Милая маленькая игрушка

Сбросив ремень, я хватаю ягодицы Уитни, разминая сырую плоть, когда широко раздвигаю ее, обнажая ее сморщенную дырочку. Она стонет, когда ее глаза наполняются свежими слезами.

— Илья, — выдыхает она, затем прикусывает губу, осознавая, что дает слабину. — Я-я имею в виду, Хозяин.

Я отпускаю округлые, мускулистые щечки ее задницы и наклоняюсь к дивану, чтобы поднять игрушку, которую я обдумывал, прежде чем решил заставить ее вместо этого посчитать свои удары.

— Открой рот, — командую я.

Уитни так и делает, и я вставляю кляп-шар между ее зубами, заполняя ее рот, чтобы она не могла сказать ничего другого, что могло бы заставить меня думать о чувствах и привязанности. Потому что, если она это сделает, она может еще больше углубиться в нежелательную слабость, которой они с Бьянкой начинают становиться в моей жизни. Я не могу этого допустить. Я не допущу. Крепко застегнув ремень на затылке, я проверяю, плотно ли он прилегает. Затем я снова обхожу ее сзади.

Уитни дрожит под моими прикосновениями, пока я массирую ее пылающую кожу, поглаживая выступающие гребни ее плоти, прежде чем расстегнуть джинсы и вытащить свой член.

— Сегодня вечером я покажу тебе, каково это, когда я получаю удовольствие. Кончай, если сможешь. Считай это вызовом. Но ты не получишь от меня никакой помощи.

Я раздвигаю ее ноги, разводя их еще больше, так что ей приходится напрягаться, чтобы удержать равновесие на носках. Затем я провожу головкой члена между ее скользкими складками, собирая щедрое количество ее естественной смазки. Уитни стонет, ее ноги дрожат. Схватив ее за задницу, я раздвигаю ее щечки и наклоняюсь вперед, чтобы плюнуть в ее темную дырочку, сочетание милосердия и унижения. Затем я встаю и прижимаю свой пульсирующий кончик к ее тугому входу.

— Если бы я был тобой, я бы попытался расслабиться. — Говорю я без эмоций. Затем я с силой вхожу в нее.

Уитни кричит, ее запястья дергаются в фиксаторах, а мышцы ее спины напрягаются и сгибаются, но я не останавливаюсь, пока не оказываюсь по самые яйца в ее заднице. С моих губ срывается гортанный стон, и я в шоке от того, как чертовски приятно проникать в ее невозможно узкую дырочку.

— Блядь, — шиплю я, судорожно сжимая ее бедра и начиная толкаться.

Ее сфинктер с силой сжимается вокруг моего обхвата, делая движение почти болезненным, но я не могу остановиться. Животная потребность взять ее силой нарастает в моей груди, заставляя мои руки и грудь напрягаться, а связки моей шеи лопаться. Я трахаю ее жестко и быстро, колотя ее задницу с такой силой, что наша кожа громко хлопает, а стул царапает пол.

Напряжение в спине и ногах Уитни медленно начинает спадать с ее тела, жесткие линии смягчаются, когда она начинает акклиматизироваться, и я впечатлен ее способностью взять мой член в свою задницу и действительно наслаждаться этим в ее первый раз, когда я ничего не сделал, чтобы поощрить ее удовольствие. Тем не менее, когда ее крики медленно переходят в стоны, я уверен, что ей это начинает нравиться. И как бы мне ни хотелось наказать Уитни за то, что она еще больше меня раздражает, когда Бьянка уже толкнула меня наверх сегодня, я не могу не возбуждаться от того, что Уитни нравится, когда ее трахают в задницу.

Уитни сильно вздрагивает, а затем ее узкий вход сжимается вокруг основания моего члена, сжимая его так сильно, что становится больно. Она кончает, черт возьми. Мои яйца напрягаются, когда осознание этого бьет меня со всей силой. Черт возьми, это так горячо, я внезапно на грани собственного освобождения, и ощущение того, как она сжимает меня, ее тело умоляет меня наполнить ее моей спермой, толкает меня через край.

