Мир Приключений 1990 г.
Шрифт:
— С чего ты взял? — вопросом на вопрос ответил референт.
— Ну, как я понял, не пьет, никаких других вольностей… Жена небось строгая?
— Похоронил три года назад, — вздохнул Роберт. — Жили душа в душу.
Солист “Альбатроса” задумался. У него тут же родилась идея: когда Зайцев со своим шефом придут в ресторан ужинать, так, невзначай познакомить его с какой-нибудь симпатягой. Понравится Виленскому — хорошо, нет — придумают что-нибудь другое.
— Попробовать, конечно, можно, — после некоторого колебания одобрил предложение референт.
Вечером Сергей Николаевич и Зайцев ужинали, как
Неудача не обескуражила заговорщиков. Вторую попытку они сделали через день. И опять Виленский не проявил к новой девице никакого интереса.
— На него не угодишь, — вздыхал Ремизов, когда они с Зайцевым гуляли по Молодежному проспекту, одной из самых красивых улиц города. — А ведь это были лучшие кадры!
— Канашки славные, ничего не скажешь, — согласился референт. — Но… Ты уж извини, сразу видно, что голытьба… По-моему, именно это его и отпугивает. Понимаешь, патрону вечно надоедают просьбами, жалобами. Тому помоги, того устрой, третьему денег дай…
— Понимаю, старик, понимаю, — кивал Ремизов.
— Неужели у тебя нет такой знакомой, чтобы, ну… Чтобы не было в глазах безнадеги? Из солидной, обеспеченной семьи?..
— Дай подумать, — сказал Антон, перебирая в голове всех девушек, которых знал.
Осенило его, когда они поравнялись с четырехэтажным домом солидной довоенной постройки. Здание утопало в зелени акаций.
— Заглянем тут к одной, — предложил Ремизов, решительно направляясь к подъезду.
Зайцев последовал за ним.
На первом этаже Ремизов нажал кнопку звонка у двери с табличкой, на которой было выгравировано: “Мажаров М.В.”. Открыла девушка в домашнем халатике и шлепанцах.
— Антоша? — удивилась она. — Привет!
— Привет! — расплылся в улыбке Ремизов. — Вот гуляли, решили забрести на огонек…
— Милости прошу, — распахнула двери девушка.
— Знакомься, Нинон, — представил Зайцева Антон. — Роберт. Из Москвы.
— Очень приятно, — протянула руку хозяйка. — Нина. Проходите.
Гостиная, куда они вошли, поражала роскошью. Старинная резная мебель красного дерева, шелковая обивка на диване и бархатные портьеры, малахитовый столик под бронзовым канделябром, напольные часы выше человеческого роста, камин, уставленный дорогими фарфоровыми безделушками, текинский ковер с тусклым звездчатым орнаментом почти во весь пол комнаты, переливающийся хрусталь на люстре, картины со следами патины на полотне, что говорило об их подлинности. В углу стоял кабинетный рояль “Стейнвей”.
— Кофе? — предложила Нина, усаживая гостей на диван. Она была чуть выше среднего роста, неплохо сложена.
Красавицей ее назвать было нельзя, но женственность и какая-то удивительная мягкость в линиях лица, а также живые глаза делали ее привлекательной. Ей было около тридцати лет. Для невесты, прямо скажем, возраст критический.
— Как, старик, насчет кофе? — спросил Антон Зайцева.
— Спасибо, не будем утруждать хозяйку. Вот если бы чего-нибудь холодненького…
— Боржоми?
— С удовольствием, — согласился Роберт. Нина вышла.
— Резюме? —
осклабился Ремизов, кивнув на дверь, за которой она исчезла.Зайцев неопределенно пожал плечами.
Нина вернулась с подносом индийской чеканки, на котором стояла запотевшая бутылка и два фужера.
Попивая ледяной боржоми, Антон вел “светский” разговор — о южноморских сплетнях, о погоде и других малоинтересных вещах.
Зайцев молчал. И это его молчание интриговало хозяйку. Она бросала на него любопытствующие взгляды, все ждала, когда же он заговорит, но, не дождавшись, стала сама расспрашивать, в каком санатории он отдыхает и нравится ли ему город.
Роберт ответил коротко: приехал с патроном по делам и отдыхать, в общем-то, нет времени.
Когда Нина снова вышла за чем-то, он шепнул Ремизову:
— Попробуй пригласить сегодня вечером…
— О’кей, проверну, — заверил его Антон.
Вернулась хозяйка. Зайцев, сославшись на занятость, вежливо распрощался, сказав, что надеется еще встретиться. Антон позвонил в гостиницу через час.
— Порядок, старик! — весело сказал он Зайцеву. — Правда, пришлось поработать…
— Родина тебя не забудет, — шутливо откликнулся Роберт. На самом деле Антону особенно трудиться не пришлось.
Мажарова с радостью приняла приглашение.
— Ты давно ее знаешь? — все-таки поинтересовался в заключение Роберт.
— Спрашиваешь! — воскликнул Ремизов. — Не волнуйся, тут все в ажуре. Да ты сам видел хату…
И опять Антон, мягко говоря, преувеличивал: с Ниной он был знаком чуть больше месяца. Познакомился на Капитанском бульваре. Привыкший к легким победам Антон ринулся в атаку и неожиданно встретил отпор. Мажарова оказалась не из тех девиц, что сразу капитулируют перед солистом ансамбля “Альбатрос”. Серьезно же он ею не увлекся. Да и она быстро поняла, что Ремизов не тот человек, который ей нужен. Просто приятный знакомый, не более. И в доме Нины Антон был до этого всего только раз. Тоже зашел как-то на полчасика…
Встреча Мажаровой с Виленским чуть не сорвалась. Зайцев сначала пришел один. Сергей Николаевич где-то задерживался и появился тогда, когда уже думали, что он не придет.
Виленский выглядел уставшим и вел себя несколько рассеянно. Но мало-помалу его увлекло женское общество. Неожиданно он заказал бутылку шампанского. Еще больше окрылило Роберта и Антона то, что Сергей Николаевич пригласил Нину танцевать. Потом еще и еще. В довершение всего после ужина он проводил ее до самого дома.
— Не узнаю патрона! — встретил на следующее утро Зайцев забежавшего к нему Антона. — В лирическом настроении. Напевает. Отказался сегодня от банкета у какого-то местного босса.
— Лед тронулся! — довольно потер руки Ремизов. — Надо ковать железо, пока горячо!
— Попросил телефон Нины. У тебя есть?
— Конечно!
Ремизов тут же черкнул на бумажке номер. И помчался к Мажаровой.
Она встретила его взволнованная: только что звонил Виленский, пригласил прокатиться с ним на катере.
— С тебя причитается, Нинон, — серьезно сказал солист “Альбатроса”.
— За мной не пропадет! — откликнулась девушка.
— Хорошо! — сказал Ремизов. — Давай баш на баш. Я тебе сделал Виленского, а ты мне, соответственно, кадр. Чтобы было на что посмотреть и…