Мир на продажу

Понимальник - устройство, позволяющее понимать речь любого разумного существа и разговаривать на его языке. А хамелеонник - это бесформенный балахон, который можно адаптировать под любую местную одежду. Конечно, если присмотреться, можно заметить отличия от одежды аборигенов, но беглым взглядом определить трудно, хамелеонник это или настоящая одежда.

Одеяния аборигенов не удалось воспроизвести с абсолютной точностью. Я запрограммировал хамелеонник приблизительно по той одежде, которую разглядел в бинокль с расстояния трёх километров. С собой в город я решил взять ещё и сенсорный планшет с картой местности. Он еле поместился во внутренний карман балахона. Небольшую сумку с первичным комплектом дилапера для зацепа я повесил на плечо, искренне надеясь, что она не вызовет подозрений у местных. На отвороты балахона я прикрепил полупрозрачное переговорное устройство размером с горошину и крохотную видеокамеру. Базовую переносную станцию межмировой связи я настроил и спрятал в том же кустарнике недалеко от рюкзаков. Виталик замешкался с понимальником; пришлось ему показать, как пользоваться устройством и как его замаскировать, чтобы не оттопыривался карман.

Мы с Виталиком осторожно двинулись по тропинке через заросшее жёлтыми цветами поле к городишке, который перемещенцы представили нам как самый крупный город в средней полосе. Я шёл, через каждую сотню шагов останавливаясь и поворачиваясь в разные стороны. Аналитик (мы, дилаперы, называем его "суфлёр"), сидящий на родной Земле по ту сторону вещевода, должен увидеть чёткое изображение, передаваемое моей закамуфлированной видеокамерой. На этот проект аналитиком назначили знаменитого Пашу - парня умного, но ленивого и рассеянного до безобразия. Зато он умел по видеоизображению делать потрясающие по глубине выводы. Мы с ним на пару с полдесятка проектов сделали.

Я постучал пальцем по переговорнику, вызывая суфлёра на связь.

– А, разрушитель миров!
– поприветствовал меня Паша.

Слышно было, как он торопливо дожёвывает. Я хорошо представил его - толстяка неформального вида в джинсах и клетчатой рубахе, сидящего перед монитором с неизменной кружкой в руках. С утра в кружке - кофе, ближе к вечеру и при отсутствии начальства - пиво.

– Чего так долго копались, регрессоры?
– спросил аналитик, сглотнув.
– Эксклюзы, небось, нашли десять тонн?

У Паши очень странный юмор, понятный только ему.

– Не нашли. Без твоих советов никак не ищется, - "пошутил" я в стиле аналитика.

"Взять бы тебя и отправить в какой-нибудь военно-тоталитарный мирок для перевоспитания", - подумал я и улыбнулся, представив, что Павлик со своей серьгой в ухе, бородёнкой и причёской-хвостом среди брутальных военных будет чувствовать себя ландышем в чертополохе. Сидеть и ехидничать на родной Земле в уютном кабинете с кружкой кофе в руках каждый может!

– Город хоть покажи, - попросил аналитик, подчавкивая.

– Как я тебе покажу? Не дошли ещё.

– А в бинокль наблюдали?

Вкратце я рассказал суфлёру о малоэтажках без дверей и радостных горожанах.

– Так, так... Дома без дверей, говоришь...
– начал рассуждать вслух Паша.
– И не видно никакой хозяйственной деятельности: ни дыма заводского, ни полей вспаханных...

– Какая пахота!
– рассердился я.
– Здесь лето в разгаре! Сам посмотри.

Я несколько раз повернулся вокруг себя, чтобы показать отсутствие крестьянской страды и вдруг заметил стремительно приближающегося к нам человека, едва заметного из-за клубов пыли.

– Потом поговорим, впереди абориген! Виталик, спокойствие! Паша, молчать и наблюдать!

Клубы пыли подкатились к нам, и из них высунулась физиономия аборигена. Румяная такая физиономия, жизнерадостная.

– Вам помочь, ребята?

