Мир по обе стороны планеты

— Коне-ечно! — зарделся Матеус. — А деревня тут недалеко, за пару дней доберемся.

— За ско-олько?

— Да шучу я! — озарив лучезарной улыбкой сказал мальчик. — она близко, как раз подоспеем к завтраку.

****

Гость с огромным удовольствием уплетал горячий рыбный суп с рисом и фруктами. Несмотря на довольно экзотическое блюдо, ранее не попадавшее в рацион пришельца, голод не оставлял времени для раздумий, желудок требовал подкрепления. Передав бедолагу на попечительство престарелому рыбаку по имени Гастод, Матеус выскочил из дома на улицу. Спешно работая челюстями, гость осматривал домишко, куда его привёл юный спаситель. Дом из нескольких комнат, больше похожий на хижину, был построен из толстого подобия бамбука, а крыша выстлана огромными листьями, о существовании которых гость никогда не подозревал. Отсутствие ставень на окнах и тонкая ткань, прикрывающая входные двери с обеих сторон домика, подразумевали не только круглогодичный тёплый климат здешних мест, но и невероятно высокий уровень доверия к жителям деревни. Это весьма удивило и озадачило гостя.

С улицы доносились крики мальчишки: "Плесь! Бам! Плюх! Как я его, а!"

— Играется, Матик, он у меня хороший мальчик, взрослый не по годам. Мать его рано ушла от нас, а за ней следом и отец… Бедняга… — нижняя губа дедушки Гастода подрагивала от произносимых слов. Правый глаз глядел на пришельца, а левый куда-то вдаль, его уже давно затуманила катаракта. — Ты ешь-ешь, но раз в моем доме оказался, то будь добр, расскажи, что с тобой произошло. Море вчера ночью было неспокойное, неужели кораблекрушение?

— Я все ещё пытаюсь вспомнить что случилось и не могу… Я не помню, чтобы путешествовал кораблём. Произошло что-то важное, но мысли разбегаются… Извините, — потупив взгляд в деревянную миску сказал парень.

— Не помнишь. А звать то тебя как, не забыл?

— Имя, кажется, не забыл. Меня зовут Комен. Отрывками я помню лица и имена друзей, но когда пытаюсь вспомнить больше — страдаю от головных болей…

— М-да! Так значит… Послушай, Комен, помочь я тебе не могу, ты уж не серчай. Но и выгонять я тебя не собираюсь, ничего плохого ты не сделал. Доедай и пойдем-ка к старейшине прогуляемся, глядишь чего вспомнишь, а коли нет, так спросим совета, как нам с тобой быть.

Комен выглядел озадаченным. Имя своё он вспомнил практически без труда. Ещё в памяти всплыло лицо Арконианы, но как к этому относиться было не ясно. Лик прекрасной женщины не вызывал никаких эмоций.

«Матеус сказал, что я не на Корунене, значит Евстрай, но приём был радушным, что редкость среди контингента милитаризированного острова. Очень странно».

— Спасибо за вашу доброту. Скажите, уважаемый Гастод, а как называется это место?

— Деревня то? А вон, видишь гору? — сказал дед, показывая в окно на верхушку ближайшей горы, скрывающейся за облаками. Пришелец кивнул.

— Ну так вот, это гора называется "Пик Гира". В честь легендарного предводителя Игнийцев, но это каждый ребёнок знает. Так вот, мы живём у её подножия. Есть ещё две горы: "Утес Нека" и самая высокая "Вознесение Вандерии", но все их называют просто Гир, Нек и Вандерия. Торговцы, что посещали нашу деревню говорили просто "деревня Гира", а мы и не жаловались никогда. Только торговцев этих уже столько лет не было…

— Но ведь на Евстрае только вулкан, — тихо произнес гость. — Ох, всё как во сне…

— И не говори, сынок, райское местечко! Крабов хоть отбавляй, фрукты растут так, будто сама Эллария помогает нам, одно плохо — вся молодежь ушла… Матеус последний из детей остался. Видишь ли, горы дают нам защиту, но и отрезают от внешнего мира, редкие торговцы приплывают к нам на плотах из-за косы. В основном за панцирями и мясом крабов, но и их добывать скоро станет некому.

