Мир жизни и смерти 9

Это же не стрелы, это звери какие-то, ох не зря я аж трижды потянул спину, выполняя заковыристые капризы Лапочки, выпрашивая у нее этих монстров в колчан к Снегирю, ох не зря.

Как бы быстро стрелы не разъедали череп птицы, она давно уже перевалила за трехсотый уровень и поддавалась их негативному воздействию гораздо лучше, а вот бывшие горцы, получив стрелу в глаз или в грудь, начинали рассыпаться прахом буквально на глазах. С птицей они тоже работали отлично, но та была слишком большой, дыры расширялись, стрелы выпадали из них, а череп и не думал раскалываться на части. Птица встряхнулась, отходя от неожиданного нападения, а затем изогнула шею и резко выпрямила, будто тараном ударив меня в грудь своим твердокаменным клювом. Не знаю, насколько далеко я отлетел, а вот хитпоинты по пути выпали из меня все до единого. Если бы не Дол, сразу ушёл бы на перерождение. А так только мотнул головой, поднялся на колени, глядя как взбесившийся орёл пытается добраться до меня, но засевший над нашим лагерем Мохноног одну за другой бросил ещё пяток сетей, обволакивая тому и второе крыло, и спину, и голову, и даже ободранный хвост. Гигант напрягался изо всех сил, но алмазную паутину фактически невозможно порвать до истечения срока её действия, уж скорее рухнут скалы, к которым крепилась противоположная часть ловчей сети.

— Вот ты и попалась, пустоголовая курица, прям как в тех стишках: «Увяз ноготок — всей птичке пропасть».

Некромантом занят Резак со Скорпом, так что пять секунд на то, чтобы опробовать улучшенное заклинание у меня есть. Да мне и не понадобится пять секунд, под всеми бафами максимум три…

Я направил разгоревшийся конец посоха в морду твари и начал каст призыва болида. А тупая птица, всё же сообразив, что она не может добраться до меня, развернулась и, будто уродливый страус рванула к своей первоначальной цели бросившись к лагерю. Паутина ей в этом нисколько не мешала, так как тянулась как раз с той стороны. Я даже не вздрогнул и не сбился с каста: бежать сейчас за этой десятиметровой курицей смысла нет, голыми руками я её никак не остановлю, а вот заклинанием…

Небеса взревели иерихонскими трубами от неожиданности заставив меня подпрыгнуть на месте, но заклинание уже начало действовать: серые небеса разорвали невидимые когти, а бескрайний звёздный простор, раскинувшийся в этом провале, обманчиво неторопливо рассёк величавый астероид в пару тонн весом, изъеденный многочисленными встречами с космической пылью и мелкими метеоритами, с торчащими из серых боков острыми гранями рубиновых кристаллов. Он вынырнул из космической пустоты и с огромной высоты рухнул вниз, с каждым мгновением наливаясь огнём, пока перед самым столкновением не раскалился до бела.

Я с благоговением наблюдал за сотворённым собой небесным телом, с другой стороны, понимая, что летело это чудо чуть дольше, чем падали метеориты до этого и он не успевает попасть точно по быстро несущемуся чудовищу, но ничего поделать с этим уже не мог.

Удар, подбросивший меня в воздух, ярчайшая вспышка, а затем я будто в замедленной съёмке увидел, как рушится гранитный берег в том месте куда упал болид, как лишившегося хвоста монстра ударной волной швыряет высоко в воздух, будто невесомое пёрышко, и как он падает прямо на Флору и вставшего на её защиту Дола. Хотя не совсем вставшего, он как раз несётся вперёд, активируя свой фирменный удар, вот только бьёт он не по противнику, а по кнопке на штыре, наполовину вырывая его из креплений и наклоняя в сторону противника. Рванул заряд взрывчатки, полутораметровый шест в единый миг превратился в шестиметровый, будто не замечая преграды, пробив череп падающего на него орла, выламывая из него основательный кусок. Затем время отмерло, я грохнулся на землю, а нашу временную стоянку накрыло тушей дёргающейся в предсмертных конвульсиях твари. Наши живы, а мертвяку уже не подняться, все штыри обработаны тем же составом, что и стрелы, который разъедает череп орла так что только пар валит.

