Мир под лунами. Начало будущего

Териваг взглянул на Теи, будто сказал: "Вот видишь!" - и ушел.

Остальные все так же неподвижно стояли и смотрели на меня. Наконец Теи сказала:

– Тебе запрещено спускаться ниже седьмого уровня.

– Прости меня. Не знала. Вы не говорили об этом.

Она взглядом велела мне идти к себе. Я неловко поклонилась им обоим и ушла.

На следующий день я принялась шить себе одежду. Только вчера вечером до меня дошло, что взгляды, которыми одаривает меня Бьоле, означают вовсе не брезгливость. Скорее это интерес, смешанный с брезгливостью, и с каждым днем интереса в этой пропорции становится больше. Вот ведь старый греховодник! Тыща лет в обед, а туда же таращится! Странно, нанья уже несколько сотен тысяч лет не выкармливают младенцев грудным молоком, однако их мужчины все еще западают на сиськи!

С бюстгальтером я намучилась, потратила на него три дня. Последний раз шила в школе. К тому же работать пришлось руками - швейных машин в Высоком доме нет. На складах хранится достаточно костюмов для специфических видов работ, а повседневную одежду им шьют специально обученные лулу. Я не хотела, чтобы коричневые руки лулу ко мне прикасались. В этом есть что-то неправильное. Это все равно что заглянуть в могилу собственного прадеда, - как-то так я это ощущала.

Так что все "свои" шесть дней я рукодельничала, а Теи рассказывала историю нанья. Перескажу ее вкратце, как смогу. Будь у меня высшее образование в области технических или естественных наук, я поняла бы больше. Но я - всего лишь простая смертная и обратила внимание только на то, что показалось полезным или сильней всего поразило.

Родную планету нанья называют Эркой. Это слово означает "земля", "основание", что, на мой взгляд, указывает на сходство нашей психологии. Расположение ее осталось для меня секретом - она находится то ли в другом рукаве галактики, то ли в иной части Вселенной, а может, и в параллельном мире. Теи употребила слово, которое я перевела для себя как "на другой линии". О жизни вообще она поведала, что та зародилась почти одновременно с возникновением Вселенной и за первые миллиарды лет заселила множество планет в большинстве галактик. Все живое происходит из одного корня, и при всем богатстве имеющихся и вновь появляющихся существ вершин разума достигают лишь немногие. Эти немногие, как правило, схожи друг с другом. Есть, правда, некие нематериальные формы разума. Мы договорились вернуться к разговору о них когда-нибудь потом, но так и не вернулись.

Жизнь на Эркое цвела задолго до того, как на Земле появились первые многоклеточные организмы, и к тому моменту, когда предок человека впервые самостоятельно развел костер, предки нанья уже сражались металлическими мечами и сочиняли героические баллады. О Земле им было известно очень давно, однако живых планет сотни, и Земля одна из самых отдаленных, так что они мало ею интересовались. Несколько научно-исследовательских экспедиций здесь все же побывало в незапамятные времена, но основной десант высадился около сорока пяти тысяч лет назад, то есть за восемьдесят пять тысяч лет до моего настоящего.

Причиной этого стал конфликт на Эркое. К тому времени нанья не знали войн уже очень давно, и с непривычки настолько лихо у них там все закрутилось, что буквально в считанные годы высококультурное общество оказалось расколото на несколько ненавидящих друг друга партий. Вместо того чтобы назвать поводы к войне, Теи говорила что-то о кризисе эмоциональной стабильности, силе инстинктов в противовес инфантильности разума, обострившейся потребности в натуральных переживаниях. Это единственные слова, которые я поняла и хоть как-то связала между собой; все остальное оказалось настолько высокой, не совместимой с моими масштабами философией, что лучше и не вникать.

Война закончилась так же неожиданно, как и началась. Закончилась полным идеологическим разгромом и физическим уничтожением одного из блоков. Это я могу понять. Помню, однажды Юра, ярый поклонник идеи палеоконтакта, встретил, как ему показалось, единомышленника. На большой пьянке он познакомился с приятелем своего друга. Они вежливо, как положено, выпили по пятьдесят за встречу, а потом зацепились языками и оба с радостными лицами признались, что официальная версия истории их, видите ли, не устраивает. Тут бы им принять по второй и сменить тему беседы на баб или спорт. Но новый приятель упомянул великих славянских предков, что еще недавно правили всем миром и оставили в доказательство мощи русские надписи на иконах, монетах, пирамидах, а также Луне и Солнце. Ага, вот ведь чушь, заметил Юра, верит же кто-то в мифических праславян и несуществующие надписи, в то время как доподлинно известно, что все поражающие воображение древние постройки есть не что иное, как творения инопланетян. Что тут началось! Приятель пошел красными пятнами и едва слышно осведомился, правильно ли он понял, что Юра не признает величия своих предков. Мгновенно побелевший Юра столь же тихо ответствовал, что его больше восхищает величие современников, которое определяется не количеством выдуманных неявных букв на старой монете, а одним лишь здравым смыслом. И что здравый смысл указывает на присутствие в прошлом внеземных технологий, в то время как никаких реальных следов славян не имеется. После этой реплики оба еще заметней изменили окраску, судорожно сжали в руках вилки и принялись рыть землю копытом. Всего через минуту они осыпали друг друга оскорблениями, а затем вышли из ресторана и подрались. Правда! Два тридцатилетних мужика от чистого сердца старались навешать друг другу люлей только потому, что их не устраивали взгляды другого на древнюю историю. Я тому свидетельница, и после этого жестокость нанья к себе подобным меня не поражает. И вот ведь что самое удивительное: юркин азарт выглядел тогда до невозможности глупым, а поди ж ты, в итоге Юра оказался прав!

