Мир богов. Книга 2

Самое забавное, что придурочная девица на полном серьёзе стала уговаривать меня заняться Крисом Хемсвортом; мол, с моей внешностью мне обольстить его, как раз плюнуть; и вообще, что я забыла в их глуши (из чего я сделала вывод, что она местная), когда моё место на подиуме.

Войдя в раж, она окинула меня оценивающим взглядом и, обойдя вокруг, с энтузиазмом заявила, что, несмотря на мой преклонный возраст, у меня есть все шансы выйти на лидирующие позиции в модельном бизнесе. Я поблагодарила её за столь лестное мнение и попыталась выпроводить из дома, но не тут-то было.

Жертва чар Савенкова сделала вид, что ей резко поплохело и, рухнув на стул, сняла куртку и попросила горячего чаю, мол, у неё першит в горле, и она боится заболеть. «Пожалуйста, добавьте в чай мяту! После таких треволнений мне необходимо успокоиться!» — крикнула она мне вслед, когда я отправилась в кухню.

И ладно бы только это. Спустя некоторое время я вдруг обнаружила, что стою посреди гостиной и Василиса — так представилась моя нахальная гостья — с деловитым видом снимает с меня мерки. Как выяснилось из её непрерывной трескотни, она модельер и недавно открыла небольшое ателье по пошиву одежды. Явно забывшая о своих любовных терзаниях девица со скоростью метеора носилась вокруг меня и с радостным воодушевлением на лице строила наполеоновские планы, в которых мне отводилась роль её главной модели. В общем, еле отделалась от неё.

Припомнив, с каким восхищением Василиса посматривала на меня к концу своего визита, я насмешливо фыркнула.

— Скажи, тебе знакома Василиса Соломатина?

— Это ты к чему? — сразу же насторожился Алекс.

— Недавно она была у меня.

— И что?

— Да ничего! — я свела брови к переносице. — Это ты мне скажи, что было между вами.

— Ир, честное слово, у нас с Васькой ничего не было! Эта дура ещё в первом классе вообразила, что влюблена в меня, и всю школу не давала мне прохода…

— Можешь больше не беспокоиться о ней, — перебила я его зловещим тоном.

Алекс пытливо глянул на меня, а затем привлёк к себе и поцеловал.

— Не переживай! Если ты того… малость вышла из берегов, то ничего страшного. Я отвезу труп туда, где его никто не найдёт.

Момент был… ну, очень драматичный! Ведь речь шла об убийстве, которое в цивилизованном обществе сурово карается, и я, чтобы не выдать себя, уткнулась носом в грудь Алекса. Поначалу он гладил меня по волосам и уговаривал не плакать; затем до него дошло, что меня трясёт не от слёз, а от беззвучного смеха, и из него как из рога изобилия посыпались ругательства. Чтобы успокоить разбушевавшегося дракона, пришлось пустить в ход сексуальные фокусы, которым я научилась у Шивы. Как все нормальные мужчины, Алекс считает Камасутру извращением, но любит, когда я его ублажаю. Когда мы стояли под душем, он всё же не выдержал и спросил, что я имела в виду, говоря, что о Василисе можно больше не беспокоиться. Я ещё немного поизмывалась над ним, обещая рассказать, где именно её прикопала, а затем призналась, что увела у него верную поклонницу. Алекс мне не поверил — мол, Васька не такая, но события следующего дня подтвердили мою правоту, правда, не в том смысле, который я имела в виду.

Чтобы отделаться от новоявленной модельерши, я пообещала сшить у неё парочку платьев, и она не преминула воспользоваться моей слабиной.

Глава 5

С утра пораньше Василиса уже стояла у ворот и нетерпеливо приплясывала, ожидая, когда её пустят в дом. С собой она приволокла громадный баул — обычно с таким ходят продавцы по вагонам пригородных электричек. При виде нас она радостно просияла и, всучив Алексу свою ношу, схватила меня под руку и с радостным щебетом потащила к дому.

Спустя пять минут я уже стояла на вчерашнем месте в гостиной, окружённая морем тканей. По-моему, в бездонных недрах Василисиного баула поместился весь наличный запас, какой имелся в её ателье, причём расцветки были из разряда «вырви-глаз». Для Африки самое то, жаль, что мне туда не надо; я бы запросто очаровала какого-нибудь чернокожего царька-людоеда.