Засохшие мозги, превратившиеся в дым, будто у древних паровозов выносило из высушенной головы чуть ли не с гудением, а когда кости черепа раскрошились, и крестовина в середине получившегося копья перестала сдерживать тушу, та съехала вниз, по пути лишившись макушки черепа вместе с половиной клюва.

Мне не дали насладиться чувством победы: сразу три болта ударили в защитные купола. Один отклонило в сторону, второй отразило обратно, а третий пробил ногу навылет, наложив на меня сильнейшее отравление и дот урона от магии смерти. Открывшихся во время выстрела арбалетчиков постигла немедленная кара в виде престарелого рейнджера, успевшего каждого из них угостить стрелой, но к последнему некроманту я уже хромал не так величаво, как секунду назад. Тот отбивался от наседающих на него танка, роги и Скорпа, у которого умение прятаться под землю пошло на откат, и он предстал перед нашим противником во всём своём ужасном великолепии.

Четырёхметровое чудовище, с ног до головы закованное в непробиваемую броню, поблескивающую благородным мифрилом. С каждым поднятым уровнем он всё больше походил на своего родителя, хотя я очень надеялся, что в такого гиганта он всё же не вырастет, иначе он не влезет ни в один данж, ни в один замок. Он и сейчас выглядел настолько мощно и хищно, что иногда меня даже зависть брала. Впрочем, некромант его видом поражён не был, или не подавал виду, что легко объяснимо: на худощавом лице вообще не промелькнуло не единой эмоции. Он успешно отбивался от всех троих, к тому же посохом отводя от себя летящие издалека стрелы. При этом он успевал и атаковать, хотя может текущий от него разъедающий туман был каким-то пассивным умением, в любом случае он настолько активно рушил и здоровье, и прочность надетых вещей, что скоро нападающие останутся в одних подгузниках. Поняв это, я остановился не понимая какого хрена я попёрся вперёд. Так сильно захотелось огреть этого урода по макушке своим посохом? Не без этого, но обойдусь, мой костюмчик, конечно, ремонтируется самостоятельно, но стоит пересечь определённую черту, и он просто развалится на лоскутья гнилой ткани. Незачем им так рисковать. Я остановился на границе тающего тумана, начав кастовать обычный булыжник. Эксперименты показали, что он лучше остальных воздействует на магические щиты, если, конечно, не считать болид, которым я сейчас не мог долбануть, боясь отправить на тот свет всю команду. Впрочем, ничего полезного я сделать не успел, битва закончилась неожиданно буднично и заурядно.

Из-за домов, откуда прилетали стрелы Снегиря, вдруг раздался писклявый голосок феечки, и следующая стрела прилетела будто окутанная в световой кокон. Она ударила в щит некроманта и пробила в нём здоровенную дырень, наполовину своей длины воткнувшись в костистое тело. И не успел мертвяк даже возмутиться, глядя на торчащее из груди древко, в него одно за другим воткнулось ещё пять или шесть таких же, превращая магический защиту сначала в дуршлаг, а затем и вовсе разбивая его вдребезги. И в этот момент я в первый раз увидел на его лице эмоции, а конкретнее, ненависть, перестав обращать внимание на окруживших его врагов, он устремил взгляд своих изумрудных глаз вдаль, туда, откуда доносился тонкий голосок Кэт. У меня сердце кольнуло от нехорошего предчувствия, но, слава всем светлым богам, сделать он ничего не успел. В спину ему воткнулось изогнутое жало, пробив хилое тело насквозь, на шее и талии сомкнулись гигантский клешни, раздался мерзкий хруст, и последний враг распался на три части.

Впрочем, отомстить ему это не помешало: из падающих запчастей вырвалась знакомое призрачное облачко, ударило Скорпа по головогруди, превращая ту в мешанину гнилой плоти и крошащегося хитина, в единый миг расползшейся и разъевшей тому половину тела. Хруст раздался ещё раз, и ничем не скреплённые клешни скорпиона мелко подрагивая упали на камни. Мощный хвост с нанизанным на него телом некроманта тоже дёрнулся пару раз, а потом всё замерло в гнетущей тишине.