— На плотах? За панцирями крабов? Эллария?! — оживился парень. — Вы думаете, что она существует?

Дед Гастод в удивлении раскрыл рот и вытянув руку ладонью вверх:

— Всю жизнь живу на Тефтонге и ни разу не сомневался, что она существует. Пошли-ка дружок, Вариллия напоит тебя настойкой фиалки трёхцветной. У тебя жара нет, случаем? Дай-ка проверю, — дед встал со стула и опираясь на стол подошел к Комену, чтобы потрогать его лоб. — Вроде не горячий, досталось же тебе, искатель приключений…

— Я в порядке! Извините… Это ваше дело, и я должен быть благодарен за гостеприимство.

Дед долго с грустной улыбкой смотрел на Комена. Здоровый глаз прыгал с лица на волосы, с волос на одежду и задержался на левой руке. Молодой альбос тоже невольно взглянул на руку и зрачки его округлились. Печати — гордость и сокровище Комена с самого детства, потухли, оставив лишь легкий след. Теперь они выглядели скорее как незаурядная и порядком выцветшая татуировка.

— Эээ, это, я могу объяснить! — сглотнув образовавшийся в горле ком сказал Комен.

— Не надо, сынок, меня не волнует твоё прошлое, тебе и так уже достаточно досталось. Только пообещай мне одну вещь, за это я стану относиться к тебе как к родному.

— Но… Как я могу пообещать что-то не зная о чем речь? — растерянно спросил парень.

— Не бойся, я ничего не стану требовать. Матеус, мой мальчик, помог тебе. Он мой внук, кроме него у меня почти никого не осталось. К тому же очень добрый и доверчивый парень, — Гастод подошел к ведру с чистой водой, зачерпнул и не спеша отпил. — Я прошу, чтобы однажды ты отплатил ему той же монетой. Пусть это будет через месяц, а может год, не важно.

— Уважаемый Гастод, я постараюсь сделать всё, что от меня зависит, правда, но я ничего особенного не умею, поэтому, извините, я не уверен…

Дед опустил черпак в ведро и повернувшись внимательно осмотрел гостя:

— Ладно, может быть, я многого прошу. Я вижу, ты доел, идем-ка…

Старик не успел договорить, как с улицы донеслись голоса и в дом вбежал радостный Матеус:

— Деда, деда! К вам с утопленником пришла баба Варка! Ха! Я сбегал и рассказал, что спас человека!

— Дорогой Гастод! — приветствовала выходящего из хижины деда низенькая старушка. Стоя опираясь на тонкую резную тросточку из древесной ветки, она улыбалась старому приятелю. Одета она была в поношенное серое холщовое платье и красный платок на голове. На ногах из-под полы платья проглядывали растоптанные сандали. Шею украшало длинное ожерелье с резными кубиками, сделанными из такого же красного дерева, как и трость. Рядом со старушкой переминался с ноги на ногу бугай с косым взглядом и взъерошенными волосами. Комен подумал, что здоровяк пришел за ним и в ожидании неприятностей остановился в тени, под навесом у входа в дом.

— Варка, дорогая, как я рад тебя видеть! Мой дом всегда открыт для тебя как сердце искателя открыто взору птицы Эбису! — старик расправил плечи и разгладил бородку. Комену показалось, что он вдруг стал выше и моложе.

— Проходите скорее, наш завтрак ещё не остыл! — зазывал Гастод.

— Ох, милый друг, как и тридцать лет тому назад, твои речи услада для моих ушей. Но прошу, я прибежала сюда как только малыш Матеус рассказал мне о странном бедняге, что попал в кораблекрушение во время вчерашнего шторма!

— Бабушка, я уже не малыш! — вставил Матеус бегая по кругу.

— Конечно, малыш, конечно! Познакомьте же нас с гостем, не нужно ли ему залечить раны?

Стоя в тени крыши веранды Комен чувствовал, что опасности нет, но что-то во всех присутствующих настораживало, головная боль мешала сосредоточиться и определить в чем же дело.

— Наш гость, кхм, он… Вот же он… - дед Гастод махнул рукой в сторону Комена, стоящего около деревянной балки удерживающей навес. — Думаю, он сам вам всё расскажет, что запомнил, проходите в дом.