Милфа

От злости закипает на саму себя.

Как я могла считать свою семью счастливой?

Идиотка.

15

Уже почти восемь вечера, но Романа до сих пор нет с работы. Час назад он прислал сообщение, что они с мужчинами с работы решили поехать в сауну. Тяжелая была неделя, и в пятницу захотелось отдохнуть и расслабиться им.

И я, признаться, даже не знаю, что я сейчас чувствую. Я прекрасно понимаю, что там будут женщины. Обязательно. Готовые поддержать любое предложение.

И что я могу?

Злиться?

Да, злость накатывает, но вместе с ней приходит странное чувство облегчения. Романа нет дома. Он не пристает ко мне со своими претензиями, не требует ужина, не командует. Эта тишина… спокойствие…. Они почти приятны. Но всё равно тяжело.

Меня снова захлёстывает какая-то безысходность. Я стою у окна кухни и чувствую себя… ненужной. Как будто меня просто выбросили из жизни.

Муж с другой. Сын у друга. А я? Я осталась одна в этом доме, который больше похож на клетку.

Внезапно на столе вибрирует телефон, заставляя вздрогнуть от неожиданности.

Кто вообще может звонить вечером? Сестра в основном шлёт голосовые, а больше… больше мне никто особо не пишет. Не считая мужа с его распоряжениями. Но он сейчас занят.

Хватаю телефон и хмурюсь.

Номер незнакомый.

— Алло? — смахиваю для ответа.

— Лиля? — голос на другом конце дрожит, звучит почти истерично.

— Да, это я, — отвечаю растерянно, не понимая, кто это. Но сердце замирает. Вдруг что-то с Костей? Это всегда для меня самое страшное.

— Это Диана. Из клуба, помните?

— Помню, — отвечаю удивлённо, слегка выдохнув, что это не касается сына.

— Простите, что поздно звоню… но.… у нас проблема. Огромная проблема.

— Что случилось? — напряжение в ее голосе передаётся мне, и я сажусь на ближайший стул.

— Сегодня в клубе крупная тусовка, серьёзная развлекательная программа. И наш художник не приехал. Он заболел или что-то еще, я не знаю. Мы не можем с ним связаться. А у нас шоу через два часа, — быстро говорит она. — Вы… Вы могли бы приехать?

— Что? — я замолкаю, не верю своим ушам.

— Пожалуйста, Лиля, нам больше некому помочь. Вы же спасли меня тогда…

— Подожди, это… это невозможно. Уже поздно. И… — слова застревают в горле. Я хочу объяснить, почему ещё я вынуждена отказать, но вдруг понимаю, как именно это прозвучит вслух.

— Прошу вас! — она почти умоляет. — У нас пять танцовщиц, и их всех надо расписать. Если мы не выступим сегодня, Игнат нас просто уволит.

— Диана.…

Я замолкаю, прикидывая: пять девушек — одна я. Времени много уйдёт.

А если Роман вернётся? А как я вообще могу поехать в такое место так поздно?

Нет-нет, бредовая идея. Это чревато сильным скандалом дома.

Стою с телефоном в руках напротив большого зеркала на стене.

Смотрю на себя.

Какая же я…. жалкая.

Я устала быть мебелью. Устала быть чем-то, что можно просто оставить в доме, выключив свет.

И я, чёрт возьми, хочу пойти туда и сделать это! Для себя!

Снова взять в руки кисть и почувствовать хотя бы призрачный отблеск удовольствия.

Глубоко вдыхаю и принимаю решение.

— Хорошо, — говорю наконец. — Я приеду.

— Спасибо, Лиля! Спасибо тебе большое! — Диана всхлипывает от облегчения. — Тут все есть.

— Я вызову такси.

Я скидываю звонок и иду в спальню за одеждой. Чувствую, как сердце в груди взволнованно трепещет. Пальцы чуть покалывает, ладони хочется вытереть о домашнее платье.

Это рискованно, но я ведь ничего плохого не собираюсь делать!

По крайнем мере, это совсем не то же самое, что бухать сейчас в бане со шлюхами, как некоторые.

Я быстро собираюсь. Натягиваю джинсы, которые так редко ношу, легкий свитер. Вытаскиваю из шкафа старую шкатулку, в которой лежит моя палитра и несколько кистей. Даже не знаю, зачем я их перевезла из родительского дома и столько лет хранила.

Такси приезжает быстрее, чем я ожидала, и я выхожу из дома, чувствуя, как холодный вечерний воздух окутывает меня, пробирая через тонкое пальто.

Но мне всё равно сейчас. Я чувствую, как во мне пульсирует адреналин. Кому-то такой поступок совсем не покажется странным, но не для меня. Я не езжу поздними вечерами в ночные клубы расписывать красками обнаженные тела танцовщиц.

Не ездила.

А сегодня поеду.

И да, для меня это реальный адреналин.

Я не знаю, зачем я это делаю. Но одно я знаю точно — сегодня я сделаю что-то для себя. Что-то настоящее. Что-то, что, может, наконец вернёт мне ощущение жизни. Хотя бы немного. Даже не взирая на последствия.

16

Выхожу из такси и на пару секунд думаю, что, возможно, согласиться было не лучшей идеей. После тишины и полутьмы моего пустого дома шум толпы у клуба и мерцание огней, кажется, глушат сразу все мои органы чувств.

Крепче сжимаю ручку своей сумки и иду ко входу, решив обратиться к охраннику.

Я прохожу мимо толпы, замечая, что у некоторых тоже расписаны лица, на ком-то элементы костюмов, маски. На баннере над входом атмосферная надпись “Welcome to hell”, от которой мурашки бегут по спине.

Сегодня в клубе тематическая вечеринка к Хэллоуину. Если честно, даже предположить не могла, что молодежь так активно вовлекается в такое. Когда мне было семнадцать, маскарады считались чем-то скорее совсем детским.

Охранник с головы до ног внимательно осматривает меня, и я сразу чувствую себя не на месте. По дресс коду тоже, судя по всему, не подхожу.

— Простите, я… — начинаю и понимаю, что голос звучит слишком тихо. Сжимаю пальцы на ремешке и увереннее добавляю: — Я здесь по просьбе Дианы. Танцовщицы. Их художник не приехал и попросили меня.

Охранник, массивный, крупный мужчина с гладко выбритой головой, кивает и говорит в сторону другому мужчине что-то. Через минуту мне машут рукой, приглашая войти.