Мир Азриэля. Песнь ласточки

Дракар вдруг замер, сделав неуверенный шаг назад и встряхнув головой, спустив негромкое ржание, заставив Виктора тут же натянуть поводья, вглядевшись в белый просвет впереди с мелькающими золотом искрами.

— Давай, — не больно ударив пятками по бокам коня даже прикрикнул на него парень, хотя его голос потонул в тумане.

Вновь встряхнув головой и пригнув голову, тот всё же шагнул вперёд, ступив на короткую тёмную траву и проведя чёрными глазами по медленно покрывающимся мхом и травой старым развалинам. По сторонам, смотря в небо неровными обломками белого гранитного камня, высились потрескавшиеся колоны, одни из которых завалились на своих соседей, или вовсе перегородили путь прозрачной воде в обложенном серыми камнями канале, пропадающем в плотной стене из тёмного живого плюща.

— Ну вот тебе и Тёмный Рай, — смотря на чёрную дыру в центре таинственного сада, окружённую большими бутонами тускло светившихся в ночи золотом роз, прохладно усмехнулся Виктор, направив невольно вздрогнувшего коня в сторону колодца с виднеющимися в темноте большими плоскими ступенями.

Стараясь не задевать копытами росшие чуть ли не вплотную бутоны роз, выдыхая белый пар из чёрных дыр носа, Дракар с громким стуком шагнул на первую ступень, тут же вздрогнув и начав спускаться дальше. Тьма постепенно окружала их, являя ровные чёрные стены с порой попадавшимися впадинами, где вспыхивали старые металлические фонари с рыжими огоньками. Они озаряли пространство вокруг, вырисовывая ведущие чуть ли не в бездну тёмные неясные ступени, вереницей скользящие вдоль потрескавшихся стен, порой являя свисающие с потолка старые, покрытые толстым слоем пыли, черепа. При виде их Дракар невольно прижимал заострённые уши, мотая головой и спускаясь всё дальше, стараясь не обращать, как при каждом десятке шагов с тихим треском вспыхивают рыжие огни в старинных фонарях.

Сам Виктор же словно и не замечал ничего странного вокруг, лишь порой слыша какую-то далекую неясную мелодию и чувствуя, как то, что затаилось внизу, уже давным-давно поджидает их. Может, эта очередная иллюзия этого безумного места, а может и сам хозяин Тёмного Рая, так терпеливо ждущий всё никак не торопящихся гостей.

Копыта с громким стуком шагнули на выложенный серыми камнями с прорастающими тёмно-зелёными травинками на стыках пол, как тяжёлые двери из чёрного хрусталя напротив, пристроившиеся в арке из белых змей, дрогнув, начали не спеша открываться, являя зеленоватый ослепительный свет. Жмуря глаза, Виктор спрыгнул на ледяной пол, сжав в руке потрёпанные поводья и шагнув вперёд, замечая, как камень под ногами постепенно сменяется чем-то гладким и холодным, а когда же свет обступил со всех сторон, являя очертания громадной пещеры, он и вовсе замер. Впереди узкой ровной кромкой стелился мост из тонкого слоя стекла, блестевшего в полумраке от сотни лиловых и изумрудных каменьев на чёрных стенах, поддерживаемый на вырастающих из чёрной воды, что с шумом вытекала из еле заметных трещин потолка, резных колоннах. Присмотревшись, Виктор с отвращением разглядел там неясные фигуры ещё живых, кричащих в агонии, с пустыми глазницами, людей. Они протягивали свои старые скрюченные руки с уже прогнившей кожей к нему, раскрывая обтянутые тонким слоем мышц рты, вопя о чём-то, умоляя, приказывая, но он не слышал. Не слышал, и шёл вперёд, к храму из чёрного стекла с вкраплениями разноцветных камней, засиявших ещё сильней, когда они прошли под старой аркой из плюща, ступив на широкую лестницу с возвышающимися по бокам статуями громадных кошек с перепончатыми крыльями, тут же расправивших их и заставивших коня отступить назад.

Нахмурив брови и сжав в руке топор, Виктор бесшумно поднялся по ступеням, замерев у закрытых дверей из холодного чёрного камня с нависшими над ними золотыми черепами в посеребрённых масках, смотря, как по глади ползают живые тени, поглядывая на него бездонными пустыми глазами, изгибая рты в нахальных усмешках и словно подзывая ближе.

Лишь сильнее стиснув в руке ручку старого топора, он шагнул вперёд, коснувшись пальцами до чёрной хрустальной двери, и заставив ту пройтись белым светом, с протяжным скрипом открываясь во внутрь и пуская в громадных размеров зал, сделанный полностью из хрусталя. Полукруглый потолок тут был из множества тёмно-изумрудных прозрачных чешуек, а в колоннах по сторонам обитала живая тьма, что не решалась вырваться на волю и затопить все вокруг себя. Но взгляд Виктора привлёк стоявший напротив, увитый тёмными бордовыми шторами с золотыми кисточками, жёсткий трон из человеческих костей с тремя черепами на изголовье. Он пустовал, лишь всё те же розы пробивались через тёмные глазницы, спускаясь по ступеням и утопая в полу из стекла, освещая всё неярким, приятным золотистым светом. Куда ни брось взгляд — весь пол был усыпан этими цветами, что-то шелестевшими под стеклом и скрывающими тусклые ткани, да белые искры. Но той самой тишины, которая была свойственна лабиринту, тут не было. Виктор мог даже различить печальную, неказистую мелодию ная, что пробивалась через стекло лёгким дуновением ветра и времени…

— А вот и заставивший всех нас ждать долгожданный гость! — вместе с тихим звоном копыт раздался сиплый, но при этом пробежавшийся по всему залу бесчувственный голос, заставив резко обернуться и уставиться в темноту, в которой кто-то двигался, со стуком проходя за колоннами и дотрагиваясь длинными чернильными пальцами с заострёнными когтями до стекла. — Почему так долго? Разве ты не должен был сюда спешить?.. или, нет, постой! Ты и не собирался сюда приходить, верно? Не собирался прийти сюда и спасти того, кого я забрал? Это странно… даже очень. Но не суть, ты ведь пришёл, верно?

