Мир под лунами. Начало будущего

Он пошел в поле. Едва я успела вдохнуть незнакомо пахнущий воздух, как купол бесшумно вернулся на место, заперев меня в машине. Я прижалась к нему носом. Окружив нанья, мужчины удалялись вместе с ним. Дождавшись, пока господин отойдет подальше, женщины поднялись с колен и вновь склонились над рядами трав, мерно поднимая и опуская инструменты, похожие на огородные тяпки. Окучивают они их, что ли? Или полют?

Я недовольно поерзала на сиденье, встала на него коленями, постучала по куполу. Это жестоко, в конце концов! Мог бы и не запирать, ясно же, что я никуда не убегу!

Что, если попробовать поднять купол мысленным приказанием, как это делает Тариваг?

– Откройся!
– беззвучно велела я.

– Открывайся! Поднимись! Убрать!

Перепробовав пару десятков синонимов и интонаций, я сдалась и сердито стукнула кулаком по прозрачному материалу, не похожему ни на стекло, ни на пластик. Чтобы успокоиться, принялась разглядывать сад, отгороженный от полей живой изгородью. Аккуратно подстриженный густой кустарник был весь покрыт розовыми цветами. Мне так хотелось их понюхать! За изгородью росли невысокие деревья со светлой корой и округлой кроной. В листве виднелись крохотные желто-зеленые плоды.

Вдруг я заметила, что из кустарника выглядывают пухлые темно-коричневые личики детишек лулу. Они не сводили с меня глаз, но вылезти из своего убежища боялись. Да и я боюсь их не меньше! Нельзя исключать, что они - мои прямые предки. Эта мысль не вызывает энтузиазма. Я чувствую себя ближе к нанья, чем к этим диковатым, грязным человечкам.

Я немного сползла по сиденью, улеглась поудобней и приготовилась к длительному ожиданию. Из упрямства послала еще один сигнал, представив на краткое мгновенье, как купол надо мной сдвигается назад. И не сразу поняла, что ветер шевелит мне волосы.

Получилось! У меня получилось! Убедившись, что это сделал не Териваг - его огромная фигура едва виднелась в поле, - я продолжила экспериментировать. В подробностях представила, как купол закрывается. Ноль реакции. Сказала: "Закрыться!" Ноль реакции. Только с десятого, наверное, раза я добилась успеха. Оказывается, не надо ничего произносить, как не надо подробно объяснять машине, что ей делать. Нужно всего лишь послать короткий, секундный сигнал-образ.

После того, как спустя еще десять минут мне удалось снова поднять купол и заставить катер выпустить ступени, я решила, что заслужила прогулку. Отходить от катера не буду, просто постою рядом с ним, подышу воздухом.

Как же хорошо! Я с наслаждением прошлась босиком по прохладной траве, сорвала и понюхала крохотный цветочек. Все вокруг было незнакомым, но родным: легкий ветерок, сладкий аромат цветка, птичий щебет. Прищурившись, я проследила за крупной птицей, что парила в вышине, неподвижно расправив крылья. Небо было ярко-голубым, земля - теплой. Это моя земля. Я могу дышать ее воздухом, пить ее воду. Все остальное неважно...

Тем временем дети лулу осмелели, выбрались из кустов и обступили меня. У них необычный разрез глаз и ступни плоские как утиные лапы, но в остальном они ничем не отличаются от детишек диких африканских или каких-нибудь полинезийских племен. И мальчики, и девочки очень смуглые, голые, с пыльными спутанными волосами. У самого мелкого сопля свисает чуть не до пупка. Старшему лет двенадцать (хотя кто их знает, как быстро они взрослеют?), в силу возраста он самый смелый. Настолько храбрый, что протянул руку и дернул меня за подол. Я скорчила зверскую рожу и зарычала. Знаю я их, хулиганов: дай палец - откусят руку! Вся орава завизжала и кинулась врассыпную; мелкий принялся с ревом петлять по полю, и уже две сопли путались у него в коленках. Я расхохоталась. Грешно смеяться над детишками, но уж очень они забавные.

