Миледи и притворщик

– Мы уже обо всём договорились, – встряла я. – Я нанимаю двух нянь, и Стиан спокойно работает над своей книгой столько, сколько понадобится.

– Лучше бы ты эти деньги не на посторонних нянь тратила, а сама занималась воспитанием девочек.

– А кто будет зарабатывать деньги, пока Стиан пишет книгу, а я утопаю в грязных пелёнках и распашонках?

– У тебя есть куча золотых безделушек из дворца сатрапа. Продай их, и будут тебе деньги.

– Это наследство для наших детей, оно неприкосновенно. Оно будет лежать нетронутым, пока не случится что-то страшное или не наступит чёрный день.

– А вот та роща из гранатовых веток на соседнем холме – это тоже наследство? Ты что всерьёз вместе с моим отцом вбухиваешь туда деньги ради какой-то мифической винодельни через десяток лет?

– Да, всерьёз. И раз Рольф решил заняться производством гранатового вина, значит так и будет. В конце концов, он делает это не для себя.

– Ну, конечно, не для себя. До тех времён, когда ты выпустишь первую бутылку вина, он явно не доживёт.

– Мортен! – возмутилась Шела.

– Что? Ты в курсе, сколько моему отцу лет? Сколько надо времени, чтобы те кусты разрослись и дали плоды? А сколько лет надо, чтобы вино выдержалось и созрело в бочках? Да даже я не доживу до этого дня.

– Вот поэтому Рольф вам винодельню и не завещает, – сказала я. – Мы уже всё с ним обговорили. Свою долю нашего с ним общего предприятия он передаст Стиану. Таково было моё условие, когда я вкладывала свою долю капитала. И теперь не говорите, что я бездушная карьеристка, которая совсем не заботится о своём муже.

– Вот же послала судьба невестку… – только и вздохнул Мортен.

Итак, после издания альбома о старосарпальском гареме, я получила несколько выгодных контрактов и новый судебный иск от Сураджа. Теперь он утверждал, что я не имела никакого права публично демонстрировать портреты его женщин и теперь должна вернуть весь свой гонорар ему и ещё приплатить штраф за нарушения авторских прав. Юристы издательства не зря рекомендовали мне не публиковать портрет Нафисы. Я их послушала, и теперь с лёгкостью отбила нападки Сураджа, так как он больше не является законным представителем всех тех женщин из альбома, ибо бросил их на произвол судьбы и больше не может претендовать ни на право распоряжаться их снимками, ни на монетизацию их красоты. А если он хочет доказать обратное, так пусть возвращается в Шамфар, отыскивает своих брошенных наложниц и предоставляет суду их письменные претензии ко мне.

Одновременно с этим иском возобновились судебные баталии за право отцовства над Лорейн. Впадать в панику и снова запираться дома я больше не намеревалась. Я, наконец поняла, что должна сделать, чтобы Сурадж навсегда потерял интерес к моей дочери.

– Милый, у нас будет малыш.

– Что? Ты уверена? Это точно?

– Ты рад?

– О чём ты спрашиваешь? Конечно!

– Назовём его Эмиль, согласен?

– А если будет девочка?

– Нет, на это раз точно мальчик, я чувствую.

– А я хочу сестрёнку, – вернувшись из школы, задорно произнесла Жанна.

– Но у тебя же уже есть одна.

– А две сестрёнки лучше.

Нет, я была всецело настроена на мальчика и только мальчика. Как только у нас со Стианом родится сын, по всем правилам он унаследует титул маркиза Мартельского, а вместе с ним и все права на деньги и земли, к которым так неровно дышит Сурадж. Только рождение сына избавит мою малышку Лорейн от поползновений этого чудовища. Ради неё я готова снова пройти все круги родовых мук, лишь бы моё сероглазое рыженькое чудо не знало в жизни бед и опасностей.

И вот день родов настал. Вместо Эмиля у нас родилась Эмилия

–

розовощёкая блондиночка с карими глазами. Стиан к тому времени успел закончить рукопись и отослать её в издательство, так что я без всякого зазрения совести вручила все заботы о малышке ему, тем более, что Стиану не привыкать возиться с младенцами, а меня зовут на фотосессию для звёзд тромского киноэкрана, и я просто не могу отказаться от столь прибыльного контракта.

Мортен снова ворчал, что я жадная и ненасытная карьеристка, которой наплевать на собственных детей, но я быстро объяснила ему, что только ради наших троих детей и готова работать с утра до ночи, лишь бы обеспечить их всем необходимым и отложить деньги на образование, ибо у моих девочек в отличие от меня, оно будет самым лучшим, и во взрослой жизни они обязательно займут достойное место.

Была и ещё одна причина, по которой я хваталась за любую работу, даже если приходилось бывать дома только ночью и почти не видеть детей. Вопрос с рождением сына для меня так и не был закрыт. Не проходило и дня, чтобы я не вспоминала пророчество Нейлы о том, что у меня будет четверо детей. Теперь я не задавалась вопросом, почему так много и как я решусь на такое. Ответ прост – третьей снова будет девочка, а вот четвёртым точно мальчик. Дело осталось за малым – произвести их на свет.

Третьи роды были не простыми, но я справилась. У нас родилась зеленоглазая брюнеточка Катрин. Стиан сказал, что на этом можно и остановиться, ибо после успеха его книги, он всерьёз намеревается вернуться к научной карьере и продолжить преподавать в родном институте. Я клятвенно пообещала ему, что найму ещё нянь, и ему не нужно будет отказываться от любимого дела, но он был категоричен – пока Катрин не исполнится год, он не готов доверить её никому, даже тем няням, что работали у нас уже последние четыре года.

Когда я забеременела в четвёртый раз, доктора настойчиво рекомендовали мне отложить всю работу, меньше двигаться и больше отдыхать. Я даже сумела выполнять все их рекомендации целый месяц. А потом дом мод подкинул мне парочку настолько выгодных предложений, что я как мать огромного семейства не смогла отказаться. Тем более, что я ношу под сердцем будущего маркиза Мартельского, а ему я должна оставить достойное наследство.

В день родов я думала, что умру. Собственно, так думали и врачи. Что-то пошло не так, и мне была назначена экстренная операция. Когда я пришла в себя после наркоза, то попросила показать мне моего долгожданного сыночка. Но вместо него мне снова принесли девочку.

– Ну что вы плачете? – пытались успокоить меня медсёстры, когда я прижимала малышку к груди. – Она родилась здоровенькой, крепенькой. Всё ведь хорошо закончилось.

Нет, всё закончилось просто ужасно. Из-за лукавого пророчества старой ведьмы я едва не отправилась на то свет, но так и не смогла отвести беду от Лорейн и всей нашей семьи.

После выписки я приходила в себя несколько месяцев. Стиан снова взял отпуск в институте и всецело посвятил себя Ирен, нашей красавице с каштановыми кудряшками и каре-зелёными глазами. На этот раз я строго соблюдала рекомендации врачей и не рвалась ехать на съёмки, пока не зажили все швы. Но время шло, и меня снова стали посещать мысли о пророчестве Нейлы. Что, если я смогу обмануть старую ведьму? Ещё одна попытка, и я точно сумею переломить ситуацию. Надо только постараться. Нельзя так сразу опускать руки.

Вот только стоило мне заманить Стиана в спальню, как на меня обрушилось нежданное потрясение.

– Это что такое? – обескуражено спросила я, нащупав у него несколько маленьких шрамов ниже живота.

– Операция, – ровным голосом ответил он.

– Что за операция? Почему ты мне не сказал? Что случилось? Ты заболел?

– Нет, я полностью здоров.

– Тогда что…

– Просто я теперь не могу иметь детей.

Это признание прозвучало как гром среди ясного неба. Такого удара в спину я не ожидала.

– Но ведь это же не навсегда? Я читала, что в течение года можно вернуть всё как было. Скорее, запишись к доктору, пусть назначит тебе повторную операцию.

– Нет.

– Что значит "нет"?

– Я ничего не буду переделывать. Я принял решение и не вижу смысла от него отказываться.

– Но ведь я… Я думала, что можно попытаться ещё раз.

– Ты чуть не умерла при родах, Эмеран. Хватит. Не будет ещё одного раза, потому что он точно убьёт тебя. И в этом будем виноваты ты и я. Кому от этого станет лучше? Нашим девочкам? Они и так редко видят маму, всегда с нетерпением ждут, когда ты приедешь из очередной загородной командировки. И они не столько твоим подаркам радуются, сколько твоему вниманию. Знаешь, как они сейчас счастливы оттого, что ты болеешь? Они просто вне себя от восторга, потому что только так могут видеть тебя целыми днями дома. Я, конечно, многое могу, но полностью заменить девочкам маму я не в силах. Им нужно женское тепло, женский совет, тепло женских рук.