Я медленно обернулся вокруг, высматривая оставшихся врагов. Последний из них в этот момент как раз вываливался из бойницы, схватившись за стрелу, торчащую из его горла. Нанесённый на неё состав, с такой скоростью разъедал его плоть, что до бурлящего на дне защитного рва месива долетели лишь ноги и горсть пепла. Больше никакого движения на стене не наблюдалось, разве что смесь дыма, взвесь гари и остатков магического тумана, закрывающих все сплошной пеленой, слабо колыхались в наполненном миазмами воздухе. Голое пространство между рвом и посёлком было завалено остатками трупов, но живых кроме нас не наблюдалось. Пожарище, устроенное нами в посёлке, превратило руины в оплывшее нечто, что больше походило на жилища термитов, чем на остатки эльфийских построек. Многие из них ещё краснели от жуткого жара, в паре мест были видны мертвяки, обугленные тела которых вплавило в остатки потёкших от жара каменных стен. Ни они, ни поднятые некромантами зомби-эльфы до нас во время боя так и не добрались. Хотя может ещё и доберутся. Логи показали, что мы уничтожили их чуть меньше шестисот. Если верить эльфийкам, то их была ровно тысяча, а значит остальные ждут нас где-то впереди. Ещё логи показали, что мы уничтожили трёх некромантов, семерых личей и переродившегося гигантского орла, и за последнего нам даже дали достижение, так как подобную нежить мы убили первыми. За это нам добавили по три очка свободных характеристик и накинули опыта, позволив мне дорасти ровно до двухсот семидесятого уровня. Ни за некромантов, ни за личей никаких достижений не дали. Несмотря на то, что в Мир Жизни и Смерти сам мир смерти ещё не был введён, его многочисленные представители населяли эти земли довольно широко: и тех, и других игроки валили если и не массово, то уже в приличных количествах. Правда вот о некромантах трехсотого уровня я ещё не слышал, так что лут с них должен быть приличный.

Были новости и плохие, после смерти последнего, аура тлена поднялась ровно до ста процентов. Наши лучшие тотемы могли погасить её полностью, но их было всего три штуки, а остальные убирали максимум семьдесят процентов и нам придётся постоянно отлечиваться, даже еще не вступая в бой. Впрочем, и тех тотемов немного, так что тянуть нельзя, надо действовать в темпе вальса.

— Резак, метнись собери лут с крупняка, на мелочь забей, через три минуты двигаем дальше.

Рога исчез из вида, а поверженные враги один за другим начали рассыпаться серым пеплом, но я уже на них не смотрел, воззрившись на крепостную стену и подъемные ворота, высеченные из цельного куска камня и скреплённого широченными стальными полосами.

— Ну что, — прогудел Странник, после боя из забрала которого до сих пор струился легкий дым, — попробуем трудный вариант с переползанием рва по паутине Мохнонога, или пойдём простым путём, молвим «Друг» и войдём?

— Простым, только здесь одного слова «Друг» на эльфийском будет недостаточно. Я чуть язык не сломал, уча нужную фразу и все равно шпаргалку с собой принес, да и без амулета вряд ли что-то получится. Получится ли с ним — тоже большой вопрос, но попробовать надо. Не зря же Снегирь весь стерся о ее величество, выбивая для нас такие преференции. Рез, нашёл что-нибудь интересное?

— Ага, — кивнул вернувшийся рога, — с каждого некроса выпало по такому бутыльку, — он протянул мне невзрачный флакон, заполненный чёрный маслянистой жижей.

— Что это, нефть что ли?

Резак не стал отвечать на мою глупую шутку, да я уже и сам смотрел на свойства налитой туда жижи.

Эссенция сопротивления стихии смерти.

Навсегда добавляет 10% к сопротивлению этой стихии. Навсегда снижает на 5% сопротивление стихии жизни.