Милая Шарлотта
Шрифт:
– Мадмуазель де Граммон подхватила тяжелую простуду, - отвечал тем временем Морсиньон, - должно быть, та же болезнь, которой мучила и вас. К тому же у нее сильное нервное истощение: что-то очень расстроило ее, подорвав здоровье.
– Но ведь я же поправилась!
– Мари не так сильна, увы, - доктор развел руками.
– Можете зайти к ней, но в этом нет смысла: она без сознания. Я позову ее служанку, простите, сударыня.
Он откланялся и ушел.
Шарлотта, взявшись за ручку двери, не могла войти. Это она виновата, она! Не нужно было писать ей о Шарле! Но Шарлотта сама тогда едва оправилась после болезни и, верно, сделала это под влиянием эмоций. А вот де Руан! Он
Шарлотта надавила на ручку двери и вошла. Сразу ударил в нос острый запах лекарств и микстур, а в нише комнаты, укрытую до подбородка одеялом, она увидела Мари.
Впрочем, тут же ее отвлек шорох у камина: в дальнем углу комнаты стояла, как ни странно, Ирен де Жув. Она лихорадочно мяла и рвала на клочки розовые листы и швыряла их в огонь. По-видимому, это были не ее бумаги, а Мари.
– Ирен, что вы делаете?!
Возмущенная таким варварством, Шарлотта метнулась к ней и почти вырвала из ее рук один из листов.
Ирен, застигнутая врасплох, кажется, смутилась, но что-то явно пугало ее больше, чем появление Шарлотты:
– Шарлотта, вы ничего не понимаете… не мешайте мне!
– и снова бросила розовую бумагу в огонь.
Но Шарлотта уже узнала и эту бумагу, и почерк - эта же те самые письма, что Мари писала де Руану! А эта стопка, должно быть… - руки Шарлотты непроизвольно потянулись к другой пачке писем, - ответы Шарля!
Она наугад прочла несколько строчек - только это не был почерк Шарля. Она столько времени провела, перечитывая его письма, что знала его почерк наизусть. Это писал кто-то другой! Хотя и стояла внизу его подпись, и печать была с монограммой «R».
Но кто - кто писал эти письма? Кто так жестоко обманул и Мари, и ее, и Шарля? А Шарль, выходит, никогда не писал Мари… Шарлотта подняла взгляд на Ирен - и, разумеется, не понять было невозможно.
– Зачем?… - только и спросила она у Ирен.
– Мне хотелось просто подшутить на ней!
– выкрикнула Ирен, вырывая у Шарлотты листы и в гневе бросая их в огонь.
– Пусть жестоко, да, но она и так катается как сыр в масле - с папочкиным приданым, с его любовью и заботой. А почему?! Я ему такая же дочь, как и Мари! Ах, Шарлотта, не делайте вид, что вы не знали: все только и делают, что шепчутся об этом за каждым углом. А меня заранее, даже не зная толком, считают исчадием ада, навроде моей матушки. Между прочим, мы писали эти письма вместе - я и Клер - но ее наверняка еще жалеть станут, когда все откроется, говорить, что она-де попала под дурное влияние! Вот только силком я ее при себе не держала, а она отчего-то с удовольствием мне помогала. Не выпуская из рук четок и ежеминутно поминая имя Господа… По-моему, это еще хуже, чем то, что делала я…
Ирен на мгновение повернула лицо к Шарлотте, и та увидела, что глаза ее блестят от слез.
– Я никогда бы не допустила, чтобы о письмах узнала Мари, никогда, - продолжила Ирен, уже не стесняясь и говоря навзрыд.
– А теперь она умирает!
И бросилась на шею Шарлотты, не переставая рыдать:
– Как вы думаете, Шарлотта, Мари простила бы меня… если бы узнала?
– У Мари очень доброе сердце, - проговорила Шарлотта, едва шевеля губами от обрушившихся на нее новостей.
И еще ей хотелось сказать, что даже если Мари и простила бы, то она не простит никогда. Ирен и не представляет, сколько бед натворила своей «шуткой». Шарлотта мягко высвободилась из ее объятий, натянуто улыбнулась и выскользнула за дверь.
