Миледи и притворщик

Голыми руками я давила горсти ягод, а меж пальцев в миску бежали струйки красного сока. Когда стук близ леса затих, я быстро осушила миску и принялась ждать. И минуты не прошло, как Стиан оказался рядом и обеспокоено спросил:

– Зачем же ты вышла из палатки? Может, накинешь одежду, чтобы мошки тебя не кусали?

Я молчала, ничего не говорила. Я только улыбнулась ему и протянула руку, предлагая сесть рядом со мной у костра.

– Эмеран, с тобой точно всё в порядке? – кажется, что-то заподозрил Стиан.

Я только кивнула и продолжила улыбаться. Моя ладонь коснулась его щеки, а он и не думал отводить её. Он смотрел мне в глаза с такой теплотой, что сердце моё дрогнуло. Неужели, он оттаял? Неужели корка льда на стылом сердце треснула. Нет, не хочу гадать и снова ошибиться. Уж лучше я всё сделаю наверняка.

Я приподнялась на колени и прильнула к Стиану всем телом, впиваясь жадным поцелуем в его рот. Я обхватила его голову руками, немного запрокинула её и… Надеюсь, сок волшебных ягод, что я держала во рту, уже попал в его желудок. Да, я уже чувствую, как ладонь Стиана скользит по моему бедру, а это значит, я всё сделала правильно.

Когда я отстранилась от него, чтобы одарить торжествующей улыбкой, Стиан лишь сокрушённо выдохнул:

– Эмеран, что же ты наделала…

– Ты не оставил мне выбора.

– Теперь его у тебя тоже нет.

– И это прекрасно.

А дальше началось настоящее безумие. Огонь внутри меня разгорался с новой силой. Я пылала и была готова объять пламенем Стиана. А он больше не сопротивлялся моим неистовым ласкам. Он принимал их и дарил мне море нежности своими чуткими прикосновениями и осторожными поцелуями.

Я и не заметила, в какой момент мы оказались в палатке. Помню только полумглу, отблески костра на обнажённой смуглой коже, помню, как готова была рвать одежду на Стиане, а он непростительно долго дразнил меня, стягивая с моих плеч то одну бретельку бюстгальтера, то другую, чем ещё больше сводил меня с ума.

Поцелуи, объятия, ласки – он щедро одарил меня ими, но я нестерпимо желала большего. И Стиан не посмел заставлять меня долго ждать.

Пламя страсти поглотило нас без остатка. Мы сгорали в нём, поднимались словно струйки дыма к небесам, неумолимо разлетались искрами в стороны и снова возрождались из пепла, чтобы в который раз раздуть огонь нашего желания.

Только под утро наши силы иссякли, хоть страсть ещё и продолжала теплиться внутри. Я положила голову Стиану на грудь, а он так трепетно обвил руками мою талию и плечи, что я сразу поняла – он тоже не желает отпускать меня.

– Как же я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась, – тихо призналась я. – Не хочу, чтобы дурман развеялся, и мы снова стали чужими друг другу.

– Уже не станем, – явно с улыбкой сказал он, и в следующий миг моих волос коснулся невесомый поцелуй.

– Но ты сказал, что действие ягод закончится утром. И что тогда? Всё будет как в сказке? Карета превратится в тыкву? Ты снова будешь холоден со мной и продолжишь делать вид, что мы просто друзья?

– Эмеран, – и он слегка приподнял мой подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза, – те ягоды лишь природный дурман, а не химический наркотик. Их сок действует на человека пару часов, не больше. А эта пара часов закончилась где-то в самом разгаре ночи. И после этого ты всё равно кидалась на меня как тигрица и вытворяла такое…

Да? Так я сейчас абсолютно трезва? Как и Стиан. И тем не менее, он всю ночь старался исполнять все мои желания, лишь бы сделать мне приятно…

– Знаешь, – спросил он, – для чего бильбарданцы придумали любовный напиток из таких вот ягод?

– Для того, чтобы престарелые сластолюбцы соблазняли пугливых девственниц в первую брачную ночь?

– И для этого тоже. Но, как правило, такой напиток дают выпить обоим молодожёнам, чтобы они побороли робость и стеснение в первую брачную ночь.

– И что заставляло тебя робеть? Только не вздумай повторять тот вздор, что ты скармливал мне весь вечер, а то я тебя поколочу.

– Не буду, – улыбнулся Стиан, – но больше всего я боялся, что наступит момент, когда дурман в твоей крови развеется, ты придёшь в себя и поймёшь, что больше я тебе не нужен.

– Дурмана больше нет, а ты – есть. Ягоды мне больше не нужны, а ты – очень нужен. Теперь, когда мы с тобой по-настоящему вместе, ты же больше не будешь прогонять меня?

– Ни за что и никогда. Ты слишком дорога моему сердцу.

– Дорога? – не могла скрыть я удивления. – И как давно ты это понял?

– Наверное, – беззаботно с нотками мечтательности поведал он, – в ту пору, когда ты была для меня просто заблудившимся в горах фотографом.

Просто фотографом? Так это случилось ещё в пору нашего первого путешествия? Да с того момента почти год прошёл, а Стиан всё это время молчал! Просто молчал и ничего мне не говорил!

– Поверить не могу… – обескуражено призналась я. – А я как девчонка влюбилась в тебя, когда ты ещё был для меня простым паломником. Я как безумная фанатка собирала твои фотографии, рыдала над ними ночами, всякий раз думала, что мы больше никогда не увидимся. А я, оказывается, всё это время была дорога твоему сердцу. Нет, я поверить не могу… я… – мне пришлось подавать волну захлёстывающего меня негодования, чтобы закончить, – Что же ты сразу мне об этом не сказал?

– Как простой сарпальский паломник простому аконийскому фотографу?

– Да! Именно так и надо было сделать. Прямо там, на борту контрабандистского судна, пока тот матрос не отвёз меня в порт.

– Я и хотел дождаться следующей лодки, чтобы плыть за тобой следом в порт Синтана. Даже Рагнар сказал мне, что пора бы заканчивать спектакль и самое время плыть навстречу своей судьбе.

– Он так сказал? Удивительно. Мне казалось, Рагнар с первого взгляда невзлюбил меня.

– Ну что ты, это была просто настороженность, а не ненависть. Всё-таки он заведует делами на судне Альвиса, и вдруг на борту появляется незнакомая аконийка. Он просто не знал, чего от тебя ждать. Но ты быстро смягчила его нрав.

– Чем же?

– Он решил, что ты точно в меня влюблена, раз даже несмотря на болезнь, переживаешь обо мне и всё время спрашиваешь, где я и что со мной.

– Я думала, он твой наниматель и на правах начальника мучает тебя за то, что ты привёл на судно постороннюю женщину.

– Да? – загадочно улыбнулся Стиан, – вообще-то в те дни, что ты провела в лазарете, мы с Рагнаром и доктором Шенке пили вино по вечерам, вели светские беседы, ели на ужин морские деликатесы. Никаких пыток и наказаний. Кроме щупалец осьминога под острым соусом.