Миледи и притворщик

Стиан осторожно подошёл к соседнему дереву, поднял с земли палку и аккуратно потыкал её концом по сердцевине цветка, чем привёл щупальца в активное движение.

– Кажется, это паразит, – заключил он, – видишь, все деревья здесь рассечены у основания и выглядят больными. Похоже, что цветок поднялся из почвы наверх и пророс через древесину, из-за чего она треснула и разошлась в стороны. Но он всё же не даёт дереву погибнуть. На начальном этапе он пил из него соки, а когда расцвёл и распустил свои лепестки, то начал сам подпитывать дерево плотью и кровью своих жертв. Клейковина на лепестках явно призвана ловить добычу, сок на дне околоцветника – переваривать плоть, а ножки на диске – всасывать этот раствор внутрь цветка и дерева. Если бы кто позволил мне дать название этому творению природы, я бы окрестил его демонической лилией. Ей это название как раз в пору.

– Как думаешь, она может поймать человека и выпить его?

– Вряд ли, этот клей рассчитан на владельцев шерсти. Ты ведь смогла отклеить руки от цветка. Это потому, что у тебя гладкая кожа и цветку не по силам тебя удержать.

– А если бы я прилипла голой спиной и не смогла бы отползти в сторону, даже цепляясь ногтями за землю?

– А ты не ходи по лесу с оголённой спиной.

– Сейчас не время шутить, Стиан,

– А я и не шучу. Одежда и рюкзаки нас и вправду уберегут от этих демонических лилий. А вот если бы в силки такого цветка попал островитянин, я не готов предсказать исход событий. Мне кажется, люди этих мест избегают. Недаром же Ирфан предостерегал нас и отговаривал идти в лес хищных орхидей.

– Но мы пошли. А теперь сними уже с Гро намордник и не надевай его больше, раз из нас троих он самый уязвимый.

– Да, ты права.

И он опустился на колени перед Гро, чтобы избавить его от пут. Я думала, на радостях пёс поднимет оглушающий лай, захочет выговориться обо всём, что у него накипело, но вместо этого он только благодарно лизнул Стиана в подбородок и тут же побежал вдоль поляны прочь от нас.

– Куда он? – забеспокоилась я.

– Не знаю, но нам точно следует идти по этой тропе.

– Тропе?

Кажется, он прав. То, что я поначалу приняла за поляну, было протяжённым участком вытоптанной земли. Череда деревьев с коварными цветками аккуратно расположились по бокам в трёх метрах друг от друга, а по центру росли лишь мелкие травинки, будто только они и успевали выбиваться из-под земли, но кто-то их быстро затаптывал.

Ещё ни разу на этом острове я не видела троп. То, что прорубал для нас Стиан, к утру зарастало так, что нельзя было отыскать место, откуда мы пришли накануне. А здесь же всё выглядит так, что по этой тропе каждый день марширует целый полк. Или…

– Ты думаешь, эта тропа халапати? – догадалась я.

– Скорее всего. Кто, кроме исполинских птиц может растоптать демоническую лилию и даже не заметить этого?

Мы всё шли за бодро бегущим вперёд Гро, а по обочинам нам то и дело встречались лопнувшие, смятые и разорванные цветы-звероловы. Кажется, их и вправду кто-то раздавил и даже не заметил.

– Куда халапати могут идти по этой тропе? – спросила я.

– Не знаю. Но думаю, там в конце, что-то очень важное для них.

– И их там очень много, да? Туда они бежали и курлыкали?

– Возможно. Главное, не спугнуть их, когда мы туда доберёмся. Будем подходить тихо.

– Тихо? А как же Гро?

– Поверь, при виде животного в пять раз выше него, он подожмёт хвост и прибежит к нам, даже ни разу не гавкнув. У него уже был подобный конфуз с лесным медведем на Полуночных островах. А халапати, если я верно её себе представляю, намного крупнее самого крупного лесного медведя.

Даже не знаю, со спокойствием мне принимать его слова или всё же стоит насторожиться. Я-то думала, что Гро – бесстрашный охотничий пёс. А он, оказывается, не настолько смел, чтобы связываться с опаснейшим северным хищником. Хотя, с тушей весом в полтонны я бы тоже связываться не стала… Надеюсь, халапати не плотоядная и ей хватает островных фруктов для пропитания. Проклятье, надо мне было подумать об этом раньше – прежде чем мы ступили на эту тропу. А ещё лучше – до того, как высадились на остров.

