Мир Элайлиона

«Лучше, чем жители этой деревни», — видимо, это она не договорила.

— Это хорошо, — кивнул я.

Потом обратил свой взгляд к Таури.

* * *

— «Тебя не будут провожать?» — вот что спросил Анвил. — перевела Анаэль слова человека.

— Я уже попрощался. — ответил Таури.

Услышав ответ, человек устремил взгляд вперёд, на дорогу и окружающие её деревья.

— Что ж… — тихо сказал он, — Тогда… В путь?

После того как Анаэль передала, что они готовы, все двинулись вперёд.

Пускай и хромой, Таури идёт уверенным шагом, оставляя позади себя родителей, свою единственную семью. Он обернулся лишь раз, бросив взгляд на деревню, которая уже скрывалась за деревьями. Лес словно замер, наблюдая за ним. Ветви деревьев слегка покачиваются, будто перешёптываясь между собой: они знают, что этот аргилэ больше никогда не вернётся домой.

Таури всегда был немногословен, поэтому даже сейчас, когда он покидает своих родителей, он не сказал им и слова. Его молчаливое прощание было настолько глубоким, что могло бы разбить любое любящее сердце. Но, несмотря на это, он продолжает идти вперёд, не останавливаясь.

Деревья — свидетели его молчания. Они стоят неподвижно, наблюдая, а их ветви качаются от лёгкого ветерка, создавая шелестящий звук, напоминающий шёпот. Таури даже начинает казаться, что они пытаются сказать ему что-то важное, но он не обращает внимания.

Он знает, чего хочет. И потому спешит вперёд и улыбается. Улыбка эта превращает и без того жуткое лицо в оскал, за которым даже не видно прежних черт — именно так улыбаются люди, обманув свои души в преддверии нового дня, однако вскоре корят себя за вчерашнюю глупость и начинают шарить по закромам памяти, вспоминая и бесконечно жалея.

* * *

Вдалеке слышен шум приближающегося поезда. Платформа, на которой ждёт парень, впечатляет своей красотой. Она вымощена гранитной плиткой, которая переливается на солнце всеми оттенками серого. По обеим сторонам платформы расположены скамейки, выполненные из дерева и металла, на одной из которых сидит Игорь. Он одет в джинсы и футболку, его светлые волосы зачесаны назад, а глаза смотрят вдаль, пытаясь увидеть приближающийся состав.

Раздаётся женский голос:

— Что ж, Игорь, видимо нам пора прощаться.

— Да, — кивнул парень.

Келли, розоволосая девушка, стоит рядом, тоже высматривая приходящий поезд.

— Печально, конечно, что у тебя так ничего и не вышло. — вздохнула она.

Игорь не может не согласится: сколько бы ни писал, сколько б не допытывал персонал и Лиринду, его так и не вернули на Землю. Причём просто отказаться быть героем, после того, как принял этот пост, нельзя, его сразу повяжут — об этом его даже не предупреждали.

Сейчас он считает то своё решение о становлении местным героем слишком необдуманным и глупым. К тому моменту слишком мало времени прошло, чтобы принять такое решение, он ещё слишком мало знал. Как минимум, он не знал, что у «героев» столь мало свободы.

— Так почему? — спросил Игорь, тем самым подталкивая девушку к продолжению прерванного звуком поезда разговора.

— Почему за отказ быть героем сажают?

Игорь кивнул.

С характерным шумом и свистом, поезд прибыл на станцию. Из его трубы валит густой дым, который клубится в воздухе и постепенно растворяется в нём. Когда поезд, наконец, останавливается на платформе, он издаёт последний протяжный гудок. Пассажиры начинают выходить из вагонов, а новые спешат занять их места.

Девушка продолжила:

— Это лишь предположение одного из моих друзей… — пробормотала она, — Но наверно… Оно верно. Всё потому что ты уже показался на улице, оповестив всех о своём статусе.

— … Кажется… Я немного начинаю вкуривать.

— Ага. Для начала, когда разумный становится героем, он заключает своего рода контракт с обществом. Он соглашается выполнять определённые обязанности в обмен на привилегии, такие как почёт и уважение, бесплатное жильё и еда. Если герой нарушает условия, при этом уже вкусив все эти блага и ничего не отдав взамен, общество вполне имеет право применить санкции… И, самое главное, если позволить свободно отказываться от звания героя, это подорвёт доверие общества к нам. Разумные перестанут верить, что те, кто носит это звание, действительно готовы жертвовать собой ради общего блага и зададутся логичным вопросом: «И на этих дармоедов идут наши налоги?!» Наверно, именно поэтому.

Игорь вздохнул.

— Понятно. — вставая, тихо сказал он и взял справа лежащий багаж.

Келли протянула правую руку, прощаясь. Игорь её пожал.

— Ты это… Прости. — выдала Келли, — Я как-то тогда и не подумала предупредить тебя об этом.

— Ничего страшного. Да и к тому моменту уже было поздно.

— Тогда ты ещё не выходил на улицу.

— Даже в этом случае, едва ли они позволили бы мне отказаться.

Руки разжались. Розоволосая кладёт на плечо Игоря руку:

— Ну, ты это… Не волнуйся. Неподготовленного тебя ещё ближайшие два-три года точно не отправят на фронт. Конечно, если ты сам не изъявишь желание, совсем как я.

Улыбнувшись, парень пошёл к поезду и когда уже почти зашёл в него, Келли вдогонку добавила:

— И тебе обязательно понравиться жить в этом мире!

И после про себя сказала:

— Ну а теперь мне и самой нужно собираться…

* * *

Всё же дочитал до онгоинга? Ну тогда и коммент можно оставить

Эпилог

Проходит время…

Офис наполнен привычными звуками: гудит кондиционер, раздаются редкие звонки телефонов, стук клавиш компьютеров и гул принтеров. В воздухе витает лёгкий запах кофе и бумаги, однако за долгое время работы в этом месте подобное перестаёшь замечать. Однако, всего через десять минут, офис затихает, рабочий день подходит к концу. Сотрудники заканчивают свои дела: проверяют почту, переписываются, скроллят ленту в телефоне. Словом, собираются. Один из работников меланхолично откидывается в кресле и глубоко вздыхает.

Наконец-то! Завтра снова вставать в шесть тридцать утра и идти на работу. А в семь вечера уже будет большая зарплата, и опять жизнь пойдёт своим чередом. И так каждый день, всю жизнь!

«… Нужен отпуск.» — снова вздыхает он и встаёт. Всегда под конец дня он заходит к директору. Без особых причин, просто так у них заведено: у него и у директора.

По пути к кабинету, парень обращает свой взгляд на один из дальних рабочих столов. Этот стол, без сомнения, выделяется среди других в офисе: за ним никто не сидит, он кажется заброшенным и забытым.

Человеку, который здесь ещё недавно работал, нравился вид, открывающийся из окна их невысокого здания: местный скудненький парк. А потому он обменялся с другим сотрудником на этот стол в углу комнаты, рядом с большим окном. Сам стол деревянный, его поверхность чиста. На столе царит порядок: бумага сложена в стопки, около монитора стоит одинокая книга, около книги — органайзер для канцелярии, в котором разноцветные и магнитные закладки, ручки, карандаши, резинка, ножницы.

На краю стола табличка: «Анвил».