Мир Сценариста. Трилогия

Получилось… Но, по–моему, сейчас я сдохну.

Руки и ноги почти не слушались. Мокрый от пота, зажмурившийся, чтобы не сойти с ума от кружащегося перед взором ангара, я перевалился через край капсулы и сполз на пол. Сел, часто–часто дыша, прижался спиной к опоре. Осторожно приоткрыл левый глаз. Мир накренился, но кое–что полезное увидеть я успел.

Горло жгло. Надо двигаться. Надо двигаться.

Вцепившись взглядом за соседнюю капсулу, я пополз к ней. Расстояние плёвое. Метра два, не больше. Но сейчас это было сравни километрам. Как люди, выходя из комы, потом целые города от зомби очищают?

Ноги почти не держали. Не знаю, каким чудом мне удалось подняться. И сколько времени на это я потратил. Но получилось. Пальцы нашарили кнопку открытия. Саркофаг распахнулся, явив пустоту.

Блядь.

Я повернул голову налево. Затем направо. В трёх метрах от меня стояла женщина.

— Помогите…

Она отшатнулась, мотая головой. Прикрыла рот руками. На пол упал металлический поднос с какими–то тюбиками, который несла незнакомка. Размотался, в падении, бинт. Запахло медициной.

— Ладно… Сам справлюсь, — просипел я и, еле передвигая ногами, направился к соседней капсуле. Удары сердца чувствовались по всему телу, будто оно и было сердцем.

В следующем саркофаге лежал человек. Щёки впавшие, всё тело в чёрных пятнах. Рёбра проступали, как у узника концлагеря.

Шшшшш — открылась крышка.

— Нет, — рядом оказалась женщина. — Нельзя! Нельзя!

— Мы должны… выбраться, — с трудом сказал я. — Мы… можем.

Она оттащила меня от капсулы. От неё пахло давно не мытым телом, но это был настоящий запах…

— Отпусти, дура.

— Он всё увидит. Он придёт и сделает хуже. Нельзя…

Я оказался у своей капсулы, упёрся в неё руками, ненавидя себя за слабость.

— Нет… — прошипел. — Нет!

Напор женщины усилился. Наверное, впервые я был яростно против того, чтобы кто–то из прекрасного пола так настойчиво тянул меня в койку. Вяло отмахнувшись, вырвался. Упал на пол.

— Будет только хуже! — жалобно и полушёпотом воскликнула она. — Он всё видит!

— Насрать, — я пополз по грязному полу в сторону следующей капсулы. — Лучше сдохнуть… чем так… лежать.

У саркофага я ткнулся лбом в пол, собираясь с силами. Затем поднялся, открыл крышку. Бледный, заросший мужчина. Господи, как же убого мы выглядим…

— Он не сможет ходить, — сказала женщина, вновь оказавшаяся за моей спиной.

— Тогда покажи кто сможет… Или только… злорадствовать можешь?

Она испуганно посмотрела в глубину ангара.

— Бояться — глупо, — выдавил я из себя. — Кого последним… привезли? Не хочешь помогать — так хотя бы покажи. Скажешь, что я тебя… вырубил. Ударить тебя… для достоверности?

Женщина вцепилась себе в волосы, промычала что–то. Замотала головой.

— Просто… покажи!

Она развернулась и побежала прочь, пробегая через конусы света от висящих под потолком ангара фонарей. Я проводил её взглядом, перевесился через борт капсулы и скинул с лежащего шлем. Услышал сдавленный всхлип, отвалился от саркофага и пополз к следующему.

Мне удалось открыть ещё два, прежде чем меня скрутила боль в животе, и я скрючился на приятно холодном полу. Изнутри накатила волна тошноты, и меня вырвало желчью. Отдуваясь, я понял, что больше не встану. Боль чуть утихла. Нет, определённо, в игре мне нравилось больше.

Позади послышались шлепки босых ног. Кто–то тронул меня за плечо.

— Ты живой, приятель? — сипло спросил мужской голос.

— Вытаскивай всех… — вяло ответил я, проваливаясь в темноту. — Всех…

— Слава! — послышался женский вскрик. — Слава!

— Я здесь, — громыхнуло над ухом.

Рядом оказался кто–то ещё. В нос ударило резкой вонью нашатыря. Чужая рука приподняла мою голову, и губ коснулся пластик бутылки. Вода отдавала каким–то лекарством. Нутро сжалось, будто желая вернуть дары обратно, но сдалось.

— Сейчас станет легче… — сказала женщина. Та, что так боялась, что «он всё видит».

— Егор? — раздался чей–то голос. — Ты?

Рядом со мною появился ещё один человек. Меня приподняли, усадили на пол. Женя… Какая у нас с ним разница в заточении? Неделя, две? Ему явно было не так хреново, как мне.

— Выбирайтесь, — сказал я. — Расколотите капсулы. Пластик там отколите. Найдите что–нибудь и выбирайтесь. Я пас. Помни… Уговор.

Меня трясло. Стало жутко холодно, я обхватил себя почему–то очень тонкими, будто игрушечными руками. Зубы стучали друг о друга. Смотрительница ангара убежала.

— Помню, — серьёзно сказал Женя. — Отдыхай.

Вернулась женщина, накрыла меня одеялом. Согревшись, я устроился чуть удобнее. Капсулы шипели, но в рядах между ними суеты не наблюдались. Слышались стоны, булькающие звуки тошноты. Кто–то плакал и, по–моему, это был мужчина. Если мне так хреново, то как должно быть людям, пролежавшим несколько месяцев?

К двери, ведущей из ангара, прошёл Слава. В руках у него был осколок от крышки капсулы. Тряпка, которой он обмотал острую рукоять, покраснела от крови.

Я хихикнул.

Подгузник на борце со злом смотрелся ни к месту.

Парень потянул за ручку. Дверь не поддалась. Слава задрал голову, озираясь. Да, здесь магией не бахнешь. Тут думать надо.

— Стой у двери, — прохрипел я ему. Тот нахмурился.

— Если вдруг ублюдина завалится… к нам, то приголубь его… со спины, вдруг у него… ствол, — пояснил я. Опёрся на капсулу, встал. Голова закружилась. Пришлось, закутавшись в одеяло, переждать приступ. Облокотившись на крышку, я осмотрел ангар. Раз голова. Два. Три. Женя, подруга Славы и смотрительница тюрьмы. О, четвертая. Тоже девушка. Она еле шевелилась, но упорно брела от капсулы к капсуле, заглядывая внутрь. Остальные настолько плохи? Мне, получается, ещё нормально? Хотя не. Вон, какой–то мужик сидит в капсуле, озирается. Но сидеть не бегать. Если Серый Человек с пушкой, то… Отставить, Егорка. Переключись.

Я вернулся к наблюдению за девушкой, собираясь с силами. Боец из меня, конечно, так себе, но вчетвером как–нибудь да осилим ушлёпка.

Та остановилась ещё у одной капсулы. Склонилась. Тоже возлюбленного потеряла? Наши игровые скины очень были похожи на реальную внешность. Не уверен, что все такие, но Женю я узнал. Да и Ромео с Джульеттой очень лихо себя определили, даже в доспехах.

— Эй… — проскрипел я, опешив. Девчонка подняла руку, в которой что–то было зажато, и принялась наносить слабые удары по лежащему в капсуле человеку. — Стой…