Миледи и притворщик

– Макки? Ты-то что здесь делаешь? И зачем камера? А ну-ка убери её от меня. И хватит уже курить.

– Спокойно, герцогиня. Старина Макки выбрался из родных пенатов в стан врага не просто так, а потому что всегда держит своё слово.

– Что? Какое ещё слово? Что ты несё…

– Я же говорил тебе, что буду снимать твою свадьбу? Ладно, бракосочетание с принцем ты сорвала, но я тебе это прощаю. В конце концов, последний царь Сарпаля в мужья для герцогини тоже сгодится.

"Последний царь Сарпаля" – именно так вскоре после нашего возвращения прозвали в прессе Стиана. Вернее, после того, как тромские корабли отправились к Запретному острову и вернулись оттуда с полными трюмами беженцев.

Стиан оказался прав: то извержение вулкана, что застали мы, было лишь началом конца. Когда мы вернулись во Флесмер, на острове случился ещё один подземный толчок, после чего разлом в земле стал расползаться на другие части острова, а выходящая на поверхность лава затапливать руины столицы. Корабли прибыли вовремя, как раз в тот момент, когда переполненные лодки маримбельцев отчалили от берега, а теснимые подступающей огненной рекой люди уже кидались на накатывающие волны, оставив всякую надежду спастись.

Тромцы приняли на борт всех оставшихся в живых островитян. Ни Сураджа, ни Муаза среди них не было – первый по слухам сбежал вместе с Нафисой и детьми на первой подвернувшейся лодке и вскоре объявился в Чахучане, а незадачливый сын сахирдинского сатрапа, успевший побыть царём лишь три недели, отчалил вместе со своей свитой с первыми подземными толчками, не дожидаясь нового извержения.

В общем, жители Запретного острова наверняка тысячу раз пожалели о своём выборе и тысячу раз прокляли в сердцах обоих неудавшихся правителей. После гибели родного острова под потоками огня, люди принялись искать себе новое пристанище. Кто-то пожелал сойти на берег Санго, кто-то в портах Чахучана и Ормиля, но большая часть беженцев, несмотря на долгий и мучительный путь через океан, готова была отправиться на север, в Тромделагскую империю.

Когда в порту Флесмера объявилось несколько сотен беженцев из Запретного острова, Стиан не смог молча наблюдать за происходящим, и принялся за дело. Заручившись поддержкой родственников и знакомых, он смог организовать фонд поддержки обездоленных, где беженцам помогали найти кров в сарпальском квартале, кормили горячими обедами, содействовали в получении специальных удостоверений личности и оказывали всяческую правовую помощь, которая так требовалась людям, что нежданно оказались не то, что в другой стране – в другом, непривычном для них мире.

В благодарность за всё, что он делает, беженцы прозвали Стиана последним царём. Они и вправду считали его своим покровителем и патроном. Удивительно, но даже сарпальцы, что покинули родной континент многие годы назад, тоже стали приходить к Стиану с просьбой помочь им и рассудить их по старому закону Великого Сарпа. Так Стиан стал посредником во многих сарпальских спорах и третейским судьёй.

А пока Стиан целыми днями пропадал в сарпальском квартале, решая чужие проблемы, меня больше всего волновало, что у него совсем не остаётся времени для нашего общего дела.

– Я уже проявила все плёнки, напечатала макеты, а ты даже не приступил к написанию рукописи. Издательство, конечно, прислало нам немалый аванс, они даже пообещали войти в наше положение, дождаться, когда у тебя заживёт рука и ты сможешь работать на машинке, но… Давай, я найму тебе секретаря, только не надо затягивать с книгой. Скоро родится малыш, я какое-то время не смогу работать, так что деньги нам очень сильно пригодятся.

– Я всё понимаю, Эмеран, но поверь, я сейчас как никогда чувствую, что мне ещё рано браться за написание рукописи.