Рискнула отойти от катера, чтобы, перегнувшись через изгородь, дотянуться до ближайшего дерева. На тенистой тропе сада было почти прохладно, глянцевитая темно-зеленая листва так свежо пахла! Я сорвала бледно-желтый плод, потерла морщинистую кожицу. Это что-то вроде лайма или лимона, только размером с мячик для пинг-понга и такое же твердое. Есть его не хотелось. Что ж, все понятно. Культурных растений еще практически не существует, а этот сад - своего рода опытная делянка нанья. Они превращают растения, дающие кислые мелкие плоды, в более полезные. Выводят новые сорта. В двадцать первом веке это занимает несколько лет, но там-то работают не с дикой растительностью, а с фруктами и овощами, которые до того культивировались тысячелетиями, а здесь эта работа, похоже, только начата.

Между деревьями в саду кто-то двигался. Я всмотрелась в игру листьев. На тропе появился нанья. Наверное, это и есть Бероэс? Первым моим побуждением было вернуться к катеру - вспомнились слова великого Анту про то, что меня никто больше не должен видеть, - но любопытство оказалось сильнее. Замерев с лимоном в поднятой руке, я во все глаза рассматривала незнакомца. Впервые я увидела мужчину-нанья не в шелковом платье или юбке, а в коротких штанах из коричневой шерстяной ткани. Бероэс красив той же чеканной красотой, что и все нанья: белая кожа, голубоватые веки, губы, ладони и ногти, светлые волосы, идеально правильные черты лица, гармонично развитое тело. Уши у него маленькие, как у всех молодых нанья, - у Теи, Теривага и его напарника Парьеге. Вот у Бьоле уши так уши! Сразу видно, что всю жизнь росли! А у великого Анту еще больше, но когда смотришь в его мудрое лицо, огромных ушей совсем не замечаешь.

И все же этот нанья отличается от обитателей Высокого дома. Дело не в более низком росте и не в движениях, которые у него резки и порывисты, а скорее в выражении лица. Это лицо с короткими бровями и широким носом очень капризно, меняет выражения каждую секунду. Подвижные губы то улыбаются, то кривятся, ноздри нервно дергаются.

Он тоже заметил меня издалека. Свернул с тропы, прошел между деревьями и, одним прыжком преодолев разделявший нас кустарник, резко заговорил со мной на языке лулу, которого я почти не знала. Голос высокий и ломкий, как у подростка, не сравнить с голосами Теривага или Бьоле.

– Здравствуй, - сказала я.
– Ты Бероэс? Териваг говорил, ты на юге. Он там, в поле, - я махнула рукой.

Бероэс подошел ко мне вплотную, взял за плечо и повертел туда-сюда, внимательно разглядывая.

– Кто ты такая? Из какого племени? Ты ... Теривага?

– Что? Кто?

Он вдруг наклонился и шлепнул меня по заду. Я с криком бросилась в сторону, а он засмеялся:

– Ай да Териваг! Какую лулу себе заимел!

Вдруг его лицо изменилось. Он сделал резкое хищное движение, желая схватить меня за руку. Одним прыжком я отскочила от него как можно дальше.

– Не догадался сразу. Ты дочь Аэля, - проговорил Бероэс так тихо, что я едва расслышала.
– Вот что, значит... Интересно было бы знать, много ли у него дочерей. Таких Териваг в своей лаборатории клепает? Подойди!
– велел он, и я против воли сделала шаг навстречу.

Как себя вести? За две недели в Высоком доме я уже привыкла к более вежливому обращению! И пока я растерянно раскрывала рот и поглаживала гудящую попу, Бероэс продолжил командовать:

– Снимай платье. Хочу на тебя посмотреть.

Я закричала:

– Не смей так со мной разговаривать! Я не лулу! Меня нельзя трогать!

Он замысловато выругался и с довольной улыбкой пошел на меня, растопырив руки.

Не знаю, чем бы это закончилось, если б на дороге не появился Териваг. Сразу оценив обстановку, он крикнул Бероэсу, чтобы тот остановился. И пока он шел к нам, Бероэс кричал ему:

– Ну ты и молодчик! Такую красотку нашел! Оставь ее мне, я быстро научу эту ... хорошим манерам!

Мне очень не понравилось, как Териваг загородил меня собой. Да и то, что они заговорили вслух, показывает, насколько оба взволнованы.