Я не стала таить свои соображения по месту выгула будущих нарядов, но Василиса, вопреки ожиданиям, не обиделась и миролюбиво заметила, что я ни черта не понимаю в моде.

Она промурыжила меня до полудня, так что пришлось пригласить её за стол.

Примечательно, что за обедом гостья нисколько не тушевалась в присутствии Алекса. Василиса спокойно болтала о всякой ерунде, смеялась, вспоминая, как он бегал от неё во время учёбы в школе, и никаких тебе влюблённых взглядов. В общем, абсолютно приятельское отношение. Само собой, я заподозрила, что вчерашний спектакль был устроен исключительно ради знакомства со мной.

Поймав насмешливый взгляд Алекса, я, чтобы проверить своё предположение, будто невзначай положила ладонь на руку Василисы и тут же пожалела об этом. Она так мучительно покраснела, что мне самой стало неловко. Алекс недовольно дёрнул плечом, и я опустила голову, пряча улыбку. Так-то, дружок! А ты говорил, что не может быть. С другой стороны, его школьная приятельница — это такой клубок лукавства и робости, густо замешанный на честолюбии, что рано делать выводы. Вполне возможно, что я давлю ей на психику, и она просто теряется в моём присутствии; так со многими бывает, особенно при первом знакомстве.

После обеда Василиса снова взяла меня в оборот. Чтобы побыстрей отделаться от неё, я терпеливо сносила многочисленные примерки. Нужно отдать ей должное, она работала с потрясающей скоростью. Не знаю, все ли портные так умеют, но она кроила материал без всяких лекал и линеек; при этом меловые линии, проводимые исключительно на глазок, были идеально ровными.

Когда наряды начали обретать завершённый вид, мой скепсис резко пошёл на убыль. Конечно, я далека от высокой моды, но, похоже, у Василисы талант от бога; она не какая-то там доморощенная портниха, а настоящий дизайнер. Платья были необыкновенной красоты и стиль такой, что ни с кем другим не перепутаешь. Сначала я примерила голубое с серебром, а затем огненно-красное с чёрным, причём Василиса успела соорудить к нему чудной головной убор, напоминающий шлем из перьев. И тут, глядя на себя в зеркало, я неожиданно поняла, что она каким-то чудом вписалась в моду, принятую у небожителей Фандоры, и сердце стиснуло такой тоской, что хоть волком вой.

«Может, закончим на сегодня?» — предложила я. «Да-да, конечно!» — закивала Василиса и бросилась собирать в баул свою галантерейную лавку. Нужно заметить, она могла быть напористой, но в ней не чувствовалось наглости; к тому же житейский опыт говорил мне, что за невзрачной внешностью кроется незаурядная натура, и это разбудило мой интерес. В общем, я решила продолжить неожиданное знакомство.

Пока Василиса ползала по полу, собирая обрезки тканей, я исподволь её оглядела. Судя по жуткой одежде и тому, что она пришла пешком, с финансами у неё не очень. Когда она застегнула баул и выпрямилась, я приняла решение.

— Подожди минутку!

Я нашла Алекса — он, как примерный папаша, возился с близнецами — и стребовала с него ключи от нашего старого мерседеса, после чего вернулась в гостиную.

— Идём, я подвезу тебя.

Первым делом я отобрала у гостьи баул, а то было жутко смотреть, как её скособочило под его весом, и направилась к выходу.

— Нет-нет, я донесу сама! — запротестовала Василиса, но я не отдала ей сумку и на её лице промелькнуло облегчение. — Давай понесём вместе, — предложила она.

Я усмехнулась. Для меня её сумка почти ничего не весила.

— Не переживай, мне не трудно. Ничего, что я на «ты»? — спросила я ради приличия.

— Нормально! Ко мне никто не обращается на «вы». Видимо, из-за хлипкого телосложения не воспринимают всерьёз, — Василиса немного помолчала. — Можешь звать меня Васькой. Меня все так зовут.

— Ладно, Васька так Васька. Скажи, ты давно занимаешься шитьём?

— Класса с третьего. У нас по домоводству была хорошая учительница. Марья Дмитриевна, она наша сельская. У неё в роду отец и дед по матери были портными, поэтому о шитье она знает всё. Я прихожусь ей двоюродной племянницей, поэтому мне тоже нравится шить. Между прочим, Алёшка тоже нам сродственник, только дальний.