Мир-Цирк. Город Барабу. Песнь слона
Шрифт:
— Этот стек — из ангельского дерева.
— Тогда к нему в придачу мне нужен и ангельский слон. Джонджея душил смех. Он так и уснул — всхлипывая и фыркая время от времени.
Крошка Вилл вышла, и комната погрузилась во тьму.
Крошка Вилл сидела в тени крыльца, наблюдая за дочерью. Мэй сидела на одеяле в краале, скрестив под собой свои тоненькие ножки. На коленях у нее стояла доска с листом бумаги. Правая рука быстро и уверенно углем наносила штрихи и линии. Джонджей восседал верхом на Рег, оба они — и человек, и животное, застыли как статуя. На дорожке
— Мейндж, что ты здесь делаешь в такую жару? — Вилл поднялась навстречу ветеринару и предложила ему свой стул.
С благодарностью Мейндж опустился на сиденье, еще раз кашлянул, откинулся на спинку и вздохнул:
— Вилл, вот уже тридцать лет, да нет, уже тридцать один год, как я не видел и понюшки табаку. А кашель у меня такой, будто я до сих пор только и делаю, что дымлю как паровоз этой отравой. — Мейндж бросил взгляд в сторону крааля, затем покачал головой. — Эх, как время-то летит!
Крошка Вилл ласково положила ему на плечо руку:
— Новый экстракт не помог.
Мейндж покачал головой, и редкие седые пряди упали ему на лоб. Трясущейся рукой он отбросил их назад.
— Чертово зелье не дало никаких результатов. Он посмотрел на Крошку Вилл, затем на дым по ту сторону дорожки.
— Мне не следовало обнадеживать тебя. — Мейндж посмотрел в сторону крааля. — Мэй уже двадцать… двадцать четыре. — Мейндж фыркнул. — То есть двадцать земных лет. А на вид ей не дашь больше тринадцати — четырнадцати. — Он посмотрел на Вилл. — И всю свою жизнь ей суждено оставаться калекой. Хотел бы помочь, но, увы…
Крошка Вилл похлопала его по плечу:
— Мэй сама все знает. Она уже свыклась с этой мыслью. Зато у нее есть дар.
— Разве рисование может заменить радость движения — ходьбы, бега?
Крошка Вилл посмотрела в сторону крааля:
— Для нее — да. — И она снова повернулась к Мейнджу. — Пойми, в один прекрасный день всех этих слонов не станет. — Вилл почувствовала, как к глазам ее подступают слезы. — Всех до единого, Мейндж, ты только подумай, тогда нам останутся только рисунки, сделанные ее рукой. Это важно для нас, дрессировщиков, это важно для самой Мэй.
Мейндж покачал головой и вздохнул:
— Костолом и я говорили об этом раз сто, не меньше, еще во времена старого цирка. Жаль, однако, что он так бесславно погиб при крушении второго шаттла. — Мейндж кивнул. — Архивы тоже пошли прахом. — Он посмотрел на Крошку Вилл. — Будь у нас архивы, мы могли бы проследить историю каждого ребенка с генными аномалиями. Возможно, тогда мы были бы готовы…
— А ты разве обнаружил еще одного? Мейндж кивнул и потер глаза:
— Похоже, что да. Бонна и Джимбо из Тарзака. Ты их знаешь?
— Нет.
— Она костюмерша, а он кассир. У них есть сын по имени Мунго. Ему двенадцать, но весит он почти три сотни фунтов. — Мейндж покачал головой. — И при этом на нем ни жиринки. Настоящая гора мускулов. А здесь пусто. — Мейндж постучал себя по голове. — Он не в состоянии вспомнить, что было с ним минуту назад. Родители привозили его ко мне, чтобы я выписал ему очки. Со зрением у него тоже неважно. — Мейндж порылся в кармане изношенной до дыр
куртки. — Кстати, об очках. Это для Пита. — И Мейндж протянул ей завернутый в тряпицу сверток. — Скажи ему, что если эти не подойдут, пусть он их мне вернет. Бокскар Боу в Куумике изготовил наконец комплект диагностических линз, и даже таблицы к ним. Так что если эти не подойдут, Пальчики в следующий раз выпишет рецепт на более точные.— Я скажу ему. — Вилл взяла сверток и положила его в карман туники. Затем она вынула небольшую торбочку, вытряхнула из нее себе на ладонь несколько медных горошин, сосчитала и пересыпала в руку Мейнджу.
Мейндж посмотрел на горошины, усмехнулся и ссыпал их себе в карман куртки.
— А как Джонджей? — кивком указал он в сторону крааля. — Какие еще таланты, кроме телепатии?
Вилл сложила руки на груди и покачала головой:
— Он видит будущее. Он читает чужие мысли. Умеет мысленно передвигать предметы. — Вилл вздохнула.
— В чем дело?
— Мейндж, пойми, он не знает, что делать со своими талантами. Вообще что ему делать. Когда ему не нужно нести куда-нибудь Мэй, он сидит в таверне и пьет с приятелями. Его ничто не интересует. — Вилл беспомощно всплеснула руками. — Он умеет обращаться со слонами, но и это ему безразлично. Будущего нет, говорит он. — Крошка Вилл бросила взгляд в сторону крааля. — Он только потому залез сейчас на слона, что Мэй попросила его об этом.
Мейндж поднялся со стула:
— Его поколение появилось на свет здесь, на Момусе, Вилл. Они ничего не знают о нашем с тобой мире. — Мейндж кашлянул и покачал головой. — Хотел бы я знать, что будет здесь лет эдак через сто. Правда, это будет уже не моя проблема. — И он посмотрел на Крошку Вилл. Она показала в сторону дома:
— Может, поужинаешь с нами? Пит скоро вернется. Мейндж покачал головой:
— Последнее время у меня никакого аппетита. И вообще, мне пора домой. Вощеный лекарства в рот не возьмет, если я его не прижучу. Хорошо, что Черепашка Агдок взял на себя часть его дел, а то его вообще не уложить бы в постель. — Мейндж вышел из тени крыльца, помахал рукой и медленно побрел прочь.
— До свидания, — крикнула ему вдогонку Вилл и пошла в дом. — Джонджей!
— Да, мама?
— Внеси Мэй в дом. Ей хватит сидеть на солнце, и вообще, пора ужинать.
Вилл улыбнулась, почувствовав, как Джонджей пытается раскопать в ее голове, что же будет на ужин.
— Я еще не придумала. Хватит шалить, и помоги Мэй.
— Хорошо, мама.
Крошка Вилл подошла к окну. Она проследила, как Джонджей, соскользнув со спины Рег, похлопал слониху по щеке, а затем шагнул к сестре. Мэй посмотрела на него, быстро нанесла на бумагу несколько последних штрихов, затем убрала кусочек угля в карман и протянула руки навстречу брату. Джонджей обернул вокруг ее ног одеяло, взял сестру на руки и поднял с земли.
Вилл перевела взгляд с детей на Рег и пятерых других слонов. Старушки вы мои, вам не то что дороги строить, до Тарзака дойти не под силу. Но без них, одряхлевших, дрессировщик — ничто, пустое место.