Минимальное воздействие. Книга 1

– Не ссы, боец! – Владимир хлопнул Сашку по плечу. – Зато интересно будет. Такая жизнь тебя ждёт увлекательная. Главное выжить. И, пожалуй, это будет самое важное. Всем нам выжить.

– Ну, за выживание! – Ибрагим поднял очередной тост.

– А делать-то что будем? – Сашка опять полез за бутербродом. От волнения парня потянуло на жор.

– Я предлагаю максимально следовать оригинальному сценарию.
– Ибрагим выдвинул давно пришедшую ему на ум концепцию.
– С минимальным воздействием на местную реальность. Для начала давайте как-то организуемся. Ведь ясно уже, не одни мы тут такие. Другие есть скорее всего. И не факт, что нам повезёт их встретить. И, кстати, даже если встретим, не факт, что они все будут адекватные. Может это нам так повезло просто, что мы нормальные и сумели встретиться. А там ведь лотерея. Вдруг психи какие будут?

– А может и не надо больше искать никого? – Сашка опять занервничал. – Жил же я как-то шесть лет, думал один такой. Так хорошо было. Пой песни, ешь, веселись. А тут теперь голову сиди ломай себе. Не, я не в упрёк. Я ж реально рад, что вас всех встретил. Но вопросов только возникло ещё больше. Как жить-то дальше?

– Тут, я думаю, не от нас это зависит. Песни твои уже разошлись, наверняка ведь кто-то, как я, их узнает и два плюс два сложит. Надо просто подготовиться, и план составить, что будем делать и как. – Нина уже приняла новые правила. – Давайте ещё прикинем варианты встречи и налаживания отношений с царём. Интересно же, что у нас получится!

…

Четверг 27 января 1689 года в Преображенском начался с громких песен, разбудивших Петра ни свет ни заря. Новый денщик царя Алексашка Меншиков, известный на всю первопрестольную певец, балагур и сорванец, зарядил всю труппу «Московских музыкантов» на царскую свадьбу. Тамадой царь поставил арапа Ибрагима, который сумел как-то просто очаровать царицу Наталью Кирилловну в своём образе Деда Мороза. Арап устроил в Преображенском целый спектакль с частушками и фокусами. Она давно уже так не смеялась.

Царский поезд из десяти троек двинулся за невестой около десяти часов утра. Петра слегка потрясывало, и вовсе не от мороза, но он храбрился, как мог. А над заснеженным полем по дороге к домовой церкви загородного Преображенского дворца гремело объединённым мужеско-женским хором «Московских музыкантов»:

– Ах эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала…, - и студёный январский воздух совсем не мешал певцам. Царь жениться едет!

…

На то, как этот здоровяк, которого привёл Ибрагим, раскидал десяток дюжих воинов Преображенской роты, с удивлением и азартом смотрели все гости свадьбы.

Кулачные бои стенка-на-стенку на Руси издавна были непременным атрибутом любого массового празднества. И, дабы порадовать царя на свадьбе и показать удаль молодецкую, на льду было устроена баталия между Семёновцами и Преображенцами. Когда Семёновцы одолели, обиженный Татищев, командовавший побеждёнными, начал спорить с Апраксиным, что бой был нечестным. Дескать Семёновцев больше выставили. И услышал вдруг от стоящего рядом Ибрагима, что «можно побеждать не количеством, а умением».

– Да ты-то что понимаешь?! – взвился боярин Яков Андреич.
– Ты вообще кто таков и откуда взялся?! Куплеты вон иди пой, а не лезь, когда бояре речь ведут!

Подошедший сзади Петр хлопнул по плечу раскрасневшегося боярина.

– А ведь Ибрагишка дело говорит! Вот заберёт по весне вас у меня Васька на Крым, с кем останусь? Как малым числом баталии выигрывать? – он повернулся к Ибрагиму. – Ну ответствуй, Дед Мороз, о каком умении речь вёл? Или и правда просто языком чесать горазд?

– Как можно государь!? – поклонился арап. – Есть у меня мастер умелый. Из далёкой Японии не иначе как чудом недавно в Москву вернулся. Воинские науки там аж семь лет изучал. Прикажешь позвать да умения показать?

Это был прям вызов! Татищев, желая поставить наглеца на место, посмотрел на царя в ожидании решения. А сам уже чуть ли не копытом бил. В запале ещё от недавней проигранной ледовой битвы, глазами прям молил государя, дать его парням отыграться хоть тут. А царя и упрашивать долго не надо было, всё новое приводило его в дикий азарт. Сам заинтригован был сильно. Потому почти сразу махнул рукой:

– Зови! Посмотрим, что за умения в той Японии.

И когда вышедший на лёд Владимир раскидал сперва троих, а потом, как в каком-то волшебном танце, и десятерых соперников, Петр аж дышать как забыл.

Татищев с Апраксиным, поднимаясь вместе из сугроба, куда улетели почти одновременно, пытаясь хоть как-то достать крутящегося мастера, потирали ушибленные локти и коленки. Но оба, переглядываясь между собой, удивлённо улыбались.

– А супротив оружных так же можешь? – с горящими глазами Петр решил испытать эту японскую борьбу, как в неизвестном ещё тут анекдоте про бензопилу и русских лесорубов.

– Как прикажешь, государь! – Владимир как будто и не запыхался даже. – Пусть оружие возьмут.

– Ну! – царь зыркнул глазами на рынд, не отходящих от него даже на свадебном пиру. – Несите быстрее!

– Только такое дело, государь, пусть уж они не все сразу нападают. А то ведь и порезаться могут и друг дружку покалечить ненароком. – Мастер слегка усмехнулся. – Всё ж тут не на смерть бьёмся чай.

Вошедшие в раж преображенцы яростно накинулись на одиноко стоящего мужика, размахивая саблями. И потом почти хором начали стонать, лёжа на льду и уткнувшись лицом в снег. Кого-то всё-таки даже пришлось унести товарищам. Сильно приложились при падении. Но покалеченных удалось избежать.

– Дай, - Петр выхватил саблю у стоящего рядом Бориса Голицына.

– Государь! – пытался образумить его боярин, - не можно так-то! Вдруг чего!?

– Ай, отстань! – и царь рванул на лёд к мастеру. – А ну покажь! – и закрутился вокруг него, пытаясь достать клинком.

Ибрагим, до этого с усмешкой наблюдавший за избиением младенцев, внезапно стал серьёзен и сосредоточен. Оговаривая сюжет демонстрации умений разведчика на свадьбе царя, они прорабатывали и вариант, когда Петр может не выдержать азарта и сам влезет в драку. Но те варианты не предусматривали сабли в руках государя.

Взгляд Владимира, брошенный на арапа, был спокойным и уверенным. Естественно, поддаваться царю он не собирался, но и калечить юного Петра в их планы тоже не входило.

Скоро Петр начал неровно дышать, никак не попадая в мастера, который, как будто скользя по льду, неуловимым образом в самый последний момент уклонялся от его атак.

Наконец, царь опустил саблю.

– Ловок чёрт! – с восторгом воскликнул он, с трудом переводя дыхание. – Будешь у меня солдат учить ухваткам таким! – он не спрашивал. Это был приказ царя. Чего, собственно, попаданцы и ждали.