии педагога? Ясно же, что позавидует!
– Дальше смотри, – хмыкнула Кристина.
«Не хочет любить Пушкина».
– В каком смысле? – растерянно посмотрела я на девочку.
– Сказала, что «Евгений Онегин» отстой, – поджала губы Кристя, – между прочим, русичка предложила нам высказать собственное мнение!
– Господи, Криська! Ты же не первый год в школе! Неужели не сообразила до сих пор, что личное мнение учащегося – это позиция педагога, сказанная твоими устами!
Следующая запись вызвала у меня нервный смех.
«В столовой стучала зубами».
А чем там еще надо стучать?
«Не по-человечески сидит на стуле». «Весь урок искала зашвырнутую вещь, злостно ухмылялась, вытирала нос платком, а потом ложила его на стол».
Для меня осталось загадкой, что клала Кристина на парту: нос или платок? Кстати, автором последнего перла оказалась учительница русского языка.
«Ругалась зря». «Два раза захихикала в присутствии комиссии».
– Что за бред!
Кристя развела руками.
– Ладно, – пообещала я, – завтра же пойду в школу!
– Не получится.
– Почему?
– Так завтра воскресенье.
– Хорошо, тогда в понедельник, – кивнула я.
Утро я начала со звонка к Элизе.
– Салон гаданий, – сообщила Майя.
– Вилка говорит.
– Я узнала тебя.
– Не приеду, заболела. Вчера в сарае так простудилась! Теперь чихаю и кашляю.
– Погоди, – пропела Майя и побежала, как всегда, советоваться со старшей сестрой.
Спустя пару минут мне выдали «бюллетень», и я, напевая, двинулась в прихожую. Честное слово, мне начинает нравиться, что Олега никогда нет дома. Ну какой муж отпустил бы жену в воскресенье в десять утра из дома? Разве что на рынок, за харчами, а так я сама себе хозяйка. Пробежав мимо бачка, заполненного до отказа грязными рубашками Олега, я испытала легкий укол совести. Ладно, постараюсь прийти пораньше и запихну все в стиральную машину. Хотя, может, сделать это прямо сейчас?