Едва закрыв за
собою дверь, Шарлотта почти столкнулась с Шарлем. Только теперь на его холодный, уничижительный взгляд она не могла ответить тем же: Шарль не сделал ничего дурного - как она могла о нем так думать?– Шарль… - только и шепнула она.
Но тут же безмолвной тенью к Шарлю подошла Жоржетта де Мирабо. Его жена. Она, покровительственно улыбаясь, встала рядом и взяла его за руку.
– Вечер добрый, мадемуазель д’Эффель, - и присела в реверансе.
Шарлотта тоже поклонилась ей, понимая в этот момент, что что-то не так. Как может она быть законной супругой Шарля, если он и так женат? На Шарлотте!
Выпрямившись, она внимательно посмотрела на Жоржетту: та как будто изменилась. Она явно наслаждалась своим превосходством над Шарлоттой.
И только сейчас, глядя на то, как цепко она держит руку Шарля, и какая самодовольная улыбка озаряет ее лицо, Шарлотта поняла, какова ее роль в истории с письмами.
– Полагаю, вы проездом в Шато-де-Граммон, - первой заговорила Жоржетта с ней, - направляетесь в Париж, к вашему жениху?
– Да… - вынуждена была согласиться Шарлотта.
– К жениху?
– негромко, но едва сдерживаясь от переполнявших чувств, переспросил Шарль.
– Так вы выходите замуж? Быстро же вы забываете о своих клятвах, сударыня.
– Да и вы времени зря не теряете, сударь, - не сдержалась в ответ Шарлотта.
– Кажется, я еще не поздравила вас с венчанием, шевалье и мадам де Руан?! Надеюсь, в этот раз все сделано по закону, с заверением у нотариуса?
– Разумеется, все законно, что за намеки… - вспыхнула Жоржетта, но ее не слушали.
– Ах, вот что вас гложет, сударыня?
– не обращая внимания на жену, ответил Шарль, - та наша милая… как вы ее назвали? Авантюра? Прошу вас не беспокоиться по этому поводу… Бернар!
– крикнул он в глубину коридора.
Шарлотта так устала от всего этого, что ей ужасно захотелось уйти, убежать из этого дома куда угодно, хоть в дождь. Но в этот момент в коридор по лестнице поднялся мужчина средних лет, который сперва показался Шарлотте кем-то знакомым, а потом… она узнала в нем отца Гийома. Того самого священника, что обвенчал их с Шарлем, только вместо рясы на нем теперь был лакейский костюм. И оттого, как тот сник под взглядом Шарлотты, она еще больше уверилась, что не ошиблась.
– Это мсье Бернар фон Дорн. Мой лакей, - произнес Шарль.
– Да, мсье фон Дорн - и что?
– сочла своим долгом вмешаться Жоржетта, хотя ничего не понимала.
– Так это были вы?… - выдохнула Шарлотта, глядя на лакея.
– Значит, это все было спектаклем - и записей никаких нет, и свидетелей…
Первым ее побуждением было броситься на шею Шарлю, принесшему такую славную весь: подумать только, они не женаты, значит, она спокойно может выйти за барона!
Но после она вдруг насторожилась:
– Постойте, но зачем вы все это придумали, Шарль?…
– Да что придумали?
– разозлилась Жоржетта.
– Что здесь происходит, Шарль?!
– …Вы знаете, как я страдала, как мучилась! Я ненавижу вас за это!
И, совершенно не владея собой, Шарлотта наотмашь ударила его по щеке. Ударила и сама испугалась.
– Вы меня ударили?… Это уже переходит все границы. Вы глупая и истеричная женщина, - сквозь зубы произнес он, а Шарлотта, до боли сжимая кулачки, залилась краской от душившего ее гнева: да как он смеет!
– А вы… - в запале выкрикнула она, - а вы… просто жалкий мальчишка! Ненавижу вас, ненавижу! Надеюсь, что когда вы поедете обратно, на вас нападут разбойники, от которых вы даже защититься не сможете, потому что фехтовать тоже не умеете!