Мир Гаора

– Решение необратимо.

– Да. Значит, освободишься вместе со всеми. Когда все, тогда и ты. А сейчас... делай что можешь, не подличай, не предавай их, их доверия. Помоги, кому сможешь, поддержи слабого, а главное... Ты журналист, считай себя на задании.

– Или в разведке?

– Если так тебе легче, да. Но только реши, кто твой враг.

– Я уже решил.

– Ну вот. Ты увидишь всю систему изнутри. Расскажи о ней. Пусть знают.

– Это кого остановит?

– Делай что должно и пусть будет что будет. Слышал?

– Да. Я сделаю.

– И ещё. Выживи. Не за счёт других, но выживи. Добровольная смерть - это помощь врагу.

– Я понял.

– Тогда откатывайся и спи.

Седой легонько оттолкнул его.

Гаор отодвинулся, насколько позволяла теснота на нарах, снова лёг на живот. И не удержался. Не так проверяя догадку, как из чистого озорства шепнул.

– Гратис.

И получил неожиданно сильный удар по затылку, от которого больно ударился о нары лицом.

– Ещё раз услышу, что у тебя язык болтается, убью, - жёстко сказал Седой.
– А не я, так другие.

Гаор улыбнулся, чувствуя, как опухают от удара губы.

Надо же, крепкая рука у Седого. И значит, правда, что тогда удалось случайно услышать, есть оно, с непонятным названием, за чем Политуправление охотится. Ну... ну, противник серьёзный, с таким драться с умом надо. Что ж подерёмся. А насчёт памяти, интересно. Стоит попробовать. Белый лист. Заголовок в центре. На чём растут сады? Нет, зачеркнём "растут", лучше "цветут". Получилось: "На чём цветут сады?" Заголовок подчеркнём. Первое. Что за фирма продаёт пакеты? Второе. Как она связана с Рабским ведомством? Третье... дописать и мысленно уложить листок в папку он не успел, заснув на полуслове.

И разоспался так, что не услышал сигнала побудки, и проснулся оттого, что Чеграш вытряхнул его из одеяла прямо на пол.

– Ну и здоров ты спать, Рыжий!

– Ага-а, - согласился он, зевая.

– Давай, глаза промой, поверка уже.

Гаор еле успел плеснуть себе в лицо пригоршню воды и встать в строй. Поверка прошла благополучно. Интересно, а на хрена дважды в день обыскивают камеру и их, кто и чего может пронести и где это спрятать на голых нарах? На гауптвахте таких строгостей не было. Но тут же вспомнил про проволоку, которой Слон делил заработок Седого. Где-то же Слон её прячет. Так что... и с Седым надо бы всё-таки выяснить.

Седой держал себя так, будто ничего не было, и остальные никак не показали, что слышали или заметили что-то ночью. И Гаору ничего не оставалось, как принять эти правила.

Как всегда, между поверкой и утренним пайком вывезли умерших за ночь.

– Чегой-то много седни.

– А тебе не по хрену?

– Блатяги шебуршатся, а нам паёк задерживают!

– Ага, то-то ты с голодухи падаешь.

На отжимания Гаора у стены никто уже внимания не обращал. Ну, причуды у парня, другим же не во вред, так и пускай.

Раздали паёк.

По коридору мимо их камеры провели туда и обратно нескольких из соседних камер. Кого-то к врачу, а может, и на торги, кого-то только привезли...

– Здесь цены выше, - объяснил Гаору Седой.
– Вот и стараются продавать через Центральный.

– А покупать?

Седой усмехнулся.

– Это, смотря, кто нужен.

– Полевых по местным покупают, - пояснил Зима, - далеко редко увозят.

– Понятно, - кивнул Гаор.

Он сидел на нарах, как привык за эти дни, скрестив ноги, чтобы ступни грелись о тело, а Седой, тоже в своей обычной позе, полулёжа, смотрел на него смеющимися, но не насмешливыми глазами.

– Что ещё хочешь узнать?

– Многое, - честно ответил Гаор.

– Принял, значит, к сведению?

– Хорошему совету грех не последовать, да и, - Гаор озорно улыбнулся, - привык я приказы выполнять.

– Любые?
– голос Седого стал насмешливым.

– Разумные.

– А если командир глупость скомандует?

– В бою за шумом не услышу.

– А смирно поставят и прикажут.

Улыбка Гаора из озорной стала злой.

– Повторю по-уставному, а там как получится.

– Потому и старшим сержантом остался?

– А бастарду выше и не положено. Я на Валсской переправе майору морду бил, когда он затор устроил. Бомбардировщики на подходе, и три грузовика с ранеными без укрытия, а он суетится, как скажи ему...

Гаор выругался так, что Лысок чуть ли не обиженно воскликнул.

– Чего-чего, паря? Я ж такого и не слышал.

– Значит, на фронте не был, - отмахнулся Гаор, - там и круче загибают.

– И как?
– спросил Седой, - укрыл ты раненых?

Гаор помрачнел.

– Укрыл. Первыми пропустил и в тыл погнал.

– И что там?

Гаор озадаченно посмотрел на Седого.

– Ты... ты откуда про то знаешь? Приказ был без зачтения. Все ж знали и молчали вмёртвую.

– Догадываюсь. Так что там с ранеными?

– Шофёр, я сказал ему, как ехать, а он... сдуру прямо на заслон вывернул. Спецвойска. Ну и...
– Гаор не договорил.

– Ну и, - повторил Седой, требуя продолжения.

– Приказ был. Командующего фронтом без зачтения. Чтоб безнадёжных не вывозить, не загромождать дорогу и экономить бензин. Поставили на это спецвойска. Другие бы не стали, а эти.... вывернули они раненых на дорогу, под откос сбросили, а машины под свои нужды. А раненых добили, и сфотографировали. Как вражеское зверство. Я просто на фотографии откос узнал, там дерево приметное было. Мы там за два дня до того стояли, ждали своей очереди на переправу.

– И молчал?
– спросил Чалый.

Гаор открыто посмотрел ему в глаза.

– Жить чего-то хотелось.

– А шофёры?

Гаор покачал головой.

– Их никто не видел после того. А машины... номер сменили и ищи-свищи. Спецвойска, чего хотели, творили. Им свои-чужие - всё и все по хрену.

– Понятно, - кивнул Седой.
– А майор тот, которому ты морду набил, он что?

– А ни хрена, - улыбнулся Гаор.
– Я пробку растолкал, взвод наш переправился и дальше потопал. А на передовую он за мной не попрётся.