Я обрадовался, что понимальник сработал нормально. А то, говорят, в некоторых мирах он не может распознать речь местных жителей. Если, скажем, те общаются запахами, касаниями или телепатией, тут никакой понимальник не поможет.

– Спасибо, мы как-нибудь сами, - вежливо ответил я, дружелюбно улыбаясь.

Чужая речь лилась из меня как родная.

– Если вы в город, так зачем время зря тратите? Перепухальника нет? Ну, тогда влево идите, там общественный анизотроп. Хотя пора бы уж личным обзавестись, как я.
– Понимальник немного нагрелся в кармане, подбирая слова для "перевода" незнакомых терминов.

– Да мы не спешим, - брякнул Виталик.

Я еле сдержался, чтобы не треснуть его по лбу. Кто его за язык тянет! Мне немедленно вспомнился один неуютный мирок, в котором жители, как муравьи, работали чуть ли не сутками без отдыха и перекуров. Там любые неспешные прогулки карались смертью.

– Время только теряете, - посетовал абориген.
– Взяли бы скоростных действяков горсточку, если пешком гулять любите. У меня парочка осталась. Задублить?

Он показал пару каких-то предметов, настолько странных, что словами описать их бы не получилось, как ни старайся.

– Нет, спасибо, - отказался я осторожно.
– В другой раз.

– Ну, как хотите.

Абориген стремительно умчался, оставив за собой целые облака дорожной пыли.

– Сапоги-скороходы?
– спросил удивлённый Виталик, указывая вслед шустрому аборигену.

– Он же сказал, анизотроп, - недовольно отозвался я, доставая планшет.

Попадая в новый мир, я всегда завожу специальную табличку, в которой отмечаю любые предметы, претендующие на эксклюзу. В нынешней табличке появились две строки: "анизотроп" и "скоростной действяк". Что это такое, где доставать и сколько это стоит нам ещё предстоит выяснить.

Когда мы достигли окраин города и встретили первых аборигенов, я понял, что мы попали в мир суперменов. Все аборигены, попадающиеся нам по пути, рослые, фигуристые, с правильными чертами, как на кастинге для рекламного журнала. В бинокль я этого не рассмотрел. Мы со стажёром выглядели на их фоне как свиньи на подиуме. На нас почти не обращали внимания, только иногда случайный прохожий бросал сочувствующий взгляд, мол, откуда вы взялись, доходяги. Увы, первое правило дилапера - потеряться в толпе - выполнить затруднительно. Кто его знает, может в этой суперменской стране за хлипкое телосложение можно сесть в тюрьму или ещё чего похуже.

Но пока нас не трогали. Я принял решение двигаться к центру города по широкой улице, почему-то не покрытой асфальтом (под ногами шелестела короткая жёсткая трава), по пути осматривая торговые точки и, заодно, высматривая жертву для зацепа. Однако жертва пока не находилась. Зацепить можно человека недовольного, слабохарактерного, это знает любой дилапер-новичок. А тут у всех, как на подбор, уверенные волевые лица.

Я старался прислушиваться к диалогам прохожих, но ничего не мог понять:

– У тебя есть сборщило? Задубли.

– Своё потерял что ли? А искач на что?

– Я не пользовался никогда ни тем, ни этим. Нетребой обходился или везильником.

– Бросай эти привычки! Лучше бабочник или преобраза...

Приходилось запоминать эти странные названия, чтобы потом, в укромном месте занести их в таблицу. Не доставать же планшет у всех на виду!

Иной раз некоторые прохожие растворялись в воздухе. Другие, наоборот, появлялись из ниоткуда. Глупый Виталик, увидев это, раскрыл рот и застыл в изумлении. Пришлось наградить его незаметным тычком. Хоть у него это и первое перемещение, но нельзя забывать о главном правиле любого дилапера: ничему не удивляться. Этому готовят с первых дней занятий, иначе в новых мирах дилаперы вместо поиска эксклюзы только бы и делали, что застывали с раззявленным ртом и ахали от изумления. А от слишком большого количества чудес можно и свихнуться.