Тропинка петляла из стороны в сторону, но всё же вывела нас из леса. Я даже не особо удивилась, увидев озеро. Это же логично, что огромные птицы протоптали себе дорогу именно к водопою. А куда же ещё? Только к озеру, чтобы как верблюды приникать к живительной влаге и пить, пить, пить.

Никаких птиц мы здесь не увидели. Зато вся водная гладь у берега была покрыта листами больших кувшинок. Очень больших – два метра в диаметре не меньше. У них даже края были загнуты так, что эти листы напоминали своим видом гигантские тарелки с бортиками.

Я тут же взяла на заметку необычные растения и поспешила к берегу, чтобы отмыть руки и только потом взяться за камеру.

Гро уже плавал в воде, явно желая отмыть бок после объятий демонического цветка, я же надолго занялась помывкой рук – цветочный сок был слишком густым и успел застыть на моих ладонях, да и собачья шерсть оказалась слишком липучей, что так просто и не смыть.

Когда я разобралась с последней шерстинкой и подняла голову, то Гро на водной глади не увидела. Я тут же подскочила на месте и начала оглядываться. Где он? Что случилось? Он же не утонул? А если эти кувшинки тоже хищные и подводный стебель уже ухватил Гро за лапу и утянул на самое дно?..

– Стиан! – окликнула его я, страшась, что он мне не ответит, но тут за моей спиной раздалось спокойное:

– Да?

– Где Гро?

– На озере.

– Но его там нет!

– Разве? А ты присмотрись к кувшинкам.

Пришлось мне последовать этому странному совету. Я долго присматривалась к надводным листам, пока в одном из них не увидела лежащего на боку пса. Первой мыслью было – проклятый листок тоже оказался хищным, вот и ухватил липкой стороной лакомую добычу. Но я взглянула на морду Гро, на то, как он сладко и с ленцой зевнул, потом, потянулся всем телом, едва доставая лапами до краёв листа, чем привёл кувшинку в движение. Лист медленно закрутился по часовой стрелке, вместе со своим пассажиром, а потом взгляд пса упал на нас, и он приветливо забил хвостом по листу.

– Сколько весит Гро? – стало любопытно мне.

– Обычно килограммов сорок. Но это когда мы дома, и я могу исправно давать ему мясо с рыбой. Сейчас пару-тройку килограммов он должен был растерять.

– Сорок килограммов, – только и оставалось повторить мне. – И лист выдерживает такую махину. Это просто невероятно.

– Пока Гро отдыхает, сфотографируй его, – посоветовал Стиан. – Будет сразу виден и масштаб здешних кувшинок, и их грузоподъёмность.

Так я и поступила. Но для этого мне пришлось взобраться на ближайшее дерево, чтобы с высоты двух метров поймать живописный кадр. И даже не один. Когда Гро набрался сил и спрыгнул с листа, чтобы выбраться на берег к любимому хозяину, я заметила движение на противоположном берегу озера. Через телеобъектив я поймала умильную картину: стайка обезьян уселась у кромки воды и, погрузив лапки в воду, вылавливала проплывающие мимо листья, небольшие орехи и лёгкие плоды. Зверьки так воровато оглядывались и посматривали в нашу сторону, что я поняла – они только и ждали момента, когда неведомый для них зверь выйдет из озера чтобы продолжить заниматься собирательством. Но миг спокойствия был недолог – Гро всё же вспомнил, что он грозный охотничий пёс и тут же облаял всех, кто посмел посягнуть на облюбованное им озеро. Обезьяны с визгом тут же сбежали, похватав всё, до чего смогли дотянуться, но я к этому моменту успела снять всё, что хотела.

Слезть с дерева у меня получилось только с помощью Стиана. Я не без удовольствия упала в его объятия, а он как истинный герой удержал меня на ногах и крепко обнял. А потом мы поцеловались, но Стиан как-то быстро отстранился меня, хоть и не разжал объятий.

– Я хотел тебе сказать, – словно извиняясь, произнёс он, – пока ты снимала, я прошёлся по лесу близ озера. Демонические лилии там изредка встречаются, но самое главное, что я нашёл крупные шарики помёта. Наверняка, это халапати. Значит, они постоянно приходят сюда на водопой. Нам остаётся только подкараулить их, желательно из такого места, чтобы они нас не заметили. Думаю, перед закатом они обязательно здесь появятся. Так что, надо бы нам подумать, как тут всё обустроить.