Мир богов

В коридоре зашумели, и Алекс вернулся, правда, не без посторонней помощи, если судить по приданному в дверях ускорению. Он с яростью глянул на букет чудесных роз, которым его успели снабдить, и размахнулся, чтобы швырнуть его в отрытое окно, но передумал и положил цветы на стол.

— Хотя бы думала, прежде чем нести такое!

Подойдя, он пытливо глянул на меня.

— Извиниться не хочешь?

Вот зараза! Сам же меня спровоцировал, и я же должна извиняться! Я возмущённо фыркнула, но промолчала, иначе мы вдрызг разругаемся.

— Понятно. По-прежнему ни стыда ни совести, — вздохнул он и я, чтобы не поддаться соблазну, аккуратно поставила бутылку на подоконник.

Сунув руки в карманы, Алекс с сумрачным видом заходил по комнате.

Судя по возбуждённому шёпоту и смешкам, доносящимся из-за приоткрытой двери, народ тоже ждал, чем кончатся его метания. Разочарованное: «У-у-у!» — подстегнуло Алекса, и он схватил букет со стола. Со словами: «Ну-ка, подержи этот чёртов веник!» он вручил мне злосчастные цветы и, опустившись на одно колено, начал рыться в карманах.

Господи! Если так будет продолжаться, то он никогда не сделает мне предложение!

— Потом его найдёшь! — нетерпеливо воскликнула я и вручила ему проволоку от шампанского. — Говори! Или я сейчас стукну тебя чем-нибудь тяжёлым.

Угроза возымела действие; Алекс вздохнул и взял меня за руку.

— Твою ж мать! Я так долго готовился, а всё пошло через ж…

— Савенков!

— Предложение и без кольца? Не по-людски это, — продолжал расстраиваться Алекс, не обращая внимания на мой выразительный взгляд. — Ладно, ладно! не шипи! Ирк, тут такое дело… — он хлопнул себя по лбу. — Вспомнил!

Я возвела очи горе. Спокойствие, только спокойствие! Ещё немного и золотой ключик будет наш; конечно, если Буратино поспешит; хотя, чувствую, что моё терпение уже на исходе; ещё немного и я пошлю его к папе Карло; с его темпами он вернётся не скоро.

Будто почувствовав моё настроение, Алекс с похвальной скоростью бросился к столу и, вернувшись, снова опустился на одно колено и протянул мне открытую бархатную коробочку.

Кольцо было в форме свернувшегося бирюзового дракона, в пасти которого сиял крупный алмаз. Красота неописуемая! Судя по виду, кольцо жутко дорогое, что уже говорило о многом. Алекс был не из тех, кто легко разбрасывается деньгами.

— Ну? Чего ты вздыхаешь? — с обидой проговорил он. — Кольцо что ли не понравилось? Так я закажу другое.

Вот паразит! Ведь прекрасно знает, что дело не в кольце. Неужели так трудно понять, что любая женщина в такие моменты жаждет романтики, которой в его предложении нет ни на грош.

«Эй, придурок! Скажи ей, что любишь её!» — просуфлировали Алексу от двери. Он поморщился, открыл было рот и… ничего. Молчание испуганных ягнят. Я и галёрка издали дружный вздох. Понятно! Алекс по доброй воле не признается; ну а я не выйду за него, пока не услышу признание в любви; и вообще, не хочу, чтобы такое безобразное предложение руки и сердца омрачило начало нашей семейной жизни.

Ладно, если гора не идёт к Магомету… Я опустилась на колени и, взяв упрямого дракона за руки, заглянула ему в глаза. Заворожённая их изменчивой синевой, я вдруг испугалась предстоящих перемен.

— Всё будет хорошо! — сразу же отреагировал Алекс и поцеловал мою ладонь. — Ир, не думай о плохом. Просто скажи, что у тебя на душе.

— Вдруг это ошибка? Ты же понимаешь, при наших характерах нам будет сложно ужиться. К тому же ты сомневаешься в моих чувствах. Но что бы ты себе ни думал, я люблю тебя.

— Ир, я тоже люблю тебя, так в чём проблема? Даже если подерёмся, то не беда: нам же не впервой. Спокойно, я пошутил! — Алекс привлёк меня к себе. — Уверен, мы научимся уступать друг другу. Главное, ты не при на меня как танк. Действуй нежнее, как положено женщине, и самое главное… — он отстранился и около его губ залегли жёсткие складки, — имей в виду, я не потерплю измен. Если узнаю, что ты крутишь на стороне…

— Ну вот, начинается! — перебила я его. — Ты тоже имей в виду, я не собираюсь изображать из себя монашку. Нет-нет! Даю слово, никаких измен! Но не жди, что ради твоего спокойствия я буду шарахаться от мужчин. Тем более что у меня работа с людьми.

— Вот только не нужно делать из меня придурка с синей бородой! Я, к твоему сведению, вполне лоялен к деловым отношениям между мужчиной и женщиной, — раздражённо проговорил Алекс.

— Клянёшься?

— Вот те крест! — побожился он и, глядя на меня честными глазами, истово перекрестился. Видимо, для пущей убедительности.

Ну-ну, свежо предание, да верится с трудом. Борясь с сомнениями, я ещё раз поразмыслила. Ладно, была не была, не лишать же себя пива[1].

— Скажи ещё раз, что любишь меня, — потребовала я.

Кто знает, когда ещё удастся выжать признание из дракона; сейчас ему просто некуда деваться, так что нужно пользоваться моментом.

— Стал бы я делать предложение… Спокойно, любимая! Я люблю тебя так, как е… Шекспиру и не снилось. Хочешь, я прочту тебе стихи? — раздобрился Алекс.

Пропустив мимо ушей сны е… Шекспира, я с готовностью кивнула, и он с чувством продекламировал Есенина — о том, как заметался пожар голубой и позабылись родимые дали, мол, в первый раз он запел про любовь и при этом отрёкся скандалить; что ему разонравилось пить и плясать, и терять свою жизнь без оглядки. В общем, я поверила им обоим, хотя рязанский стихоплёт и Алекс те ещё хитрованы, и, решившись, протянула руку.

— Надевай, пока я не передумала!

«Слава богу!» — дружно выдохнули за дверью.

Когда Алекс надел мне на палец обручальное кольцо, закулисная публика перестала прятаться и, выйдя на авансцену, набросилась на нас с поздравлениями.

Счастливая, я никак не могла наглядеться на ребятишек, всё ещё не веря, что они живы и здоровы. Дело кончилось тем, что когда я в очередной раз обняла Эдика, Алекс схватил меня за руку и потащил в другую комнату — типа выяснять отношения — вот тут и обнаружилось, что в наши ряды затесался засланный казачок. В спальне, вполоборота к нам, стоял парень в тёмном костюме и с заинтересованным видом изучал файлы на моём компе.

— Какого чёрта?! — рявкнула я и он, быстро обернувшись, поднял руки.

— Прошу прощения за неуместное любопытство, это профессиональная деформация, — пояснил он со сдержанной улыбкой.

— Кто притащил сюда этого шпика? — поинтересовалась я, обращаясь к троице за спиной.

— Это мой бойфренд, — отозвалась Кэт и, подойдя к парню, знакомому мне по посольству в Египте, встала рядом с ним. — Между прочим, мы с Серым тоже собираемся пожениться. Правда, Серый?

— Абсолютнейшая правда! — подтвердил Серый всё с той же меланхоличной улыбкой на губах.