Миллстоун и старые загадки новых территорий

— Вряд ли. Видел, какие они упёртые?

— Я не верю, что вот прямо совсем ничего нельзя придумать, кроме как лить чужую кровь.

— Нужны самые быстрые методы.

— Тогда пусть не обижаются. Если резать новое население, которое и так-то не совсем радо нашему приходу, то вообще ничего не удержишь. Придётся убивать всех. Нужно показывать хотя бы как-то, что закон один для всех, и что житель федерации защищён им, но этот же житель федерации же может быть и наказан в соответствии с ним же. А иначе завтра здесь снова будет война и дикость.

— А этот передел, по-твоему, не война? — спросила Диана.

— Ну, я имел в виду несколько другое.

— А по мне — тут будет война до тех пор, пока у этих несчастных не кончится их золото. Только когда они будут жить с зерна и яблок, то у них будет спокойно, а так…

— Ну, знаешь. Я бы не сказал, что везде, где есть федерация, льётся кровь, так что зря ты так. И вообще, странно слышать такое от федерального-то агента.

— Ничуть, — улыбнулась Диана, — сама федерация здесь не при чём. Это отдельные, так сказать, представители, виноваты. А агентом лично я хотела стать, чтобы ловить в первую очередь таких.

— Тогда в этот раз ты можешь собой гордиться.

— Главное, не переборщить, — добавила Шейла.

— Ни в коем случае.

День действительно выдался очень и очень сложным, и поэтому Джон и Шейла позволили себе немного выпить, уединившись в своей комнате.

— Отец благодарил за наводку на Тапера, — сказала она, закуривая.

— И ты говоришь мне это только после третьей стопки.

— Я думала, это понятно и так.

— Разве? Я, признаться, больше боялся, что потом выяснится, что Тапер всё делал если не по просьбе стратегического, то как минимум с его позволения.

— Нет. Он уже попадался на мелких проступках, но всё заминалось, сам понимаешь, почему, но теперь, боюсь, ему уже не уйти.

— Да ладно. Повесят на него ошейник в лучшем случае, и будет делать всё то же, только под неустанным контролем старшего брата-федерала. У него люди, связи, предприятия какие-никакие. Не уберут его, это уж точно.

Джон встал, подошёл к окну и закурил. Шейла устремилась за ним. Встав сзади, она обняла его.

— А что теперь будем делать мы?

— Сейчас ещё посидим и трахаться.

— Фу, — она шлёпнула его по плечу.

— А что? Не будем? Ну ладно, как скажешь.

— Ну, — она шлёпнула его ещё раз.

— Хорошо, хорошо, займёмся любовью, — сказал Миллстоун нарочито томным голосом.

— Это мне нравится больше. Но я спрашивала про другое.

— Про что?

— Про другие дела. Куда мы отправимся теперь? Может быть, мне позвонить отцу и спросить, нет ли у него чего-нибудь поближе к дому? А? Скажем, в Джейквиле.

— Нет. Завтра, радость моя, мы направимся к Коулу и спросим у него, нет ли чего-то важного.

— Ты так привык к этим местам или тебе не хочется туда? Можем попросить места ещё где-нибудь. Нет такого города, где полиции не нужна помощь.

— Нужно разобраться здесь. Мы хоть теперь яргов от пустынников отличаем, и то ладно. Про мелкие племена я молчу. А если от этого однажды будет что-то зависеть?

— Ладно. Покатаемся ещё, но я надеюсь, что скоро здесь не будет так интересно.

— Осталась в тебе любовь к банальщине и бумажным делам.

— Может быть, может быть. У меня к тебе ещё другой вопрос, — она встала рядом с ним и посмотрела в глаза.

— Мне уже страшно, но давай.

— У тебя было что-нибудь с Дианой?

— Нет.

— Точно?

— Точно.

— Она так на тебя смотрит. Странно.

— Да? Не замечал. Как именно странно?

— Не знаю. Вот Дайана не отказалась бы, я думаю, с тобой переспать, а эта как-то по-другому.

— Дайана, я думаю, огорчена наличием тебя.

— Нет. Но она стесняется.

— Ой-ой-ой, — улыбнулся Джон, — такая стесняшка, что я прямо даже не знаю, с кем сравнить.

— Она о тебе очень хорошего мнения.

— Я сейчас раскраснеюсь. Одна смотрит странно, но хорошо, другая хорошего мнения.

— Просто рассказываю. Не против, что я у тебя сигарету возьму?

— Когда я был против?

Джон взял с подоконника пачку с сигаретами и подал её Шейле. Она вытянула одну, а он поднёс зажигалку.

— Тебе не было там страшно? Вдруг, он бы просто нас убил.

— Эх, милочка, сдаётся мне, — он загасил сигарету в пепельнице и обнял её, — полевая работа оказалась не такой, как ты хотела. Ты хотела общаться со свидетелями, искать обычных преступников, а тут не пойми что, да ещё ритуальные убийцы всякие.

— Да дело не в них. Не знаю. Может, просто плохое предчувствие. Не могу понять. Как будто здесь на меня что-то давит. Особенно, когда мы в Роквиле. Не знаю даже, почему. Когда были в Айдене, было не так. Наверное, ерунда всё это, да?

— Тебе просто надо освоиться, — улыбнулся Джон, поглаживая её по плечу, — ты что, когда в архиве работала, не начиталась там, какое дерьмо случается? И даже дикие территории не нужны. Ритуально убить могут и в Флаенгтоне.

— И убивают, — кивнула Шейла.

— И убивают, — подтвердил Джон, — возможно, даже прямо сейчас.

— Но там всё как-то, — она помедлила, — надёжнее, что ли. Здесь этот Коул тоже себе на уме. Подмял под себя район, потеснил отцов-основателей и как мальчишка этому радуется. Хорошо ещё, мы ему напрямую не подчиняемся, а то расследовали бы бытовуху, лишь бы в его дела не лезли.

— Не подчиняемся, — Миллстоун снова погладил её по плечу.

— Я всё же спрошу у отца, когда будет возможность, ладно?

— Сначала усилий приложила, чтобы вырваться в поля, а теперь будешь уговаривать его, чтобы вернуться.

— Уговаривать не придётся. Но это единственный плюс. Мне придётся выслушать кучу папочкиных нравоучений, если я хочу, чтобы, в конце концов, он сделал всё так, как мне надо.

— А надо тебе как? — осторожно поинтересовался Джон.

— Ты никогда не скучал по старым-старым временам? Когда мы ещё только начинали. А?

— Мы тогда только бытовуху в основном и расследовали, пока до специального не добрались.

— Ну, или в специальном. Если не считать ту дознавательницу, то всё у нас было хорошо.