Мир приключений. 1973 г. выпуск 2

Макар с интересом посмотрел на Маркиза.

— Знаешь, что он прячет? — спросил Маркиз.

— Что? — бесстрастно спросил Макар.

— Семечки.

— Какие семечки?

— Подсолнечные, — подмигнул Маркиз. — Десять мешков семечек.

— Десять мешков… семечек… — повторил Макар и, как бы невзначай, взглянул на конец обоза.

Фургона Тараканова не было. Не было и тележки, запряженной пони, на которой ехал Кешка. Макар понял, что надо действовать. Действовать быстро и решительно. Но как?

Перед самым мостом он потянул вожжи и съехал с дороги.

— Зачем останавливаешься? — сказал Маркиз. — Поехали!

Мимо прошел Али-Бад со своим верблюдом.

— В чем дело, Макар? — спросил Али-Бад. — Что-нибудь случилось?

— Нет. Просто хочу лошадей напоить, — ответил Макар.

Али-Бад недоуменно пожал плечами.

Цирковой обоз проходил мимо.

— Али-Бад прав. Лошадей поить в дороге нельзя, — жестко сказал Маркиз. — Поехали дальше, Макар! — Маркиз вытащил пистолет и, улыбнувшись, сказал: — Сделай одолжение, дружище, поезжай дальше.

Макар тут же обернулся, держа в руке револьвер.

— Что вы делаете, мужчины? Так можно и убить друг друга, — сказала женщина, которую “распиливал” Али-Бад.

— Мы джентльмены, Марион! Мы не любим крови! — крикнул ей вдогонку Маркиз.

Марион засмеялась, а се телега, ехавшая последней, загрохотала по деревянному пастилу моста.

— Прошу тебя, Макар, поезжай! — снова сказал Маркиз. — Марион права, зачем нам убивать друг друга? Какое тебе дело до семечек Тараканова!

— Брось оружие! — крикнул Макар.

— Ты прав! Я слишком хорошо им владею!

Маркиз отбросил пистолет в воду и в то же мгновение вышиб ногой револьвер из рук Макара. Макар бросился на Маркиза. Сцепившись, они покатились по мосту. То один, то другой брал верх, пока Макар, изловчившись, не прижал Маркиза к перилам. Раздался треск, и Маркиз полетел в воду.

Макар поднял свой револьвер, подбежал к фургону и, вскочив на сиденье, погнал лошадей к лесу.

В лесу, на полянке, где Тараканов оставил свой фургон, Кешка внимательно осмотрел копыта Гнедого и, убедившись, что подковы в порядке, подошел к Тараканову, отвязывавшему пони от фургона.

— Илья Спиридонович, у Гнедого копыта не сбиты… — сказал он. — Поехали, Илья Спиридонович, как бы не заблудиться…

— Сейчас поедем, — буркнул Тараканов. — Не заблудимся. — Он раскрыл дверцу фургона и, показав на котелок, лежавший на одном из ящиков, попросил: — Ну-ка, достань котелок.

Кешка залез в фургон, и в то же мгновение Тараканов захлопнул дверцу.

Кешка оказался закрытым в фургоне.

— Пустите!.. — закричал он. — Зачем вы меня закрыли?!

В фургоне было почти совсем темно, только через узенькую щелку сюда проникал тонкий луч света. Кешка стал колотить кулаками по дверце.

— Отпустите меня! — кричал он. — Я скажу Маркизу! Я ему все скажу!

Тараканов не отвечал. Он вытащил из кармана связку ключей и, взглянув поверх очков, нашел нужный. Затем, вставив ключ в отверстие, дважды повернул его.

Кешка от бессилия стал колотить ногами по дверце.

— Что я вам сделал? Зачем вы меня заперли? — кричал он.

Но Тараканов, не обращая внимания на его крики, подошел к пони и, не распрягая из тележки, стал выводить его на дорогу. Потом он достал из-под сиденья кнут и резко хлестнул по спине маленького коня. Пони вздрогнул и, шумно отфыркиваясь, побежал к лесной опушке. А Тараканов, проводив взглядом тележку, вернулся к своему фургону.

— Илья Спиридонович, где вы?.. Куда вы ушли?! — все еще кричал Кешка.

— Да ты не шуми, — неожиданно миролюбиво сказал Тараканов. — Не съем я тебя, ничего с тобой не будет. Потерпи маленько, выпущу.

Он забрался на козлы и, натянув поводья, стал разворачивать лошадей. Выехав на дорогу, он сильно ударил вожжами по крупу коренной, и лошади покатили фургон все дальше и дальше по лесному проселку.

Кешка, чтобы не упасть, уцепился руками за дверную ручку. В фургоне стало совсем темно — плотные кроны деревьев, казалось, совсем не пропускали солнечного света.

Макар, преследовавший Тараканова, торопился, но он не мог гнать лошадей слишком быстро — надо было внимательно наблюдать за дорогой, за перепутанными следами на пыльной колее, чтобы не пропустить того места, где свернул с дороги Тараканов, и понять, куда он угнал свой фургон. Макар уже приближался к лесу, когда навстречу ему появилась тележка, запряженная пони, и он увидел, что тележка пуста… Следы таракановского фургона вели к лесному проселку. Макар спрыгнул на землю и осмотрел дорогу. Сомнений не было — Тараканов свернул здесь Макар хорошо понимал, что нельзя терять время. Вскочив на козлы, он развернул лошадей и, направив их по лесному проселку, резко ударил вожжами.

— Но, мои золотые! — крикнул он. — Вперед!..

Маркиз, после того как, мокрый, выбрался на берег. кое-как выкрутил одежду и бросился догонять цирковой обоз. Последним в кортеже шел фургон Марион, и Маркиз еще издали закричал:

— Марион! Марион, остановитесь!

Но голос Маркиза заглушал шум ветра, и Марион не слышала его. Она сидела впереди, на высоких козлах, погруженная в свои размышления.

— Марион, вы что, не слышите меня?

Она увидела перед собой возбужденное лицо Маркиза, догнавшего ее.

— Остановитесь, Марион!

Марион натянула поводья, фургон остановился, и Маркиз, подбежав к ее упряжке, стал распрягать одну из лошадей.

— Что случилось, Маркиз? — испуганно бормотала Марион. — Умоляю, скажите, что случилось?! Из-за чего вы поссорились со своим ассистентом? Зачем вы купались в одежде?

Маркиз не отвечал, он быстро седлал коня. Марион подбежала к нему:

— Зачем вы распрягли лошадь? Право же, это невежливо… отнимать у женщины лошадь…

Марион попыталась удержать Маркиза, но он, вежливо отстранив ее, вскочил на коня, махнул рукой и поскакал по дороге.

— Не грусти, Марион, я скоро вернусь! — крикнул он.

— Где ваше благородство, Маркиз… где ваше благородство?! — беспомощно повторяла Марион, глядя вслед удаляющемуся всаднику.

Макар, без устали погонявший лошадей, стал уже сомневаться в том, что выбрал верную дорогу, когда проселок вывел его из леса к излучине реки и он заметил вдали фургон Тараканова, приближающийся к броду.

“На этот раз вы от меня не уйдете, господин Тараканов”, — подумал Макар и снова подхлестнул усталых лошадей.