Миньон, просто миньон...

Молодой человек был настолько воодушевлен, что казался почти красавцем.

– Не все любят сладкие вина, – Ярка улыбнулась любовнику.

– Лорд Патрик Уолес буквально вчера рассказывал за ужином ее величеству, что именно в сухих винах ценитель распознает богатый вкус и букет. А спросила я, милый, о том, что именно значат слова «ленное владение» в подарке канцлера.

Ван Диормод посмотрел на девушку с радостым удивлением. Сейчас она не казалась ему ни дурочкой, ни простушкой. Напротив, он с недавнего времени стал замечать, что речи ее,тихие и немногословные, мудры и наполнены спокойной расчетливой домовитостью.

– Это значит, милая Ярка, что, если я отойду в чертоги

Спящего, не обзаведясь предварительно наследником, деревенька Риквир вернется в собственность короны.

– Тебе придется завести детей, - девушка задумчиво сморщила носик, - двоих, или даже троих, чтоб один из них точно получился мальчиком.

Сраженный ван Диормод рухнул на колени и сделал предложение руки и сердца. Чета ван Диормодов покинула

Блюр сразу после коронации, не дожидаясь, когда схлынет основной поток отъезжающих гостей. Мнoгодневные пышные празднества оставили их почти равнодушными. Ярка с увлечением планировала свое будущее в управлении виноградниками, а ее молодой супруг с таким же точно пылом предвкушал долгие прогулки, охоту, рыбалку и прочие радости простой деревенской жизни.

– Интересно, что все-таки произошло с Цветочком Шерези?

Вопрос прoзвучал уже в пути, когда карета второй день прыгала на ухабах Дювали,и все прочие темы бесед истощились.

Ярка сморщила носик и хихикнула:

– С этой леди могло произойти все что угодно.

У лукавой крыски тоже были кое-какие секреты от супруга. К

примеру, она не собиралась рассказывать ему, что была первой и единственной свидетельницей возвращения лоpда Гэбриела из волшебного Авалона. Она удивленно вскрикнула, когда молодой человек буквально вывалился из настенной картины и, быстро справившись с чувствами, помогла ему подняться на ноги. Чуткий носик девушки различал сотни запахов, основным из которых был пряный аромат близости с кисловатым оттенком разочарования.

– Слава спящему, – сказала Ярка, запнувшись.
– Милорд в добром здравии.

– Слава, - ответил Гэбриел.

Как же она ненавидела его в этот момент! адкий хитрец, изза которого ее принц теперь вечность проведет в заточении. И

тогда крыска нанесла расчетливый укол:

– Не печальтесь, мой лорд, есть и другие женщины.

– Что ты об этом знаешь?

Мысли Гэбриела были от нее скрыты, но запах он спрятать не мог. Сейчас он пах жадным любопытством.

– Леди-граф хотела вам отомстить, она так часто и громко размышляла об этом, что… А, впрочем, простите, вряд ли мои глупые измышления могут вас заинтересовать.

Мужчина! Он заглотнул наживку молниенoсно.

– Продолжай!

Приказ был отдан столь властным тоном, что обычная девушка должна была бы испугаться. Ярка изобразила робость, потом, будто нехотя, проговорила:

– Лишить вас чего-то очень для вас ценного, например…

Тут она сделала паузу, чтоб, закончить фразу словом «сердца», но Гэбриэл опередил ее:

– Например, магии.

Девушка потянула носом. х, какой приятный аромат! Он раздавлен, почти убит. Забавно, что он сам придумал самый неприятный для себя ответ и сам же в него поверил. Колдун!

Пф-ф! Колдунишка, не стоящий и кончика крыла ее принца.

Ярка надеялась, что страдания его будут длиться ту самую вечность.

Теперь, когда она вспоминала о том разговоре, ее хорошенькое личико озаряла торжествующая улыбка.

– А с леди может произойти все что угодно.

Ах, Шерези, отчий дом! Могла бы воскликнуть я, но вместо этого грязно выругалась.

– То есть, матушка, - переспросила я фату, - осада длится уже более полугода?

– Именно, дщерь. – Илоретта, изoбражающая гостеприимную хозяйку, протянула мне стопку одежды. – Как только до него дошли слухи о гибели графа Шерези, твой дядюшка привел войска.

– Четыре сотни наемников?

– Или около того. Твоя обезумевшая мать заперлась в замке и… Но теперь мы покажем господину Фроше наследника!

– Бастиан Мартере граф Шерези нас покинул, - пробоpмотала я, надевая простое пейзанское платье, – навсегда и безвозвратно.

Тут фата Илоретта дословно повторила мою грязную тираду, затем с обреченной торжественностью произнесла:

– Тогда, дщерь, я умываю руки. Разбирайся сама и со своим безумным дядюшкой,и с безумной родительницей.

Никакого раскаяния за то, что разлучила меня с возлюбленным, зловредная фея не испытывала.

– Помнится, матушка, - сладенько проговорила я, потупившись, – вы обещали мне еще одно фейское волшебство за авансом срезанную прядку вoлос.

– С радостью убеждаюсь, – фыркнула фата, - что безумие твоей родительницы не передалось по наследству. Что тебе нужно? Какое снадобье?

– Которое позволит пробраться в замок незамеченной.

Осторожничала я, скорее всего, зря. То, что за полгода четыре сoтни наемников не разобрали Шерези по камешку, о качестве выучки этих самых наемников говорило много и нелицеприятно. А уж, о способностях добродетельнейшей леди

Шерези держать осаду без гарнизона, я могла бы сказать и без дополнительных размышлений.

– Молодец! – Похвалила меня Илоретта.
– Я наведу на тебя морок,туманный покров, который развеется через несколько часов. По дороге не иди, там патрули.

– Как обстоят дела в деревне?

– Как на развалинах! – отрезала фея, уже помешивая что-то в своем котле. – Там тебе придется опасаться мародеров.

– Господин Фроше учинил насилие моим поселянам?
– Я

гневно топнула ногой.

– Графиня Шерези заранее открыла ворота замка всем подданным, так что дядюшке осталось довольствоваться опустевшими домами. В вашем замке, дщерь, сейчас очень многолюдно. О чем я ещё тебя не предупредила? – Варево в котле бурлило и плевалось волшебными лиловыми искрами. –

Через ров перебраться будет слоно.

– Какой еще ров?

– Замковый! Басти,ты меня отвлекаешь! Просто слушая свою фату, дарующую имена. Не перебивай, и…

В этот момент Илоретта напомнила мне Болтуна, я даже украдкой стерла сентиментальную слезинку со щеки.

– Обогни стену с севера, там есть крошечная лодочка, ее еще называют молочной. С ее помощью в Шерези тайно поставляют продукты те пейзане, что не захотели оставлять хозяйство без присмотра.

Я молча кивала, слушая и запоминая. Однако, как многое здесь изменилось за время моего отсутствия.

Из котла повалил густой дым, а когда он развеялся, на абсолютно сухом дне обнаружился ноздреватый комочек какой-то слизи.

– Не больше двух часов, дщерь, – сообщила Илоретта, втирая эту гадость в мои волосы.