– Что? Ты серьёзно? Но почему? Что тебе мешает? Рука? Или…

– Нет, дело не в руке, а в том, что изначально я хотел написать книгу о Запретном острове, а приходится писать о нашем с тобой последнем путешествии.

– И что тебе не нравится? Из этой истории не выйдет скучная монография, и придётся писать развлекательно-познавательную книгу для широкого круга читателей?

– В той книге должна быть последняя глава, глава о финальной точке нашего маршрута, то есть о Запретном острове. А я так и не успел ничего о нём узнать. Зато сейчас в сарпальском квартале живёт помощник жреца Нунсианы. Пока я помогал ему с поисками съёмной квартиры, он мне столько всего рассказал о повседневной жизни столичного храма. А ещё я познакомился с виночерпием, что служил в царском дворце при Фархане. Он – настоящий кладезь информации, столько всего видел при дворе, знает всё о его нравах. И ещё я устраивал на работу в порт бывшего водовоза. Он знал Запретный остров как свои пять пальцев, все улочки, все закутки, и, пожалуй, добрую половину столичных жителей. Вот он – самый ценный мой информатор. С ним я точно смогу восстановить полную картину жизни Запретного острова до его падения. Другие информаторы тоже помогут дополнить картину. Так что книга обязательно будет. Мне просто нужно время, чтобы собрать информацию. Когда я это сделаю, вопрос с рукописью сразу будет решён.

– Ясно. Тогда, раз ты не намерен надолго покидать сарпальский квартал, пусти там слух, что герцогиня Бланшарская хочет купить саженцы гранатовых деревьев для своих будущих винодельческих угодий. Поддерживают же беженцы связь со своей далёкой родиной через корабельные экипажи. Пусть передадут мою просьбу сарпальской родне, а те переправят саженцы из Сарпаля во Флесмер. Скажи, что за годный товар я заплачу хорошие деньги.

– Ты хочешь купить гранатовые деревья?

– Я и твой дедушка. У нас намечается совместное предприятие. В перспективе весьма прибыльное. Или ты имеешь что-то против?

– Нет, конечно же, нет.

Из этого разговора я сделала неутешительный для себя вывод: сердцем я выбрала себе в мужья очень отзывчивого и понимающего человека, но совершенно не практичного в финансовых вопросах. Да, знаю, он учёный и слишком много времени провёл вдали от деловой круговерти родного города. Он не станет дельцом, не будет добытчиком в нашей семье и даже ведение семейного бюджета не осилит. Что ж, все эти вопросы лягут на мои плечи. Тогда придётся Стиану заняться тем, в чём я точно не преуспею. И, глядя на его отношения с Жанной, я полностью уверена, что выбрала в отцы моему ребёнку правильного мужчину.

Со дня нашей скромной свадьбы не прошло и трёх месяцев, как настал день родов. Он был полон страха, боли, тягостного ожидания, снова боли и, наконец озарился детским криком.

– У вас девочка, – радостно сообщил мне врач.

– Как девочка? – пришла я в смятение.

А как же мой мальчик, наследник? Малыш, которого я должна назвать Лорианом в честь его дяди?

По лицам медсестёр я тут же поняла, что сказала что-то не то. Наверное, и моя мать тоже когда-то недовольно вопросила медиков, почему у неё родилась дочь, а не ещё один сын.

Одна мысль об этом заставила меня ужаснуться, прийти в себя и протянуть руки, чтобы мне отдали мою малышку, мою Лорейн. Да, именно так её и будут звать. И Стиан никогда не скажет, что называть новорожденных именами покойных родственников неправильно.

Когда настало время выписываться из больницы, Стиан первым делом отвёз нас не в наш городской дом, а в загородную виллу, где собрались все Вистинги в ожидании новоиспечённого члена их многочисленного клана. Я не без гордости показывала всем присутствующим мою маленькую сопящую малышку. Особенно Мортену. И когда он увидел это сероглазое чудо с едва пробившимися над лобиком светло-рыжими волосиками, то, рассмеявшись, заявил: