Миледи и притворщик

– От тебя этого никто и не потребует. Тебе не нужно рожать будущего барона Морелонского. Кстати, где он сейчас?

– А, – устало махнула она рукой, – на школьной экскурсии в зоосаде вместе с младшим. Думаешь, будь эти разбойники дома, я бы оставила платье в гостиной? Да они бы уже десять раз успели его порвать, испачкать красками, залепить пластилином и сжечь. Это же не дети, а настоящие бесята. Смотрю на них каждый день и уже не хочу становиться матерью. Лучше бы у меня рождались только девочки.

– А мне одною девочкой не обойтись, – поняла я. – Заставят рожать, пока не появится наследник и как минимум ещё один сын для подстраховки. О нет, неужели мне придётся каждый год корчиться в родовых муках, лишь бы все от меня отстали, и дали спокойно жить?

… а если двое моих сыновей уродятся такими же живчиками, как младшие кузены, то о спокойной жизни можно будет забыть навсегда…

Стоило мне представить все эти прелести материнства, как голова разболелась. Я массировала виски, а Мари прикладывала к манекену очередное колье и между делом спрашивала:

– Тебе и вправду так неприятен граф Гардельский? Почему ты не хочешь рассмотреть его кандидатуру в качестве мужа? Мне кажется, он очень хорош для брака.

– Меня уже воротит от одного его имени, Мари. Может, не будем говорить о Гардельяне?

– Как хочешь. Просто тётя Аделин с твоим отцом почему-то надеются на вашу женитьбу. Да и сам граф, как я слышала, увлечён тобой.

– Он увлечён перспективой возвысить свой графский род до герцогского, вот и весь его ко мне интерес.

– Брось, все знают, что Эжен Гардельян ещё тот дамский угодник. Ни одна любовница не ушла от него обиженной или обделённой.

– Так то любовница. Мне он предлагал стать его женой. Улавливаешь разницу?

– Не хочешь делить мужа с другими женщинами?

– Представь себе, не хочу. Это же грязь. Я ещё не настолько потеряла самоуважение, чтобы согласиться на брак с кем-то вроде Гардельяна. Думаешь, приятно жить рядом с потрёпанным сотней любовниц немолодым блудливым котом? Он же мужчина не первой свежести. Я просто брезгую связываться с таким, не то, что ложиться в постель и рожать ему наследника.

Мари не выдержала и прыснула со смеху:

– О, да ты не просто злая, а ещё и циничная.

– Ты даже не представляешь, насколько. Я ещё не сказала, что Гардельян содержит двоих детей и двух бывших жён. Зачем мне такой проблемный муж с прошлым, из которого бывшие семьи постоянно будут тянуть деньги и внимание? Нет, я не достойна такого счастья, поверь. Тем более, после того, как я бросила графа на Камфуни и улетела домой, он меня возненавидел. Пять дней назад прислал мне телеграмму с западного побережья, обещал на неделе приехать в Фонтелис и устроить мне головомойку.

– За что?

– За то, что увела у него из-под носа акции винодельни в Фавроле.

– Ты что сделала? Кроме поместья в Тарси купила ещё и акции?

– Знаю, глупо как-то вышло, я не собиралась тратить деньги на всякую ерунду, но виконт Клодонский предложил вместе с Тарси ещё и тридцать пять процентов фаврольской винодельни по бросовой цене. Я сначала отказалась, но как только он сказал, что в таком случае предложит акции Гардельяну, поспешила согласиться. У графа уже есть тридцать процентов акций винодельни. Ещё тридцать пять сделали бы его владельцем контрольного пакета акций. А теперь ему остаётся только кусать локти и слать мне гневные телеграммы.

– Ты играешь с огнём, Эмеран, – лукаво улыбнулась кузина.

Тут в гостиную вальяжной походкой вошёл дядя Сирил и без всяких предисловий поддержал Мари:

– Лишний раз убеждаюсь, что в этом мире нет ничего страшнее женской мести. Добрый день, племянница. Как поживаешь?

– Сносно, – пожала я плечами, – но могло бы быть и лучше.

– Что, моя сестрица окончательно допекла тебя нравоучениями о правилах семейной жизни?

– Не напоминай, дядя. Мне и так тошно.

– Ладно, не буду. Может, поговорим с глазу на глаз о проблемах насущных?

Меня его предложение несказанно удивило.

– Каких ещё делах? Если ты про графа Гардельского…

– Какое мне дело до него? – тут же отреагировал дядя. – Я подготовил для тебя отчёт о проделанной работе.

– Какой ещё отчёт?

– Ну как же. Продажный управляющий отеля, вороватый журналист и прочие твои чахучанские недруги. Не ты ли меня просила покарать их всех?

О, вот это новость. И правда, был такой разговор, только я не о карах просила, а о справедливости. Нельзя же оставлять подлецов и преступников безнаказанными.

Оставив Мари наедине с белым платьем и бриллиантами, мы с дядей уединились в его рабочем кабинете. Первым делом он порадовал меня:

– В отеле Камфуни сменился управляющий.

– И что произошло с прежним?

– Уволен за растрату. Анонимное сообщение о его финансовой некомпетентности заставило владельца отеля внимательно изучить все бухгалтерские отчёты и сделать неутешительные для управляющего выводы. Можешь радоваться. Один враг повержен. Интересно узнать, как поживает твой коллега Леонар?

– Он мне не коллега. И его жизнь меня не интересует. Мне нужна от него только камера Лориана, которую он у меня украл.

– Увы, о камере я ничего не слышал. А вот о самом Леонаре удалось выяснить немногое. Твой горячий поклонник устроил на него настоящую облаву. Бедняга всё время так старательно от него бегал, что не смог найти работу даже в захудалой провинциальной газетёнке, поэтому подался в эмиграцию на восток. Теперь будет писать статейки для тромцев.

– Ясно, – удовлетворившись этой новостью, кивнула я. – Но о каком горячем поклоннике речь?

– Ты же сама просила не упоминать графа. Ах да, как же я мог забыть, что у отважной маркизы Мартельской теперь десятки, если не сотни поклонников в высшем свете, и все жаждут с ней познакомиться.

Тут дядя с ехидцей ухмыльнулся, а я спросила:

– А нельзя ли устроить весёлую жизнь тому обозревателю светской хроники, который написал три месяца назад, что маркиза Мартельская теперь самая завидная невеста королевства?

– Не злоупотребляй нашими семейными узами, Эмеран, – тут же пошёл на попятную дядя Сирил. – Тем более, на правду обижаться глупо. Да и что тебе мешало издать свой фотоальбом под старым псевдонимом, если ты не желала повышенного внимания к собственной персоне?