Миледи и притворщик

Гул окончательно стих. Никто не развернулся и не полетел обратно к нам. Не заметили…

– Ничего подобного, куколка, – не сдавался Леон. – Спасатели всегда летают по точной расчётной схеме. Я сам так летал когда-то… Они вернутся. Сейчас полетели на юго-запад, потом сделают разворот и полетят обратно, но в стороне от прежней траектории. Я так делал, и они так сделают. Главное, никуда не уходить и ждать их здесь. У меня есть ещё парочка патронов. Будут возвращаться, обязательно нас заметят.

Придётся поверить Леону. Ничего другого мне не остаётся.

Чтобы как-то скоротать время, мы начали выкладывать из наших вещей на земле что-то вроде сигнального знака в виде квадрата. Тёмные одеяла, тёмные рюкзаки, одежда – не знаю, заметят их с воздуха или нет... Так, а что это за гул снова появился вдали?

– Они возвращаются, Эми, – просиял Леон, – они нас точно заметили!

А дальше началось форменное безумие. Когда на горизонте показалась серебристая точка, Леон снова послал в воздух сигнальный огонёк. Самолёт летел точно в нашу сторону, только очень высоко. И, что странно, он даже не собирался снижаться, чтобы лучше нас рассмотреть.

– Вот это громадина, – глядя в бинокль, завороженно произнёс Леон. – Это точно не почтовая машина.

Я и сама это видела через длиннофокусный объектив. В стороне от нас летел настоящий грузовой гигант с четырьмя двигателями. Я бы даже сказала – военно-транспортный самолёт, судя по отсутствию иллюминаторов. А ещё на брюхе машины имеются странные чёрные круги. Что-то они мне напоминают, только не могу вспомнить, что именно…

Самолёт пролетел мимо нас и стал стремительно удаляться. И что теперь? Нам ждать, когда за нами пришлют помощь или нет? Хоть бы какой знак подали.

В кабине пилотов будто услышали мои мысли. Самолёт так и не пошёл на снижение, не стал делать над нами круг, но я чётко увидела, как от него отделилась тень и стремительно полетела вниз. В считанные секунды над ней раскрылся тряпичный купол. Я глянула в камеру – да это же деревянный ящик со стропами и парашютом! И он скоро упадёт. Кажется, в километрах двух от нас.

– Эми, быстро собираем вещи и бежим туда, – скомандовал Леон. – Кажется, нам скинули гуманитарную помощь. Думают, мы тут совсем голодаем.

Мы как безумные, начали сгребать запылившиеся тряпки в рюкзаки, чтобы скорее бежать к нежданной посылке с небес. Белое пятно сдувшегося парашюта неукоснительно вело нас к ней. Через двадцать минут мы уже распутывали тряпицу и откидывали её в сторону, чтобы увидеть под ней деревянный ящик с неожиданными надписями по бокам.

– Лео, что там такое? Это же по-тромски, да?

– Да, куколка, – озадаченно протянул он, обходя ящик, – это тромская посылка. Армейская.

– Что?

– Армейская, – повторил он, – так и написано – собственность военно-воздушных сил Тромделагской империи.

Быть того не может. На наши поиски послали тромских военных? А кого попроще нельзя было отправить?

Леон уже засунул лезвие ножа под прибитую гвоздями крышку и вскоре оторвал её. Внутри чего только не было: консервы, пачки крекеров, пакеты с сухими супами, палка сухой колбасы, куски мыла и бутылки с водой. И все с тромскими надписями.

Вожделенную пресную воду мы тут же откупорили и распили. Какое наслаждение! Никогда не думала, что однажды буду радоваться самой обыкновенной воде.

После небольшого перерыва мы продолжили осмотр ящика, а там помимо съестным припасав лежали ещё и медикаменты. Я и без перевода поняла, что здесь лежат ампулы антибиотиков и противошоковые препараты, а ещё куча бинтов и запаянные в пакеты куски марли. Будто для полевого госпиталя во время кровопролитных боёв их прислали... Так, а это что за две металлические коробки?

Мы вскрыли первую и замерли. Леон, кажется, даже перестал дышать. Внутри лежали обоймы, нет, целые шеренги рожков, внутри которых пуль сорок, не меньше. О боги, а это нам зачем скинули?

Во второй коробке оказался чемодан с ручкой и непонятными лямками на одной из стенок. Открыв его, мы обнаружили такое, от чего голова пошла кругом. Тумблеры, провода, телефонная трубка, а всё вместе…

– Радиостанция, – поражённо выдохнул Леон. – Переносная. Тромская.

У меня в голове будто что-то щёлкнуло. В один миг мозаика из разрозненных фактов собралась воедино. И незнакомцы у ночного костра, и рифлёная банка, как и те, что лежат в этом ящике, и чёрные круги на брюхе четырёхмоторного самолёта, а теперь и эти патроны с рацией.

– Лео, – сказала я, а у самой мурашки пробежали по спине. – Знаешь, кто над нами пролетал?

– Кто? – на миг отвлёкся он от рации и перестал вертеть реле.

– Самолёт-разведчик.

– Да ладно тебе. С чего ты это решила?

– Я видела люки у него на брюхе. Это люки для объективов. Там внутри салона стоит огромный фотоаппарат для аэрофотосъёмки. Я такие только на выставке фототехники видела. Лео, мы не спасателей видели, а разведывательный самолёт тромцев. Они летели на одной высоте строго в заданном направлении, потому что этого требует технология равномерной съёмки земной поверхности. Они делают снимки для составления подробной карты местности.

– И? – напрягся он. – Думаешь, они не только с воздуха составляют карту.

Мы долго смотрели на переносную радиостанцию, на её складную антенну, переключатели и экран диапазона. Потом наши взгляды задержались на коробке с рожками.

– Лео, ты же понимаешь, что эта посылка не для нас, а для тех, кого я видела сегодня ночью? Вся эта еда, медикаменты для раненых… Ты хоть представляешь, к какому оружию подходят эти рожки? Это какой-то автомат или пулемёт, да? И у тех людей он точно имеется. Или даже не один.

Мне остро захотелось вытащить из рюкзака кобуру и закрепить её на поясе. Где-то здесь неподалёку ходят тромские разведчики. И они не могли не слышать гул мотора. Значит, скоро они придут сюда за своей провизией, амуницией и переговорным устройством. А когда обнаружат нас, то без зазрения совести пристрелят как ненужных свидетелей. Тромская разведка не допустит, чтобы двое аконийцев вернулись домой и рассказали, как Тромделагская империя запустила свои щупальца в гостеприимный Ормиль, и тайно за спиной здешнего сатрапа составляет карту местности и забрасывает в тыл хорошо вооружённых людей.