Я взрываюсь глубоко внутри нее, все накопленное ожидание этой последней недели вливается в нее, когда взрыв за взрывом мое семя заполняет ее задницу и начинает сочиться вокруг основания моего члена. Я гортанно стону от подавляющего облегчения. Я остаюсь внутри нее, пока она не примет последний из моих зарядов, затем я вытаскиваю.

Вид ее цветущего ануса и капающей щели наполняет меня глубоким чувством удовлетворения, и я прижимаю палец к ее клитору, чтобы продлить ее пытку еще немного. Уитни тихо всхлипывает, ее клитор дергается в ответ, а ноги яростно дрожат.

— Хм, — урчу я от удовольствия. — Если бы я хотел, чтобы ты сегодня почувствовала себя хорошо, я бы сказал, что ты почти готова к новому оргазму, но я думаю, что, оставив тебя в состоянии разочарования, ты сможешь лучше усвоить урок. — Тем не менее, я запускаю пальцы между ее влажными складками и вталкиваю два в ее киску, наслаждаясь тем, как она сжимается от предвкушения.

Затем я отхожу, оставляя Уитни связанной, пока я засовываю свой член обратно в джинсы и снова застегиваю их. Я оставляю ее связанной в неудобном положении, пока я беру свой ремень и продеваю его в петли, наслаждаясь видом ее хорошо используемых отверстий, выставленных напоказ. Когда я наконец снимаю с нее кляп и развязываю ее, она опускается на пол, ее ноги, кажется, не в состоянии ее удержать.

Через несколько минут, пока она сидит молча и смотрит, как я одеваюсь, я протягиваю ей руку, чтобы помочь ей встать. Она принимает ее, не говоря ни слова, и неуверенно поднимается, ее глаза настороженно встречаются с моими. Почему-то ее молчание кажется мне более неприятным, чем ее откровенные замечания ранее, но я не решаюсь начать общение после того интенсивного урока, который я ей только что преподал.

Возможно, я слишком ее загонял. Но она так и не использовала стоп-слово или стоп-сигнал, чтобы сказать мне остановиться. Теперь я думаю, не забыла ли она, что оно всегда под рукой, если ей понадобится. Как бы я ни был настойчив, я на самом деле не хочу причинять боль Уитни. Этот день просто полон ситуаций, угрожающих высвободить опасные эмоции, которые я запер давно.

Сейчас не время пытаться честно общаться. Вместо того, чтобы копаться в нашей сегодняшней сцене, я думаю, что лучше пойти домой. Обычно, когда я еду к ней, я ночую у нее в квартире. Но сейчас мне нужно пространство, чтобы прочистить голову и обдумать день.

Уитни не останавливает меня, когда я собираю вещи и направляюсь к двери, не говоря больше ни слова.

16

УИТНИ

В свой первый день в колледже я, похоже, не могу сосредоточиться на том, что меня окружает. Я шла сюда на автомате, едва замечая, как летит время, пока я внезапно не оказалась у подножия танцевального корпуса Роузхилл, где вот-вот должен был начаться урок. Я направилась в отведенную для занятий хореографией аудиторию профессора Мориари, но все равно мои мысли застревали на Илье и наших совместных выходных.

Я не совсем понимаю, как мне быть после того, как он проявил агрессию из-за своей сестры. Я просто пыталась помочь Илье расслабиться, но чем больше я думаю о своих последних словах перед тем, как он закрылся и наказал меня за то, что я сказала слишком много, тем больше я понимаю, что слово «любовь» действительно его зацепило.

Он был агрессивнее обычного, больше сосредоточен на наказании. У меня до сих пор остались полосы на заднице, доказывающие это, а он никогда раньше не оставлял на мне следов, за исключением одного или двух скрытых засосов. Несмотря на интенсивность нашего секса и мое наказание, это меня возбуждало. Очень сильно. Не знаю, было ли это отчасти связано с тем, что я так долго воздерживалась, пока его не было. Это могло бы объяснить часть его накопившегося разочарования, но даже после того, как мы закончили, он все еще казался злым, намереваясь преподать мне урок.