Мимолетности, или Подумаешь, бином Ньютона!

Мы обсудили все денежные вопросы.

– Фаин, это еще не все, – таинственным тоном произнес Игорь и подмигнул мне.

– Что еще?

– Не поверишь!

– Игорь!

– Ты слыхала про Кевина Рейли?

– Нет, а кто это?

– Это новый Дэн Браун, только лучше.

– И что?

– А то, что я с ним договорился. Он продаст нам права. И мы – в шоколаде!

– Но его же надо переводить еще.

– Переведем, в чем проблема? Но надо сперва закрепить успех, а для этого мы с тобой послезавтра летим в Париж.

– Зачем?

– Ты говоришь по-французски?

– Хуже, чем по-итальянски, но говорю.

– Летим втроем: ты, я и юрист, Анна Григорьевна Гурова, классный спец по авторскому праву.

– Но этот Рейли, скорее всего, предпочел бы говорить по-английски, но тут я пас. Английский у меня очень слабый.

– В том-то и фишка! Он родился и вырос во Франции, помешан на французской культуре и пишет тоже по-французски. Это раз. Во-вторых, он любит красивых женщин. И в конце концов, ты главный редактор, тебе необходимо знакомиться с авторами. И если все выгорит…

– А ты его читал?

– Читал, не оторваться! Наши монстры пока еще не чухнулись, а я уже подсуетился. Кстати, у тебя есть шенген?

– Да, у меня виза действительна до февраля.

– Отлично. После Нового года надо сделать новую, чтобы в любой момент можно было лететь, куда потребуется.

– Игорь, я как-то даже не рассчитывала на международный уровень.

– И зря! Кстати, подумай, кому это отдать переводить. Но надо быстро.

– Игорь, надо не быстро, а хорошо. А то я тут купила книжку, вроде бы мировой бестселлер, а читать немыслимо, жвачка. Ты же печешься о репутации издательства.

– Конечно, но ты пойми, мы должны выпустить книгу самое позднее в мае.

– А объем?

– Двадцать листов. Я подумал, если отдать четырем переводчикам по пять листов…

– И что это будет? Кто в лес, кто по дрова… Хотя, если взять сильного редактора, который приведет все к общему знаменателю… Я подумаю. А вообще, давай пока это не обсуждать, мы ж еще права не купили.

– А мы и не обсуждаем, я просто дал тебе информацию к размышлению.

– Ну, если так… – засмеялась я. – Мы надолго летим?

– На три дня.

– Три дня в Париже… Восторг!

– Ты была в Париже?

– Была, но все равно. Париж есть Париж!

Игорь не поскупился, мы летели бизнес-классом. Анна Григорьевна оказалась вполне приятной дамой лет пятидесяти, в дороге они с Игорем все время обсуждали дела, а я сидела от них через проход и думала: удивительно, Игорь играет в моей жизни какую-то странную и очень важную роль. Ведь именно он, увидев фотографию в нашем журнале, узнал любимую женщину Родиона, сказал, что учился с ней вместе, и прозвал ее «девственной селедкой». Именно тогда Родион рассказал мне о ней, и я все поняла. А вот теперь он дал мне работу, которая настолько увлекла меня, что я и не думаю о Степане. А чего о нем думать… Но все-таки иногда ночью я вдруг вспоминаю его небритую щеку, его чуть хриплый голос и слова: «Я уже успел влюбиться в тебя…»

Анну Григорьевну в аэропорту встречала племянница, постоянно живущая в Париже, и увезла к себе. А мы с Игорем поехали в отель.

Отель оказался прелестным, старинным и явно безумно дорогим.

– Фаина, приводи себя в порядок, на все про все тебе полчаса, и встречаемся внизу. Пойдем ужинать, потом небольшой загул по Парижу и дальше спать. Завтра мы с утра встречаемся с агентом Рейли, а потом уже с ним самим. Ты с утра отправишься по важному и очень приятному делу, на встрече с агентом мы обойдемся без тебя.

– Какое это приятное дело?

– Утро вечера мудренее.

Когда я увидела цены в меню ресторана при отеле, у меня глаза полезли на лоб.

– Игорь, но зачем…

– Фаина, это чепуха. Только не говори, что эти бабки лучше потратить на авторов. Положение обязывает. Ты не знаешь этих буржуев. Здесь все имеет значение: и отель, в котором ты остановился, и ресторан, где ты ужинаешь…

– Да ладно, а если ты богат, как Крез, а у тебя плебейские вкусы?

– К русским это не относится. Короче, ешь все, что захочешь, поверь, я не разорюсь. И вообще, имей в виду, книгоиздание – это мое хобби.

– Собирать марки было бы дешевле.

– Прекрати говорить о деньгах, красивой женщине это не идет.

Я засмеялась, махнула рукой и заказала что-то очень изысканное.

Потом мы отправились в бар, потом гуляли по ночному Парижу, говорили, разумеется, об издательстве, и нам обоим было легко и хорошо.

Утром мы встретились в холле. Анна Григорьевна должна была появиться с минуты на минуту.

– Фаина, сейчас ты отправишься по магазинам.

– По книжным?

– О нет. По бутикам.

– Игорь, надо говорить «по бутикам».

– Да знаю, все вокруг говорят безграмотно, а это заразно. А почему ты не спрашиваешь, зачем тебе идти по этим самым бутикам?

– А в самом деле, зачем?

– Вот тебе кредитка, и купи, пожалуйста, себе платье для коктейля, деловой костюм и вечернее платье. Ну и все, что к этому полагается.

Ну, там туфли, аксессуары и, наверное, меховую накидку к вечернему платью. На цены не смотри, главное, чтобы вещи были самых лучших фирм.

Я испугалась. Что это за дела? Он меня в содержанки вербует, что ли?

– Игорь, я не понимаю!

– Ты – лицо моей фирмы, но для лица фирмы одного лица и фигуры мало. Должны быть еще шмотки. Самые лучшие. Вот без брюликов можно обойтись, а без шмоток никак!

– Игорь, но это как-то…

– Ты не привыкла брать у мужиков деньги, я знаю. Но это не для тебя, а для меня, для нашего общего дела. Имей в виду, если дело с Рейли выгорит и у нас его оценят, я выделю тебе некоторый процент от прибыли.

– Не понимаю, я что, должна захороводить этого автора? А может, еще и в постель лечь?

– Понадобится – ляжешь!

– Игорь, я так не играю!

– Извини, пошутил! А кстати, этот Кевин здорово красивый малый. Может, это еще твое счастье. Ты ж до сих пор по Шахрину сохнешь?

– Игорь! – задохнулась я.

– Что Игорь? Об этом все знали. Я сам видел, как ты на него смотрела.

– Игорь, если ты намерен на правах хозяина фирмы лезть в мою личную жизнь, то я уйду из издательства.

– Прости, прости, больше не буду, но шмотки – это не твоя личная жизнь, это часть имиджа моего главного редактора, прости главного редактора моего издательства. Поверь, я знаю, что делаю. Эти затраты окупятся. Мы же не в последний раз будем охмурять буржуйского автора. Эти шмотки еще пригодятся не один раз. Вкус у тебя отличный, так что ступай и оторвись по полной программе. И еще раз прости за хамские выпады. У меня в Париже всегда слегка сносит крышу.