Мир Приключений 1990 г.
Шрифт:
Но прежде чем вручить цветы, он потребовал паспорт, потом попросил расписаться в получении.
— Какая прелесть! — восхищалась Нина, ставя розы в хрустальную вазу.
— Интересно, от кого? — спросила Полина Семеновна.
— Я уверена, что это Сергей Николаевич…
Тут Нина увидела среди листьев небольшой квадратик картона. На нем было четыре строчки:
Если нас восхищает роза И птица, что гнездышко вьет. Если нас восхищает роза. Значит,Подписи не было.
— Ну конечно же, это он! — воскликнула девушка. — Читал эти стихи мне на катере… Сергей Николаевич влюблен в поэзию…
— Неужели же есть на свете такие мужчины? — покачала головой Полина Семеновна. — Мне никто никогда не читал никаких стихов…
Она с завистью посмотрела на племянницу.
Снова позвонили в дверь. На этот раз появился Антон. Нина провела его в гостиную. Он осмотрел стол, присвистнул:
— Полный порядок!
Затем сел в кресло и просидел в нем безмолвно, пока не появился Виленский.
Приезд Сергея Николаевича возбудил любопытство соседей: еще бы, возле дома остановился большой черный лимузин, из которого вышел элегантный мужчина в великолепном светлосером костюме. Правда, по случаю жары пиджак Сергей Николаевич перекинул через руку.
Из открытых окон глазело несколько десятков пар глаз.
Московский гость отпустил шофера и направился к подъезду.
Он поцеловал руку Нине, вежливо кивнул Полине Семеновне, которая приняла у него пиджак и повесила в прихожей в шкаф.
С Антоном поздоровался, как со старым знакомым.
— Ну и ну! — улыбнулся Сергей Николаевич, оценив великолепие стола. — Русский размах. Западные люди встречают гостей очень скромно. Был я у одного англичанина-бизнесмена… Прямо скажем, не нищий. Фамильный особняк, “роллс-ройс”… А подали несколько сэндвичей… И все!
В дверях появилась Полина Семеновна с серебряным ведерком, в котором изо льда торчала бутылка шампанского.
— Прошу за стол, — пригласила Нина.
Видя, что Полина Семеновна не садится, Виленский спросил у нее:
— А вы?
— Спасибо. Дела на кухне, — ответила она и вышла. Сергей Николаевич вопросительно посмотрел на Нину.
— Тетя Поля у нас по хозяйству…
— Я так и подумал, — кивнул Виленский. — Простите, а где ваши родители?
— Они не любят бывать летом в Южноморске, — ответила, несколько смутившись, Нина. — Курортники, шум, суета…
Антон откупорил шампанское.
— Сергей Николаевич, вам слово, — сказал он, наполнив бокалы.
— Да, мы слушаем вас! — подхватила Нина.
— Ну разве можно отказать такой очаровательной хозяйке? — Виленский встал, подумал и прочувствованно продекламировал:
Ранним утром, о нежная, чарку налей. Пей вино и на чанге играй веселей. Ибо жизнь коротка, ибо нету возврата Для ушедшей отсюда… Поэтому — пей.— Здорово сказано! — воскликнул Антон.
— Да, — улыбнулся Сергей Николаевич, — хоть и восемь веков назад, но истинная поэзия не стареет…
— Тоже испанский поэт? — спросила Нина.
— Хайям… Персия.
Мажарова смутилась и, чтобы сгладить неловкость, поспешно подсунула Сергею
Николаевичу тарелочку с осетриной.— Не беспокойтесь, Ниночка, я сам…
— Ну, хорошо, чувствуйте себя как дома.
— Спасибо. Соскучился я по домашнему уюту, — с чувством произнес Виленский. — Я даже стал забывать, что это такое… Гостиницы, рестораны, самолеты… Калейдоскоп лиц, стран…
— Ух как здорово! — не выдержал Антон. — Так хочется повидать свет!
— Все имеет свои хорошие и дурные стороны, — произнес Виленский. — Кстати, не думайте, что там молочные реки и кисельные берега. Тысячи проблем. Возьмите хотя бы экологический кризис. В городах нечем дышать: смог. Дожили до того, что просто питьевая вода продается в бутылках в магазине, как у нас минеральная или лимонад. — Сергей Николаевич махнул рукой. — Впрочем, вы все это сами прекрасно знаете из газет и программ телевидения.
— Конечно, — кивнула Нина. — Но когда живой свидетель…
— Уверяю вас, это скучно…
— Все равно расскажите, — потребовала Нина. — Интересно…
— Ну о чем? Как один мадридский миллионер поселился в пещере? И что он охотится с первобытным луком? И носит вместо одежды шкуру?
— Во дает! — вырвалось у Антона. — Чокнутый, что ли?
— Вероятно, не без этого, — улыбнулся Сергей Николаевич.
— А кто же ведет его дела? — поинтересовалась Нина. — Или забросил все?
— Представьте себе, нет. Раз в месяц возвращается в город, в свой офис, дает нужные указания — и снова в пещеру… Или вот еще. Один лондонский бармен пролежал под землей в гробу шестьдесят один день…
— Неужели?! — ужаснулась Нина. — Для чего же?
— Реклама, — пожал плечами Виленский. — Двигатель бизнеса…
Полина Семеновна, которая стояла возле чуть приоткрытой двери, чтобы не пропустить ни слова из разговора за столом, вошла в комнату.
— Рыбу подавать? — обратилась она к Нине.
— Несите, — ответила та.
Воздали должное кулинарному искусству тети Поли — форель была выше всяких похвал, о чем Виленский не преминул сказать бывшей наезднице.
Антон снова заговорил о загранице. Сергей Николаевич признался, что там его охватывает ностальгия, и он каждый раз с радостью возвращается домой.
После рыбы была подана жареная курица. Потом — кофе. Сергей Николаевич попросил Антона спеть.
— Хорошо бы что-нибудь ваше, южноморское, — прибавил он.
— Сделаем! — весело откликнулся Ремизов. Настроив гитару, он запел.
Мелодия были игривая, Виленский развеселился.
— А что, недурно, — смеялся он. — Очень даже недурно.
В прихожей раздался звонок. Затем послышался женский голос и голос Полины Семеновны. Хлопнула входная дверь, и в комнату зашла тетка. Нина спросила, кто приходил.
— Крюкова, соседка, — буркнула Полина Семеновна. — Странные люди, все им нужно знать… Кофе еще сварить?
Не успела Нина ответить, как зазвонил телефон. Нина сняла трубку, потом благоговейно протянула ее Виленскому.
— Сергей Николаевич, вас…
— И тут нашли, — вздохнул он.
Он некоторое время отвечал по телефону “да” или “нет”, затем несколько раздраженно сказал:
— Замминистра не министр, может подождать… А машину пришлите к гостинице. — И положил трубку.
— Покидаете нас? — огорчилась Нина.