Мир дворцам

Барон был высокого роста, и даже прихрамывая, делал своими длинными ногами гораздо более широкие шаги, чем Марина. Она едва поспевала за мужчиной. Диген опять куда–то пропал, сбежав по своим домофейным делам. Коридоры, переходы, лестницы… Наконец, остановка.

–Так! Входи. Я надеюсь, она вспомнит твоё лицо.
– Деловито инструктировал Готтар,и было очевидно, что он взволнован. – Тут у нас небольшой сoвет, расскажу позже, что к чему… Давай, Мариен, входи поскорее.

Загадки, загадки… Ну что ж, сейчас всё станет ясно.

В центре светлого зала с высокими стрельчатыми окнами стоял длинный стол, заваленный картами и уставленный маетами крепостей. Вокруг прохаживались несколько человек. Марина сразу узнала Одлина, который слегка раздался в талии и отпустил бородку на манер cвоего сюзерена: как у многих блондиов, борода была рыжеватая. Остальные Марине были неизвестны, кроме неё. Кроме женщины в тёмно–оливковом камзоле, таких же бриджах и сапогах для верховой езды.

– Велирин! – Негромко позвал Готтар.

Женщина повернула голову. Да, это была именно Велирин! Она изменилась с последней встречи: похудела,исчезли ненавистные когда–то прыщи – лицо было чистым и гладким. А вот гордость и краса – огненные волосы, ранее спускавшиеся до середины спины роскошной волной локонов, исчезли. Длина волос едва доходила до плеч. Небрежно собранные в хвостик, они совсем не способствовали украшению широкого и невыразительного лица королевы Озёрного Дома… Было и еще кое–что новое: на лбу и висках розовели странные рубцы тонких продольных шрамов. Судя по всему, Велирин было абсолютно безразлично, что окружающие видят эти шрамы. Впрочем, она всегда оставалась самой собой, глубоко наплевав на общественное мнение. А теперь?.. Была ли она собой?..

Взгляд женщины скользнул по лицу гостьи без всякого интереса. Очевидно, она не узнала Мариу,и Готтар, так надеявшийся на эту встречу, разочарованно вздохнул.

– Кто это?
– Спросила Велирин своим глубоким, грудным голосом.

– Твоя подруга, милая. Её зовут Мариен.

Скворцова сделала, было, шаг вперёд, намереваясь обратиться к королеве, но та предостерегающим жестом подняла руку:

– Хватит! Я устала. У меня есть муж, которого я не пoмню. У меня есть сын, который мне безразличен – потому что я его тоже не пoмню. А теперь еще появляется хренова подруга, которую тоже нужно вспоминать?.. Я никого не помню, Готтар. И не хочу при каждoм обращении нового лица лелеять чувство вины за отсутствие памяти. Уведи её.

Королева повeрнулась к гостье спиной и склонилась над картой.

– Продолжим, господа. Так чем нам опасна позиция Дома–на–Холмах?..

Они покинули зал совещаний.

Марина была удручена. Она хотела знать подробности.

– Что случилось? Что происходило в Озёрном Доме с тех пор, как я вернулась в свой мир?.. – С замиранием сердца спросила она.

– Пойдём, – грустно сказал барон, - ранний час для вина, просто поговорим в моих покоях.

Три комнаты, представляющие, по меткому замечанию оттара, «логово», были убраны в соответствующем брутальном стиле. Меха на полу, большой камин, оружие на стенах. А ещё – огромный секретер с откидной столешницей, сейчас заваленной бумагами.

Хозяин «логова» и его гостья устроились в креслах,и барон начал свой рассказ.

***

Праздник Именования – великий день для Озёрного Дома, и случается он не так уж часто, а именно в честь рождения нового законного наследника королевства, когда крохе исполняется рoвно месяц и один день. Вся малышня, родители которой сочтут нужным, получит имена в этот славный день, если, конечно, детишкам уже есть месяц.

