Миракулум 2

– Что?

– Как ты себя чувствуешь? Ты ведь вчера снова была там.

– Ах, это... уже настолько привычно, что я будто грезу видела. Ничего необычного.

– Жизнь Крысы стала настолько скучна?

– Нет. Все на свободе и едут в город. Счастливый конец истории.

– Ясно.

При этом слове у Тавиара болезненно дернулись руки. И Эска внимательно взглянула на него. Очень пристально.

И как она не успела заметить этой перемены?!

Та, даже, не бросалась в глаза, и была не столь ненормальной, но нужно было знать самого оружейника, чтобы удивиться, - исчезла его безупречность. Рубашка была не выглажена, и застегнута только наполовину, расслабленный ворот открывал и его шею с татуировкой, и немного ключицы и грудь, рукава закатаны до локтя. Подбородок чуть потемнел от песочной щетины, несколько коротких прядей волос свободно и непринужденно спадали на глаза. "Это Тавиар?" - изумилась Эска. И все же это был Тавиар, потому что его небезупречность смотрелась так же естественно, как и прежняя аккуратность. Он не стал выглядеть хуже, неопрятнее иди расхлябанней, он стал выглядеть иначе, но оставаться прежним в своей осанке и взгляде. Все те же черты, тот же характер, но была спущена легкая узда, исчезла какая-то преграда, заслонявшая от всего мира его настоящего... его близкого и его далекого одновременно.

Тавиар долго наблюдал на себе завороженный и вновь очарованный взгляд девушки. Потом дрогнул одними уголками губ, то ли в неловкости, то ли в усмешке:

– Ты что, Эс?

– Я хочу за тебя замуж...

Тавиар едва успел отпить горячего чаю, как чуть им не поперхнулся. Приложив невероятные усилия к тому, чтобы не засмеяться растерянно, он сглотнул обжигающий глоток, и полушутливо спросил:

– Ты делаешь мне предложение?

Эска вдруг покраснела и не знала, куда себя деть от стыда. До нее только что дошло во всем полном понимании, что именно она сейчас сказала, вслух, и не запнувшись ни на одном слове.

– Теперь ты будешь думать, что я неимоверная дура, которая болеет неизлечимым женским недугом всех времен и народов...
– она закрыла лицо руками, - умоляю, сделай вид, что ты ничего не слышал.

– Но я слышал.
– Оружейник не проявил милосердия.
– Не скрою, что это... это было слышать приятно. Но, Эска, может немного несвоевременно...

– Господи, мне так стыдно.
– Она поднялась.
– Я лучше пойду домой, хорошо?

– Эс...

– Нет, лучше домой. Там я, хоть на время забуду о том, какая я идиотка. Правда. Ты меня не провожай, я знаю, где дверь. Сиди.

Эска вышла в лавку, оделась в свое теплое пальто и сапоги. Выскочила на улицу, быстро задышав морозным воздухом. Утреннее солнце еще стояло низко и светило в спину, но девушке было жарко от колотящегося сердца. Ей хотелось скорее добраться домой и не думать о том, как после такого признания появляться перед оружейником.

Дома Эска в первую очередь прочла мамину записку с просьбой позвонить ей на работу и сказать, что с ней все в порядке. После звонка, она села в своей комнате и не знала, что делать дальше, - позвонить ли Берту, взяться за работу над дипломом, или поехать в библиотеку для раскопок нового материала? Ничего не хотелось. Даже необходимая по дому работа не развеивала ее волнения.

"Как я могла?" - Эска терзалась этим вопросом, со страхом представляя, что может в эту же минуту думать о ней Тавиар. Это переживание не отпускало ее до вечера, пока не вернулись родители и не заняли ее немного разговором о посторонних новостях. Но как только отец ушел в зал, мама Эски увела дочь в комнату.

– Тебе вчера вечером, уже очень поздно, звонил Берт...

– Что он хотел?

