Мир по обе стороны планеты

— Не дай крабам себя окружить, воин! — с улыбкой в догонку крикнул дел.

Гастод оставил рыбу плескаться в ведре и вошел в дом:

— Похоже теперь мы стали видеться гораздо чаще, Вариллия…

— Я пришла поговорить насчет нашего гостя, — понизив голос сказала Варка. — Он выглядит потерянным, и мне хочется ему верить, но… Ты же видишь, как он реагирует на абсолютно обычные вещи?!

Дед усмехнулся в ответ:

— М-да. Рогоколу ясно, что он юродивый! Ну не совсем дурачок, но… Мне кажется он еще до крушения корабля был странным. Вчера после пожара видел рисунки на его теле, — Старый рыбак несколько секунд раздумывал над следующей фразой. — Он не из наших мест, но и не с Ингфтонга, у тех племен кожа темная, как будто в саже. А Комен бледный как скелет.

— А что, если… Вдруг он не случайно к нам попал? Что если пришел за… — Варка осеклась, испуганно посмотрев на собеседника.

— Не мели чепухи, откуда это может быть кому-то известно? У нас в деревне чужаков не было с момента обвала!

— И всё же… Когда я прикоснулась к нему то не почувствовала ни толики магии. Его душа холодна как камень. Я чувствовала злость, растерянность, разочарование, много боли, да что угодно, но он не пуст! Пустые люди вытягивают энергию. Что-то здесь не так, дорогой друг. Может быть, наш Комен не так прост как кажется. Надо бы проверить на что он способен.

— Я отведу его на могилу твоего деда, но не сейчас. Мне нужно дочистить рыбу.

— Хорошо. Когда Матик вернется пришли его ко мне, нужна его помощь. Пег спозаранку куда-то ушёл. На него это не похоже.

Гастод кивнул и вышел наружу.

***

Комен спускался с мельничного холма в отличном расположении духа. Все утро он копался на чердаке и нашел отличную замену куртке, сожжённой в попытках потушить сарай. Легкий кожаный жилет сидел на рубашке свободно, но, по необходимости ужимался в талии ремнём. Новая одежда куда больше нравилась парню и не сковывала движения.

“Интересно, как они определяют здесь время?” — подумал альбос, глядя на здешнее подобие Сола. Вытянув одну руку параллельно земле, а второй указал на светило. Угол между руками получился почти прямой.

“Отлично! Кажется стемнеет не скоро” — довольный собой парень двинулся в сторону дома Гастода. По пути он встретил Матеуса мчащегося на всех парах от дома старейшины.

— О, привет, утопленник! Помоги, а? Никто не хочет со мной искать Пега!

— Меня зовут Комен, ты же помнишь?

— Да-да, конечно помню! Помоги найти Пега, пожалуйста! — канючил мальчик. — Я должен был вылечить его ожоги, а вчера весь день охотился на крабов и искал грибы. Бубушка сказала, что он отправился на гору, нарвать лечебных трав. Но, Комен, здоровяк ни в жизнь глорию водянистую от трёхцветной фиалки не отличит!

— Почему ты не взял его с собой на охоту?

— О-ой, ему нельзя! Пег с детства до мурашек боится крабов! Жу-уткая история! — Матеус выпучил глаза, вывалил язык и, схватив себя на шею, принялся изображать удушение.

— Прекрати, — испугался Комен, — Я помогу, но совсем не знаю здешних мест.

— Ничего! Главное, будь рядом! Бабушка не отпускает меня одного в гору, говорит, что со мной должен быть взрослый, а ты уже взрослый! Всё просто!

— Хех… Логика твёрже скалы. Ну, веди.

— Ура! Сейчас только за своим посохом сбегаю и двинем!

Вскоре маленький проводник вернулся с тяжёлой палкой и с маленькой сумкой висевшей у него на поясе. Без долгих рассуждений поисковая команда покинула деревню у подножия горы Гира. Матеус горел новым приключением и скакал вокруг Комена с улыбкой до ушей. Но и пришелец поднимался по тропинке без ощутимого напряжения. Молодой альбос чувствовал, что в юношестве и детстве лазал по куда более крутым горным хребтам.

— Вот, мне деда дал походную сумку! Там ничего нет, но он сказал, что мой папа с такой раньше ходил в горы и приносил гемы!

— Что такое гемы, Мат? — не надеясь понять Комен всё же задал вопрос, который не давал покоя с самой первой встречи с Матеусом.

— Ты что! Гемы — это гемы! Ну, это… камушки красивые. Они такие фиолетовенькие, иногда голубые и переливаются в свете Фолио. Я даже однажды видел зелёный! Такой красивый! — с придыханием объяснял мальчик.

— Ну ладно… А что с ними делают? — Комен поднял правую бровь.

— Как что! Вот ты ударился конечно! За зелёный можно целый дом купить. А за голубенький хорошую удочку. Мне так деда рассказывал. У меня уже три голубых. Когда я вырасту хочу стать панчером и тогда смогу деду купить столько удочек, сколько он сможет унести! А еще лодку новую, она, конечно подороже… — парень на пару секунд сбавил шаг, словно о чем то задумался, но спустя мгновение уже снова улыбался во весь рот.

— Хм, так просто, это всего лишь деньги.

— Не-ет, никакие они не деньги-меньги. По другому их называют драгоценными самоцветами! В них заключена сама «Энергия»! — выделив последнее слово сказал Матеус.

Тропа, уводящая в гору, петляла из стороны в сторону. Нередко на пути попадались сломанные ветки деревьев и притоптанная трава. Комен точно знал, что такое большое количество растительности ему еще никогда не встречалось. Вот уже целый час странная парочка из бледноликого альбоса и загорелого человека поднимались всё выше по пологому склону. Но за кронами высоких хвойных деревьев не было видно как высоко ребята поднялись. Вдоль тропы росли кусты с диковинными для альбоса синими ягодами. И высокие цветы, о которых Матеус отозвался просто: «Это полуночники! Днем спят, а ночью распускаются и освещают путь».

— Так, а кто такие эти панчеры? Почему ты хочешь стать одним из них? — задал Комен ещё один интересующий вопрос.

— Мой папа им был! Они сражаются со злом, защищают нас и добывают гемы! Самым лучшим из них достаются большущие сокровища! А ещё они путешествуют по свету, охотятся на редких монстров и им поручают разные задания высокой важности. Вот. А ещё… Ещё у них есть большая колотушка. Или молот! Они очень сильные и ничего не боятся.

— Хм. Сражаются и защищают? Как послушники… — в памяти Комена всплыли силуэты в робах с копьями.

— Нее, эти точно никого не слушаются! Мой папа вот маму с дедой не послушался и ушел за лекарствами. Я тогда маленький был… Мама болела очень.

Матеус опустил взгляд вниз и Комену показалось что он вот-вот пустит слезу.

— Наверное он не нашел лекарство и побоялся возвращаться ни с чем. Я его понимаю, — добавил мальчик и с минуту сыщики шли молча. — Он не виноват…

С каждой новой сотней метров пройденной в гору трава становилась все плотнее, а деревья все выше, но реже. Матеус разглядел притоптанную траву шириной в полметра. Решив, что здесь прошел здоровяк Пег парочка решила сойти с тропы и двинуться по следу. Матеус мгновенно забыл неприятный разговор и махал перед собой палкой расчищая путь. Спустя несколько минут и пару ожогов о кровь-траву ребята миновали высокую траву и выбрались к большому ручью.