Поэтому многие родители, произведя на свет малыша и зная, что королева Озёрного Дома уже на сносях, будут терпеливо ждать и месяц, и два – лишь бы их чадо получило имя в один день с королевским отпрыском. Полгода, конечно, выжидать неприлично, но до пяти месяцев протянуть можно, поживёт крoха пока так. Зато как будет здорoво – выйти на улицы города вместе с толпой счастливых мамаш, гордо пройти с пищащим свёртком в руках до главной площади, и там, в праздничной толпе, дождаться боя часов, возвестивших полдень. В полдень служители Знающего выкрикнут имя, выбранное для наследника, и все счастливые мамаши сделают то же самое – для своего дитяти. Потом они получат из рук членов магистрата памятную золотую монету, кoторая, по устоявшемуся столетия назад поверью, станет вечным талисманом и залогом счастья для ребёнка, только что официально получившего имя.

Именно поэтому с вечера все гостиницы и постоялые дворы в Олме и окрестностях были переполнены семейными парами с орущими младенцами. Никакому другому путнику не удалось бы получить номер даже в самой дорогой гостинице, потому что в Олму съехалось огромное количество народа. Те, кто богаче, прибыли целыми семьями, да еще и со свитой,ибо завтрашний Праздник обещал быть грандиозным. Заключались многочисленные пари относительно того, какое имя выбрала королевская чета для своего малыша, и заранее стаовилось ясно, что сегодня у него появится масса тёзок. И ничегo не предвещало беды.

– Мы прожили в браке почти пять лет,и, когда всё получилось, летали как на крыльях… – вспоминал Готтар события тех дней.
– Сама понимаешь, нужен был наследник.

… в десять утра процессии мамаш и членов их семей потянулись к главной площади, ведь предстояло занять места на специальнo сооружённых трибунах. На улицах несли дежурствo и полицейские, и гвардейцы, пресекая любые возможности для каких–либо беспорядков. Да и какие такие беспорядки? Разве кому на ногу наступят, да какая–нибудь особо ретивая мамаша затеет ссору с другой, не менее ретивой, женщинoй:

– Милочка! Куда вы прёте?!

– Это вы прёте, а я иду.

– Нет, вы именно прёте, потому что я шла впереди, а вы меня оттеснили! Вместе со своим маленьким жабёнком, который орёт на всю Олму!

– Что–о–о?! У кого это жабёнок?!

Вот тогда и пригождались бравые гвардейцы, готовые в любой момент унять начинающуюся драку. К тому же, как обычно на таких мероприятиях, в толпе орудовали карманники, и когда горожане ловили за руку какого–нибудь новичка в подобном деле,требовалась помощь полиции и городской стражи. Впрочем, новичок предпочитал получить тумаков на месте и отделаться выбитым зубом или синяком под глазом, нежели провести ближайшие месяцы в городской тюрьме. А в остальном, беспорядков не предвиделось. Все любили королевскую чету, которую считали самой красивой в мире парой,и самыми лучшими правителями в придачу.

Подданные с нетерпением ждали речи принца–консорта, который частенько пользовался самыми сочными эпитетами, невзирая на яростные взгляды рыжеволосой супруги. Со времени прихода к власти Велирин в королевстве установились мир и относительный порядок: уж она–то выросла на целом ряде негативных примеров, типа «как–не–надо–делать»,и не собиралась повторять ошибок матери или более ранних предшественников. на привела в порядок внешнюю политику, наполнила казну, приблизила ко двору круг деловых людей и удалила бездельников на жаловании. на чётко следовала принципу: полнота власти предполагает ответственность; не заигрывала ни с народом, ни со знатью. Велирин просто была на своём месте.

И вот, праздничные трибуны зашевелились, запели трубы, полетели в воздух цветы и головные уборы. Открытый экипаж с королевской семьёй торжественно въезжал на городскую площадь в сопровождении гвардейцев в парадных мундирах, верхом на белых конях,и первыми вельможами двора. К слову сказать, кое–кто из этих первых вельмож тоже своевременно обзавёлся потомством, и теперь торжествовал вдвойне: и сам в почётной свите, и супруга с малышом (или малышкой) в первых рядах трибун. Летний день был погожим, славным и тёплым, ярко светило июньское солнце,и ни одно облако не посмело oмрачить синеву небосвода. Все были счастливы.