– Что он хотел? Эска, я думала, что ты встречаешься с ним! Я едва ему не выпалила это вчера в таком же удивлении, как и сейчас. Ты не ночевала дома...

– Да. И ночевала не у подруги.

– А у кого?

Эска села на стул перед письменным столом, а мама стояла у прикрытых дверей комнаты. Девушка вдруг поняла, что она и здесь затмила себе разум, - никто Тавиара не знал! Он не был знаком ни с ее друзьями, ни с ее родителями. И не стремился знакомиться! А она сама так и не рассказал даже маме о том, что есть у ее дочери невероятный возлюбленный...

– Мам, я познакомлю вас завтра.

– Познакомишь нас? То есть, ни я, ни отец его даже не знаем?

Она замотала головой.

– Но если ты хочешь знать, мы только встречаемся, и ничего такого между нами пока не было. Я вчера... мы были в ночном клубе, а потом до самого утра гуляли по городу.

– Он с университета?

– Нет. Я обещаю, я познакомлю вас завтра, и ты все про него узнаешь.

Мама кивнула. И ушла, напомнив позвонить Берту. Эска взглянула на часы, но решила, что не поздно, тем более что он сам вчера звонил почти ночью. После звонка, девушка узнала, что дату очередного заседания перенесли, и она будет завтра.

Какое это было счастье, - занять свою голову другой проблемой. Эска ждала своей очереди перед выступлением, и думала только о речи. В сети она попалась. И теперь даже счастлива, что попалась, только вот ум эта любовь действительно туманила, иначе бы Эска никогда в жизни не пообещала маме сегодня их познакомить.

Это осенило ее сразу, как только она легла спать, и представила себе весь завтрашний, теперь сегодняшний день. После заседания она пойдет в оружейную лавку, память Тавиара еще не сотрет ее слов о замужестве, как Эска обмолвится: "Я хочу сегодня познакомить тебя с моими мамой и папой...". Это звучало ужасно!

– Эска, - Берт снова сидел рядом, в костюме и с пухлой папкой бумаг, - давай после сходим с тобой в кино, а?

– Не хочется.

– Афиши уже давно висят, говорят, фильм что надо...

Шум зала для Эски погас. Берт шевелил губами, продолжая расхваливать кинокартину, а девушка не слышала ни звука. Прошлое путешествие нагнало ее своими закономерными проникновениями в ее жизнь только сейчас. Все так стихло в актовом зале, как стихло все в зале перед появлением Алхимика. Эска с трудом повернула голову к дверям... не может же случиться такого, что Миракулум сейчас появится здесь. И будет красться к ней и к Берту.

– Моя очередь, я пошел...

Ее друг отправился на сцену. А Эска осталась одна. Почти одна, - в карете были только они двое и Миракулум.

Ты вверяешь свою судьбу Аверсу?
– Спросил он вместо ответа.

– Да.

– И примешь любой его выбор?

– Да.

– И последуешь за ним по любому пути?

– Да.

– Что, да?
– Сокурсница впереди обернулась на нее.

– Я согласна.

– Чего?

Эска смотрела в никуда. Она произносила клятву, схожую с клятвой при венчании, только там она звучала не по правилам церемонии, а по-настоящему. И с каждым "да" Рыс давала обет верности своему избраннику, союз с которым не нуждался ни в каких бумагах, ритуалах, гостях и свидетелях...

– Эска!
– Гневный шепот привел ее в чувство.
– Ты чего сидишь?! Иди, тебя уже ждут все!

Она поднялась с места и неторопливо стала идти к сцене. Встав за кафедру, Эска обвела взглядом присутствующих. Впереди сидели представители кафедры истории, а позади них ее друзья, - сокурсники, и неизменный Берт, который раньше был для нее просто приятелем, а теперь стал настоящим, особенным другом.

– Вы успели что-нибудь подготовить к сегодняшнему дню?
– Спросил ее профессор Диол.