Милый пленник

Ее мрачные мысли прервал легкий стук, раздавшийся с внешней стороны примерочной.

— Прошу прощения, миледи, за то, что заставила вас ждать, — услышала она голос мадам Бертран. Француженка вошла в примерочную вместе с горничной Веры. — Вы хотели меня видеть?

Леди Лэвенхем улыбнулась ей. От ее улыбки веяло таким холодом, что мадам Бертран невольно вздрогнула.

— Для кого мистер Феррингтон купил голубое платье? — спросила Вера Лэвенхем.

— Извините, миледи, но я не могу ответить на ваш вопрос, — гордо подняв голову, сказала мадам Бертран.

Леди Лэвенхем подняла руку. Она держала несколько банкнот достоинством один фунт каждая. — Я хочу знать все, — сказала она.

Увидев деньги, мадам улыбнулась.

— Конечно, миледи, я расскажу вам все, что мне известно. — Засунув банкноты в карман, она призналась леди Лэвенхем в том, что ровным счетом ничего не знает.

Леди Лэвенхем захотелось надрать француженке уши. Должно быть, мадам Бертран сразу поняла, что графиня настроена весьма воинственно, и торопливо рассказала ей все, что знала. Она сказала леди Лэвенхем, что мистер Феррингтон попросил ее доставить платье и все свои покупки по определенному адресу. Он также попросил, чтобы получательнице сказали, что все эти вещи прислала ей в подарок леди Эндрюс. Никакой сопроводительной записки он не написал.

— Очень интересно, — пробормотала леди Лэвенхем. — Он сказал, для чего было куплено это платье? — спросила она у модистки.

Прищурившись, мадам Бертран посмотрела на нее своим проницательным взглядом и пожала плечами.

— Вы не получите больше ни цента, — сказала леди Лэвенхем. — Советую вам рассказать мне все, что вам известно. Вы же не хотите, чтобы по городу поползли неприятные слухи о том, что вы продали платье, предназначавшееся для герцогини Бедфорд, другой женщине, не так ли? Как вы объясните герцогине, что не успели закончить ее платье к назначенному сроку? Скажете, что заболела одна из ваших швей или что не привезли вовремя нужную ткань?

Мадам Бертран сразу поняла, что дело приобретает серьезный оборот.

— Эта женщина наденет платье сегодня вечером на бал, — сказала она. — Мне известен только адрес, по которому нужно доставить пакет.

Сегодня вечером на бал? Теперь все было предельно ясно. На сегодняшний вечер был назначен только один светский раут — бал у Эндрюсов. Непонятно только одно — зачем Джеймс попросил, чтобы платье доставили от имени Элизабет Эндрюс?

— Дайте мне адрес, по которому нужно доставить платье, — мило улыбнувшись, произнесла леди Лэвенхем. — Мне вдруг захотелось немного прогуляться по городу.

Глава 9

Выйдя из своей комнаты, Кэролайн встретила в коридоре Минерву и баронессу.

— Я думала, что ты никогда не вернешься домой!

— Но ведь еще не поздно. Сейчас только начало пятого… — ответила Минерва и, посмотрев на племянницу, ахнула. — Кэролайн, ты решила снять траур?

— Да! Тебе не кажется, что пришло время сделать это? — спросила она и, увидев удивленное лицо Минервы, весело засмеялась. Кэролайн хорошо понимала недоумение тетки. По правде говоря, она и сама себя не узнала, когда надела платье, которое ей прислала Элизабет. Сделав небольшой реверанс, Кэролайн, танцуя, вошла в свою комнату. Минерва и баронесса последовали за ней.

Встав перед зеркалом, Кэролайн еще раз окинула себя критическим взглядом.

— Что ты об этом думаешь? Тебе действительно нравится, как я выгляжу? — спросила она у тетки.

— Мне трудно судить, ведь я видела тебя только в черных платьях, — сказала Минерва. Казалось, что она все еще не может привыкнуть к новому облику Кэролайн.

— Этот блекло-желтый цвет совершенно тебе не идет. В этом платье ты похожа на моль. К тому же этот фасон вышел из моды лет пять или даже семь назад, и кружевной шлейф — полная безвкусица, — откровенно высказала свое мнение баронесса.

— Шарлотта! — воскликнула Минерва, укоризненно посмотрев на подругу.

Баронесса удивленно взглянула на Минерву.

— Но ведь ты же сама просила меня высказать свое мнение.

— Ну зачем же сразу критиковать? Ты сейчас высказалась как настоящая француженка.

Баронесса открыла рот, собираясь что-то возразить, однако Кэролайн встала между ними.

— Баронесса права, — сказала она Минерве. — Но у меня нет выбора — я надену либо это платье, либо черное. У меня нет ни одного серого или лилового наряда. Я перерыла все сундуки на чердаке, но не нашла ничего подходящего. У меня нет такого платья, в котором можно поехать на бал.

— Куда ты собираешься ехать? — спросила Минерва.

— Элизабет Эндрюс, моя школьная подруга, которая приезжала ко мне сегодня утром, пригласила меня на бал. И он назначен на сегодня! О, я совсем забыла! Ты поедешь со мной?

Минерва покачала головой.

— Прости меня, но сегодня я не смогу с тобой поехать, — сказала она. — Вечером я буду занята.

— Это плохо, — вздохнув, сказала Кэролайн.

«Может быть, мне вообще не стоит туда ехать?» — подумала она.

Как будто прочитав ее мысли, Минерва произнесла:

— Ты обязательно должна поехать. Пришло время отказаться от траура. На балу ты сможешь приятно повести время.

— Конечно, Кэролайн должна поехать, — поддержала подругу баронесса. — Что ее останавливает?

— Ей нужна компаньонка.

— Компаньонка? — удивленно спросила баронесса. — Но зачем? Кэролайн взрослая женщина.

— Шарлотта, в Англии так принято. Знатные дамы, как молодые, так и пожилые, не должны являться на светские рауты без сопровождения, — объяснила Минерва. — Ты столько лет прожила здесь и до сих пор не знаешь об этом?

— Ха! Какое мне дело до ваших нелепых английских обычаев? — Баронесса, внимательно оглядев Кэролайн, спросила: — Горничная может быть компаньонкой?

— Да, может, — сказала Минерва, — если, конечно, эта горничная не молоденькая девица, а женщина средних лет, умеющая вести себя в приличном обществе.

— Моя помощница Мирабель подойдет на эту роль? Она примерно моего возраста. К тому же она весьма строга и добродетельна, — сказала баронесса. — Если ей что-нибудь не нравится (например, то, как я веду себя), она всегда открыто говорит мне об этом.

— Она подходит как нельзя лучше, — обрадовалась Минерва, хлопнув в ладоши. — Спасибо тебе, Шарлотта.

— Да, спасибо вам, — повторила Кэролайн.

Великодушие баронессы тронуло ее до глубины души. Теперь она понимала, что Минерва была права, когда говорила ей о том, что баронесса, миссис Миллз и леди Мэри относятся к ней, как к крестной дочери. И впервые со дня своей злосчастной свадьбы Кэролайн поняла, что она не одинока в этом мире, что есть люди, к которым она может обратиться за помощью в трудную минуту. На душе у нее стало легко и спокойно. Повинуясь минутному порыву, Кэролайн наклонилась и поцеловала баронессу в щеку.