Милый мальчик

Отсмеявшись, она говорит:

– Блин, так это же прекрасно! У тебя такое несчастное лицо, как будто катастрофа наступила. Он, что, не умеет им обращаться?

В памяти мгновенно всплывают пошлые картинки как он "не умеет" им пользоваться. Я стремительно краснею, фыркнув.

– Да все он умеет. Просто, блин... Я думала он меня порвет.

– Ой, я в свой первый раз вообще проревела. Ни разу еще не слышала, чтобы кому-то из девчонок понравилось, так что не драматизируй. В любом случае, теперь-то уж можешь наслаждаться. Не делай такое лицо, бесишь!

– Нормальное у меня лицо. Ты просто не теряешь надежды обелить его. Ты всегда была падкая на рост и внешность. А я-то знаю, какой он внутри гаденький.

– Это он подарил?
– Она вдруг внимательно смотрит на серьги, игнорируя мой выпад.
– Вау! Я знаю этот бренд!

– Да, отделалась малой кровью. Это серебро, я верну их ему потом. Когда все закончится.

Ведь однажды все закончится? Я опять вздыхаю.

Ляля почему-то смотрит на меня как на круглую дуру.

– Миш, на тебе платина, брюлики и натуральный жемчуг стоимостью почти в два ляма.

– Сколько?!
– ахаю я в шоке, уронив челюсть на пол от ее заявления.

– Вот смотри. Недавно в телеге попалась статья о новой коллекции. Я подписана тут на один фэшн-канал.
– Она быстро тычет в телефоне, показывая мне картинку. Так и есть, это мои серьги. Потом она выбивает сайт этого бренда и сует мне под нос стоимость этой пары сережек. То, что она и озвучила минутой ранее.

– Да нет, не может быть, - бормочу я, глядя на подругу в тихом ужасе.

– А твой сталкер неплох, - хмыкает она.
– Не думаю, что это подделка.

– Мы покупали вместе в бутике...

– Ну вот. Поздравляю, ты подцепила жирную рыбу.

– Ляль, я тебе тут полчаса рассказывала про его диагноз, а ты меня поздравляешь! Он явно не в себе!

– За такие подарки, - она крутит в руках мой телефон и хитро смотрит на меня.
– пусть хоть американский психопат.

– Господи, Ляля! Ты отвратительна!

– Да шучу-шучу. Он там, что, совсем ку-ку? Без шансов?

– Я не знаю... Иногда я могу с ним справится, даже шутить, испытывать желание. Страха нет. А иногда мне от него жутко, ощущение, что в эту секунду в нем какое-то зло просыпается.

– Да? Звучит стремненько.

– В любом случае шансов у него нет. Он мне угрожал. Принудил к оральному сексу против моего желания. Как только получится от него избавиться - я это сделаю.

– В полицию пойдешь?
– с подозрением спросила Ляля.

Я покачала головой.

– Была мысль. Но теперь не думаю, что это хорошая идея. Судя по всему, у него куча денег, он отмажется, наймет себе хорошего адвоката. Да и кто мне поверит? Какие у меня доказательства? Только слова. В конце концов, я с ним переспала в итоге. Теперь его преследования не сыграют никакой роли при заявлении. Скажут - настойчиво ухаживал.

– Да уж. Это точно. Только его разозлишь.

– Боже, как все запуталось. Он запретил мне работать.

– Да этот экземпляр мой идеал!

Я смотрю на подругу грозным взглядом, и она, смеясь, машет руками.

– Шучу-шучу! Что будешь делать? Ну вообще? Какой план?

– Пока плывем по течению. С работой приторможу, попробую поднапрячься в учебе. Как только появится брешь - воспользуюсь возможностью и проскользну в эту дырку.

– Опять побег?
– нахмурилась Ляля.

– Нет, - я качаю головой.
– Бессмысленно. Этот сталкер везде найдет. Он вычислил меня в три счета, не смотря на то, что я скинула телефон и симку. Не хочу его злить. Но нужно найти способ как его заставить пересмотреть наши отношения. Может, есть шанс, хотя бы крохотный, что он сам меня пошлет? Я обеими руками за.

– Да уж... Пока что мне трудно поверить, что он так просто от тебя откажется.

– И мне, - с досадой соглашаюсь с Лялей.

Я смотрю на часы, и предлагаю подруге:

– В главном корпусе лекция у Шевцова. Может успеем?

– Блин, я с таким удовольствием решила прогулять, а ты меня гонишь на каторгу, - она кривит лицо.
– Шевцов нудный.

– Давай-давай, - я встаю с кровати и тяну ее за собой.
– Хватит уже прохлаждаться, надо браться за учебу.

После долгих пререканий, мы наконец, выходим из общаги, по пути заскочив ко мне, чтобы я обулась. К главному корпусу ведет красивая кленовая алея, и я то и дело наклоняюсь, собирая красивые листья различной окраски - от желтого до огненно-красного, в густой букет. Опять ловлю себя на мысли, что хочу рисовать.

Ляля взахлеб рассказывает про нового ухажера с юридического, которого встретила на тусовке у Корнеева. Я слушаю, с наслаждением отвлекшись от собственных проблем. Беззаботно кручу букетом.

– Подожди-ка, - внезапно Ляля прерывает свой рассказ, хмуро вглядываясь в толпу на углу корпуса.
– Разве это не твой псих в окружении баскетболистов?

Замерев от ее слов, я с испугом смотрю в нужном направлении, и букет рассыпается из моих рук - баскетболисты прижали растерянного юношу к стене. На его лице кровь. Он один. А их там не меньше десяти человек. Всей командой собрались.

Алая кровь течет из его носа по подбородку и капает на пастельно-розовый балахон. Микки Маус на эмблеме выглядит жутко, вся его мордочка залита кровью.

– Твою мать!
– До меня внезапно доходит. Я срываюсь на бег, взбивая листья под ногами и оставляя изумленную подругу за спиной.

В этот миг баскетболисты валят парня на землю и принимаются пинать скорченное тело. Я ору изо всех сил, врываясь в толпу:

– Отпустите, сволочи! Это не он! Это не Савва! Это Егор!

**

32

– Да это не он!!!
– ору, распихивая парней.

Сделать это трудно, потому что все они - сплошные горы мышц и роста, я рядом смотрюсь как взбеленившийся чихуахуа около догов. Тогда я громко визжу и размахиваю рюкзаком, и только тогда они останавливаются и перестают его пинать, заметив меня.

– Это не он вас избил, тупые обезьяны!!! Это его брат-близнец!

– Миша?
– Ко мне поворачивается Стас с огромным фиолетовым фингалом под правым глазом. Мне хочется добавить ему еще один на левый.
– Что это значит?

Часть парней смотрят на меня выжидательно, с легким недоумением, не понимая, какого хрена я влезаю.

– Это совсем другой человек, ты не видишь что ли? Он вам даже ответить ничего не мог, а до твоего мозга ничего не дошло? Неудивительно, если он с грецкий орех! А ну, отойди от него!

Я отталкиваю нахмурившегося Стаса и падаю на колени перед лежащим одноклассником. Обхватываю его окровавленное лицо в ладонях.

Боже, выглядит он дерьмово.

– Егор, ты как? Егор?
– Я убираю со лба пропитанную алым челку, бегло осматривая его. Ему разбили бровь.