— Так ты и есть хозяин этого места? — изогнув губы в прохладной насмешке поинтересовался Виктор, пытаясь вглядеться во тьму, но та слишком плотно скрывала притаившегося за ней монстра. — Раз привел меня сюда, потрудись и представиться.

— Верно, что-то я совсем запамятовал! — тряхнув головой удивлённо воскликнуло существо, заставив что-то тихо звякнуть, и вдруг вышло на свет, подавшись всем корпусом вперёд и сделав низкий, но при этом благородный поклон, резко подняв голову и изогнув тонкие серые губы на подобие улыбки, являя десятки мелких, но остро заточенных зубов. — Я повелитель лабиринта Костей, старейший из четырёх хранителей власти, и уже единственный в своём роде… Арктур Бетельгейзе, но можешь даже не пытаться запомнить это имя! Оно тебе не понадобится в этой жизни, как и в остальных других.

Виктор не ответил, даже не вздрогнул, смотря на по истине громадное и великое существо перед ним оттенка тёмного пепла с чёрной короткой шерстью на тонких рука с шестью чёрными пальцами и козлиными ногами с серебряными копытами и тускло светящимися золотом браслетами. Его большую голову с плоским кошачьим носом и чуть прищуренными глазами цвета чёрной воды украшали громоздкие, закрученные внутрь рога с позолоченными концами, а так же два длинных оленьих уха с несколькими бубенцами на концах, что тихо звенели, стоило ему сделать лишь шаг. Само же тело, что словно было вырезано из старой коры с порой мелькающими на стыках золотыми искрами, «украшали» давние шрамы, а так же чёрные рванные ленты, одна из которых полностью обматывала его ногу, от чего создание почти незаметно хромало. В руках же Бетельгейзе сжимал най из белой кости, перевязанный светлыми нитками-волосами.

— А тебя я знаю, — огибая его и с тихим стуком ступая по стеклу продолжил хозяин костяного лабиринта. — Вижу, что Тьма засела внутри тебя, как и внутри меня… мы похожи, но ещё слишком далеки от идеала. Ты лишь человек, слабый и беспомощный, не сравнимый со мной… я дал тебе возможность уйти, но ты не захотел. Ты явился за ней, хотя и узнал правду, что эта девчонка всё время скрывала от тебя… и неужели она тебя не остановила?

Существо сделало шаг назад, поведя тонкой рукой и заставив шерсть на пару секунд вспыхнуть золотыми искрами, что тут же перескочили на стекло. Розы всполошились и расступились в разные стороны, являя десятки, сотни… тысячи костей в истлевших одеждах, что покоились тут десятилетиями. Они были везде куда ни посмотри, укутанные розами и серебристой пылью, но среди них, словно капля крови на белой бумаги, выделялась девушка, в чьих огненно-рыжих волосах покоились золотистые лепестки цветов, а сложенные на груди белые руки еле заметно вздымались. Ещё жива.

Поднеся най к тонким губам, Арктур издал печальную мелодию, что играли близнецы у старого дома в память о погибших, не сводя взгляда с замершего Виктора.

— А знаешь, ты ведь можешь ещё спасти её, — вдруг произнёс хозяин лабиринта, вновь поведя рукой и скрыв своё сокровище из виду. — Да-да, спасти… но под силу ли это человеку с Тьмой внутри?

— И что же ты хочешь? — резко обернувшись и пронзив того золотом глаз ледяным голосом спросил парень, вновь слыша эту грустную мелодию, от которой бутоны цветов даже померкли, больше не освещая пространство своим приятным светом.

— Я хочу сделку… — изогнув тонкие губы в странной, пугающей усмешке, ответил Арктур, и вдруг начал рыться в незамеченной Виктором сумке на поясе, откуда осторожно вытащил серебристое семя какого-то растения и показал его своему гостю. — Это погибшее семя цветка с Того Света, которое, увы, я не сумел сохранить… добудешь сам цветок к рассвету, девчонка твоя. Если же нет — забудь о том, что когда-либо существовал. Кости твои отныне и навсегда станут моими, как и твоя чёрная душа… согласен ли ты на такое ради этого человека?

— Из-за неё жертвовать своей жизнью ради цветка? Нет, — качнув головой и взглянув в лицо существа чуть ли не прошептал Виктор, — я желаю большего. Я принесу цветок до рассвета, но взамен ты станешь моим до конца своих дней. Разве такая игра не приносит больший азарт?

Тонкие губы Бетельгейзе дрогнули в насмешке, когда в глазах заплясала азартная искра. Да, ради такого он готов и свою жизнь на карту поставить.

— Что ж, вижу, я связался с весьма и весьма необычным человеком, — вновь наклонив голову и заставив на ушах тихо звякнуть бубенцы заметил тот, наконец протянув свою костлявую руку в сторону гостя. — Я не боюсь проиграть, ведь ещё никогда не оставался позади… я сыграю с тобой, человечишка, но это будет твоя последняя игра в живом теле.