В общем, победившие эркойцы поспешили расправиться с противниками. Небольшая часть проигравших, около сотни нанья во главе с двумя авторитетами сумели захватить исследовательский космический корабль, только что прибывший с одной из осваиваемых планет, и рванули на нем прочь, как можно дальше. Земля показалась им хорошим вариантом. Условия здесь были схожими с их планетой, во всяком случае, можно было обходиться без скафандров. Впрочем, нанья не собирались поселяться на поверхности планеты. Они прилунились и начали переговоры, живя в постоянном страхе, что флот победителей прибудет в Солнечную систему, чтобы их уничтожить. Беглецам оказалось нечего предложить эркойцам, за исключением ресурсов планеты, хозяевами которой они случайно стали. Нет, пожалуй, хозяева - неверное слово. Беглецы-нанья стали хранителями и эксплуататорами Земли, и им пришлось смириться с тем, что они здесь надолго.

У нанья другой счет времени, наши годы им что недели. На Землю прибыли зрелые люди в расцвете сил. В переводе на наш счет они живут по десять тысяч лет. Первые несколько тысяч они провели на своем межзвездном корабле. На Эркое все делается основательно: имевшихся на корабле ресурсов хватило бы на несколько поколений, то есть на пятьдесят-шестьдесят тысяч лет. Но будущее казалось беглецам столь неопределенно, а угрозы далеких родичей столь весомы, что они решили на всякий случай обустроиться понадежнее. Поскольку корабль до бегства принадлежал исследователям других миров, на нем в избытке было механизмов, которые могли облегчить труд нанья. Здесь нашлись обучающие программы, оружие, строительные инструменты, машины для производства пищи, научные лаборатории. Корабль был огромен - как я поняла, размером с город. На нем находилось несколько других кораблей. А нанья было девяносто восемь.

Итак, они прибыли в Солнечную систему около сорока пяти тысяч лет назад. Добрых две тысячи лет жили на корабельных припасах и на планету выбирались только чтобы разведать полезные ископаемые или поохотиться. На мой вопрос, как они не взбесились от скуки за такой срок, Теи ответила: "Они переживали свое поражение и искали пути примирения с ним". Для функционирования корабля и для ублажения далеких победителей им нужны были редкие элементы и драгоценные металлы, в первую очередь золото. Всего этого на Земле было много, и это определило судьбу пришельцев: спасло их от смерти и обрекло вечно трудиться в чуждом мире. Соотечественники сказали им: ребята, вы перед нами кругом виноваты, но можете загладить свою вину усердным трудом. Вот вам план по доставке металлов на Эркой, и, если будете паиньками, ракеты класса Эркой-Земля вас не достанут.

Нанья решили, что надо приспосабливаться к планете либо приспосабливать ее под себя. Чтобы избежать территориальных раздоров и каких-то психологических осложнений, они разделили между собой континенты.

Тут чуть не разыгрался еще один конфликт.

Общество нанья в высшей степени иерархично. Демократией и не пахнет - у них что-то вроде монархии, основанной на династическом праве, которое ничем нельзя отменить. Такое впечатление, что великие нанья, как насекомые, выделяют феромоны, по которым остальные определяют их статус. Если нанья рожден от высокостатусного отца или матери, он останется великим до последнего дня, даже если будет вести себя совсем не достойно. Остальные могут его ненавидеть, но станут исполнять все приказания, и никто не поднимет на него руки. Так у них заведено. Впрочем, судя по намекам Теи и Теривага, на Земле что-то в их психологии начало меняться.

Среди девяноста восьми беглецов оказалось двое великих - лучших нанья. Лучших не только в социальном плане - они и генетически другие. К примеру, высокостатусные нанья живут намного дольше остальных. Теи сказала, они рождаются, чтобы править Вселенной и чтобы жить в двух мирах. На Эркое им хватило бы места, но для Земли и двое великих - слишком много. "В прежние времена дружеский или любовный союз великих приводил к большим достижениям, к важным переворотам в сознании всех людей, к историческим переменам, - рассказывала Теи.
– Но такой союз - не правило, а исключение". Чаще всего великие не уживаются друг с другом. Эти двое находили общий язык во время войны, поскольку их цели совпадали. Но все изменилось, когда пришло время решать, кому управлять маленькой колонией изгнанников. Да и те самые "поиски пути примирения", видно, разделили беглецов: пораженческие настроения оказывали на них плохое влияние. От новой войны спасло только то, что подданных у великих было слишком мало. В существующих условиях они не могли себе позволить потерять даже нескольких членов группы.