Миллион поцелуев в твоей жизни

“Что ты обо мне думаешь?” Я готовлюсь, чувствуя, что мне не понравится то, что я услышу.

Вздох покидает ее, когда она смотрит на меня. “Я думаю, что ты очень наивная девушка, которую всю свою жизнь защищали. И когда реальный мир, наконец, укусит тебя за задницу, тебя будет ждать большой шок”.

Звонок выбирает именно этот момент, чтобы прозвенеть, и Мэгги не колеблется. Она вскакивает на ноги, хватает свой рюкзак и засовывает в него книгу, прежде чем убежать, не сказав больше ни слова. Даже не попрощалась ни со мной, ни с Фиг.

Остальные студенты быстро выходят, даже Крю, который не смотрит в мою сторону. Он слишком занят, ухмыляясь Малкольму по какому-то поводу.

Что-то, о чем я не хочу знать, это точно.

Я остаюсь на своем месте, внезапно занервничав из-за того, почему мистер Фигероа может захотеть поговорить со мной. Я ставлю рюкзак на стол, засовываю старый экземпляр "Великого Гэтсби" в передний карман, быстро проверяю свой телефон, чтобы увидеть, что у меня есть сообщение от моего отца.

Позвони мне, когда у тебя будет время.

Мой желудок опускается на дно. Когда он пишет мне смс с просьбой позвонить ему, обычно это не говорит ни о чем хорошем.

“У меня сейчас свободный урок”. Фига подходит к открытой двери класса и закрывает ее, перекрывая шум, доносящийся из коридора. Здесь жутковато тихо. “Так что это идеальное время для нас, чтобы— поболтать”.

Я кладу руки на рюкзак и слабо улыбаюсь ему, борясь с нервами, клокочущими внутри меня. "Хорошо."

Он подходит к столу, который только что освободила Мэгги, и садится, его теплый взгляд останавливается на мне. Я делаю глубокий вдох, напоминая себе, что Фиг не хочет от меня ничего, кроме помощи.

Несмотря на шепот и слухи, которые я слышала на протяжении многих лет о нем и других студентках, он никогда бы не попытался сделать что-то подобное со мной.

Фиг знает, что я не такая.

“О чем вы хотели поговорить?” — спрашиваю я, когда он все еще ничего не говорит, ненавидя то, как задыхается мой голос. Как будто я пытаюсь флиртовать с ним, хотя это последнее, что я хочу делать.

Он наклоняет голову, рассматривая меня. “Тебе исполняется восемнадцать в следующем месяце, не так ли?”

Я моргаю, удивляясь, что он знает об этом факте. Я уверена, что он мог бы посмотреть это в моем личном деле, но почему его это должно волновать? Есть ли у учителей вообще доступ?

“Так и есть. 25 декабря”. Слова медленно слетают с моих губ, мой взгляд вопрошающий.

Куда он клонит? Приятная улыбка изгибает его губы. “Рождественский ребенок. Как мило.”

“На самом деле это самое худшее. Люди дарят вам подарки, завернутые в ярко-красную бумагу с изображениями Санты Клауса." Боже, это звучит неблагодарно, но я говорю только правду.

”Это что, смертный грех?" Его брови взлетают вверх, глаза сверкают. Я уверена, что он дразнит меня, но он не понимает, каково это на самом деле.

Никто этого не понимает, если только у них день рождения в такой большой праздник, как у меня.

“Я бы не сказала, что все так плохо. Просто неинтересно отмечать свой день рождения и Рождество одновременно. Твой день рождения никогда не бывает таким особенным, как у кого-то, у кого июнь или что-то в этом роде," — объясняю я.

“Я понимаю”. Он кивает, его тон серьезен. “Что ж, Рен, я рад, что ты будешь моим ассистентом в следующем семестре”.

Я благодарна за смену темы. Я не хочу говорить ни о чем личном, касающемся меня.

“Я тоже взволнована”. Я просто благодарен за свободный период в следующем семестре. Я слышала, что это довольно легко — быть его помощником. Он не просит вас о многом.

“Ты заменишь Мэгги. Вот почему она плакала раньше. Я сказал ей, что мне больше не нужно, чтобы она была для меня помощником.”

Тревога пронзает меня, оставляя холодным. “Что вы имеете в виду? Я думала, у вас всегда есть пара ассистентов каждый семестр.”

"Да. Это все еще так. Мэгги просто не— очень подходит.” Он наклоняется над столом, его лицо приближается к моему. Достаточно близко, что я не могу не отступить назад. ”Иногда она немного навязчива".

Его голос низкий, как будто он посвящает меня в секрет.

Беспокойство скользит по моему позвоночнику. “Навязчива?”

Когда он колеблется, я жалею, что спросила. Может быть, я не хочу этого знать.“Я дал ей свой номер телефона. В случае крайней необходимости или если ей нужно будет связаться со мной. Я не думал, что это будет иметь какое-то большое значение.”

Если он так говорит. Я думаю, что это звучит как ужасная идея. Учитель дает ученику свой номер? Это черта, которую он, вероятно, не должен был пересекать.

“И она не перестает писать мне сообщения. Это стало… проблемой”, - продолжает он.

Проблема, которую он сам навлек на себя, — вот что я хочу ему сказать. Но я держу рот на замке.

“Я надеюсь, что если мы случайно обменяемся номерами, когда ты станешь моим ассистентом в следующем семестре, ты так не отреагируешь. Я ищу кого-нибудь менее… возбудимого. Если ты понимаешь, что я имею в виду”. Его улыбка, все его поведение излучают легкость, ничего особенного.

Но в нем есть напряжение, лежащее прямо под поверхностью. Он просто не хочет раскрывать это.

Мне трудно согласиться с тем, что он пытается сказать. Я никогда не планирую давать ему свой номер. Это неуместно. И я не заинтересована в том, чтобы иметь с ним отношения, выходящие за рамки отношений ученик/ учитель. Это заставляет меня задуматься, что именно произошло между Мэгги и Франклином — и имеет ли к этому какое-то отношение Фиг.

“Мне пора”. Я поднимаюсь на ноги, хватаю свой рюкзак и перекидываю его через плечо. “Я не хочу опоздать на второй урок”.

Я почти подхожу к двери, когда Фиг окликает меня по имени. Я замираю, моя рука на дверной ручке, когда я медленно оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть Фига, стоящего прямо передо мной.

Ужасно близко.

“Ты забыла свой пропуск”. Он протягивает знакомый синий листок бумаги. “Не хочу, чтобы тебя отметили опоздавшей”.

Я поворачиваюсь к нему лицом и беру записку из его пальцев, ненавидя то, что он сжимает ее на секунду дольше, чем нужно, заставляя меня тянуть. Притягивая меня еще ближе к себе. В конце концов он позволяет мне взять её, его губы изогнуты, взгляд потемнел.