Мир Приключений 1990 г.

Сергей Николаевич посмотрел на часы и спокойно произнес:

— К сожалению, пора.

Уходя, Виленский со всеми сердечно попрощался, нашел теплые слова и для Полины Семеновны, сказав, что так вкусно готовила лишь его мама

Вольская-Валуа была покорена.

— Вот это мужчина! — сказала она, оставшись вдвоем с племянницей (Ремизов ушел вслед за Виленским). — Манеры, культура, обхождение — все как в прежние времена!

— Я же вам говорила, говорила! — радовалась Нина.

— Да, на современных вертопрахов он не похож, — подтвердила Полина Семеновна.

— Скажите, а как он ко мне, а? — допытывалась Нина. — Нравлюсь я ему?

— С одной стороны, цветы, ваша прогулка на катере… — Тетя Поля задумалась. — А с другой…

— Что с другой? — насторожилась Нина.

— Влюбиться в таком возрасте… — Вольская-Валуа покачала головой. — Тем паче в наше время. Девицы теперь такие распущенные. Если уж у нас в Южноморске такое творится, представляю, что делается в Москве! — Она помолчала. — Впрочем, в жизни всякое бывает. Не надо торопить события, милая. И действуй с умом. Не вздумай первая бросаться ему на шею. Дай надежду, обласкай…

— Ах, тетя Поля! Легко вам говорить! Ведь времени в обрез!.. Вдруг он завтра уедет?

Вольская-Валуа развела руками:

— Что поделаешь? Если у него серьезные намерения, скоро вернется… А сейчас давай убирать…

И пошла на кухню.

— Господи! — донесся вдруг из коридора ее голос.

Нина выскочила из комнаты. Полина Семеновна показала на стенной шкаф в прихожей.

На вешалке висел забытый Виленским пиджак.

— Как же это он! — воскликнула Нина.

— Голову ты ему вскружила, вот и забыл, — улыбнулась Полина Семеновна.

— Надо срочно отнести в гостиницу! — сказала Нина, снимая пиджак с вешалки и перекидывая через руку.

Вдруг из внутреннего кармана выпали какие-то книжечки и мягко шлепнулись на ковровую дорожку. Нина нагнулась, но Полина Семеновна опередила ее.

— Записная книжка с телефонами, — произнесла Вольская-Валуа. — Интересно, много в ней телефонов женщин…

— Тетя Поля, — запротестовала Нина, — это некрасиво!

— А красиво будет, если у него там, в столице, целый гарем? — сказала Вольская-Валуа, листая странички с фамилиями и телефонами. — А что, и в самом деле, кажется, человек порядочный. Посмотри, — протянула она записную книжку племяннице, но та смотреть не стала, хотя и сгорала от любопытства.

— Я верю Сергею Николаевичу, — как можно спокойнее заявила Нина.

— Да ты только взгляни, какие у него тут телефоны: вот Водолазов Семен Семенович — министр, а это Верхоянский — заместитель председателя комитета… Чувствуется масштаб… А это что такое? Ба, да это же его сберкнижка! — воскликнула тетушка. — Посмотрим, какие у него накопления.

— Тетя Поля! Неприлично…

— Неприлично, милая, воровать, — ответила тетка поучительным тоном. — А посмотреть… Надо же знать, ради чего стараться. Теперь-то он шишка. Впрочем, это ничего не значит. Говорят, министры и те получают всего семьсот рублей в месяц. В наше время это разве деньги? А если вдруг дадут по шапке?

— Как вы можете так говорить о Сергее Николаевиче? — возмутилась Нина.

— Все по земле ходим, — философски заметила Полина Семеновна. — Сейчас, милая, когда идет перестройка, погореть может каждый. И чем выше человек стоит, тем больнее ему падать. Но если человек умный… — Вольская-Валуа, охнув, протянула Нине раскрытую сберкнижку. — Да ты хоть одним глазком взгляни, дуреха! — осипшим голосом сказала бывшая жена директора цирка. — С ума сойти можно!

Нина наконец заглянула в сберкнижку. На текущем счету Виленского было семьдесят три тысячи пятьсот рублей. Сумма, как говорится, прописью.

— Ну, Нинка, — с трудом придя в себя от потрясения, произнесла Вольская-Валуа, — заполучишь такого мужа — считай, что родилась в сорочке. — И заворковала: — Книжечки положи в карман, пиджачок повесь. Да, да, милая, повесь. Словно мы до него и не дотрагивались… Когда спохватится, сам заедет…

Нина покорно повесила пиджак на вешалку.

За пиджаком заехал референт. На следующее утро. Зайцев извинился за беспокойство и передал Нине букет цветов от Сергея Николаевича, а также записку: “Дорогая Ниночка! Позвольте отныне называть вас так и пригласить сегодня на оперу “Травиата”. Мне забронированы места. Ради бога, если вы заняты, обижаться не буду. Ваш Сергей Николаевич”.

Текст был отпечатан на машинке, лишь свое имя Виленский написал от руки.

Как только Зайцев ушел, Нина бросилась искать Антона. Он сидел в погребке на Капитанском бульваре.

— Ну что, старушка, претензий нет? — весело спросил солист “Альбатроса”.

— Спасибо, Антоша, спасибо, дорогой, — совершенно искренне сказала Мажарова.

— Я-то сделал свое дело, а ты? — укоризненно произнес Ремизов.

— Погоди, Антоша, сделаю. Только мне сейчас…

— Нет, давай разберемся, — настаивал тот. — Обещала кадр — выкладывай! Кстати, я видел тебя в воскресенье с такой, синеглазенькой… В маечке “Адидас”. Подойдет!

— Вера? Рада бы, но место занято… Моряк-офицер.

— Замужем, что ли? — разочарованно протянул Антон.

— Пока нет, но…

— “Пока” не считается! — воспрянул духом Антон. — Морячки, сама понимаешь, приплывают и уплывают, а мы остаемся…

— Ладно, ладно, это мы обсудим… лотом… Ты мне вот как нужен! — провела она ребром ладони по горлу.

— Опять насчет деликатесов?

— Нет, другое. Понимаешь, срочно необходимы вещи…

— Джинсы?

— Господи, какие джинсы! Платье, туфли… Но чтоб самое-самое! Фирма затрат не пожалеет! Все нужно сегодня!

Ремизов присвистнул:

— Ну, ты даешь! Я же тебе не золотая рыбка! Требуется время… Надо встретить кой-кого из деловых людей…

— Антоша, миленький, выручай! — взмолилась Мажарова.

— Ладно. Антону сказали: надо, и Антон расшибется в лепешку, но сделает… Условие прежнее. Твой покорный слуга и та синеглазенькая блондиночка должны не позднее следующей субботы отправиться на яхте на пикник…

— Спасибо, Антончик! — обрадованно воскликнула Нина. — Я знала, что ты не подведешь.

— Да, — заметил солист “Альбатроса”, — если синеглазка боится качки, то у меня в городе есть отличная хата. “Джи-ви-си” — стерео, четыре колонки. Записи — полный атас…

Он допил свой бокал и вместе с Ниной покинул погребок.

— Топай, старуха, и жди, — сказал Ремизов на улице. — Жди. Если Фаина Петровна в Южноморске, ты сегодня же будешь одета, как звезда эстрады…

Вечером, когда раздался звонок в дверь и на пороге появилась женщина, отрекомендовавшаяся Фаиной Петровной, Нина подумала даже, что Антон прислал не того человека, который так был нужен ей.