Миракулум 2

Эска не была невинна. У нее был один короткий роман, когда она после вступительных уехала в пригород на отдых до сентября. Совсем юная, она поддалась соблазну такого же молодого человека, желая ощутить себя взрослой. Перейти рубеж к женщине, и после расстаться с любовником навсегда, с взаимной благодарностью хорошо проведенного времени. Даже мама не знала об этом, думая, что Эска до сих пор никому и ничего не позволяла, занимаясь лишь учебой и серьезно думая о будущем.

Эска не была невинна... но то, что испытала Рыс, теперь терзало девушку. Любовь тел с любовью душ, ласкающие руки и губы любимого человека. Одно воспоминание об этих касаниях заставляло ее щеки гореть, а сердце чаще биться. Эска вспыхивала и успокаивала себя, как могла. Но забыть это невозможно!

Минуло два месяца. В первые дни зимы уже выпал снег, еще немного, но из-за резких морозов была уверенность, что он уже не стает. Эска в привычный поздний вечер, когда оружейная лавка была закрыта для посетителей, сидела в кресле в комнате, в напряженной тишине. Тавиар неторопливо искал какую-то книгу на полке, потому что предложил Эске почитать вслух о красивых землях Побережья Хоб-Акуат.

– Летом можно было туда поехать...

Такой равнодушный тон, что хоть летом, хоть сейчас, хоть туда, хоть не туда, хоть поехать, хоть не поехать, - все одинаково равно. Эска негодующе впивалась взглядом в его спину. За что ей досталась такая пытка, - любить мужчину?

"Я накажу тебя, Тавиар! За твое безразличие!" - Девушка долго думала, и только сейчас решилась.
– "Изменю с Аверсом! Это ведь не физически, не по-настоящему... он все равно ничего не узнает, за то я буду знать, что наказала его... и злорадствовать, и насмехаться над тем, что он так долго упускает свое счастье! Так переживать, что Крыса подставила меня под другого, а сам не торопится..."

– Скажи, Тавиар, еще не поздно туда вернуться?

– Куда вернуться?
– Спросил оружейник тихо.

– Опять в прошлое.

– Никогда не поздно...

– Тогда пусть меня Сомрак отправит снова.

Книжка, которую он успел найти, встала обратно в ряд.

– Я позову его.

Ни оружейника, ни его отца долго не было. Потом они пришли.

Эска разволновалась, от предчувствия возвращения туда, куда уже не думала возвращаться. Ну, уж это-то точно будет последним разом, - ради торжества ее мести.

– Закрой глаза...
– еле живым голосом попросил Сомрак, даже не присаживаясь рядом.
– И дай мне руку.

Девушка выполнила просьбу. Когда ее кожа побелела, он отпустил ладонь и ушел из комнаты. Тавиар уперся взглядом в захлопнутую им дверь. Он вновь ожил, ровно настолько, насколько впал в свою безнадежность хозяин лавки. Счастье одного было несчастьем другого, либо-либо. Легкий шорох заставил Тавиара обернуться на Эску.... Бледность не проходила, красное пятнышко в яремной ямке тоже, значит, она была там, а не здесь.

Оружейник сам побелел. Осторожно подошел к ней ближе, присел рядом на пол, вглядываясь в успокоенное лицо.

– Обманщица...
– он облокотился спиной к боковинке, и взглянул на часы.
– Как я мог поверить тебе тогда, как мог усомниться? Жестокая лгунья...

Глава восемнадцатая

Я пришла в себя у него на плече.

Долго приходила, прежде чем он поставил на ноги рядом с собой. Уперся ладонями в стену позади меня, и снова поцеловал. Нас не нашли, не обнаружили, не убили... но теперь уже точно нельзя было тянуть время.

– Мне нужно вернуться.

– Я знаю.

И снова драгоценные мгновения уплывали на объятия.

Приведя в порядок одежду, мы возвращались тем же путем, что и шли. Мне все чудилось, что в каменном своде раздается звук не только наших шагов, а топот ратников, напавших на след.

– Откуда ты знаешь об этом ходе?
– Шепотом спросила я.
– Об этой шпалере?

– Я тратил время не только на вино.

Миновав лестницу, пройдя поворот, Аверс осторожно подвел меня к выходу. Слышался шум и голоса, музыка, - никаких других звуков, говоривших о беде. Бал, на котором моего отсутствия никто не заметил? Но это гости так могли быть увлечены беседами и сплетнями, а Эльконн? А Илиан? Я чувствовала такую слабость, и такую незащищенность, что не могла заставить себя вернуться туда.

– Иди, Рыс... Я всегда рядом.

Я вслепую коснулась ладонями его лица, не увидеть, так хоть почувствовать его черты.

Жаль, но темнота не давала мне возможности осмотреть и себя со стороны, - не порвалось ли нигде платье, не слишком ли измялось, что с волосами, что на открытых плечах, - не осталось ли явных следов от жадности его поцелуев?

Шпалера колыхнулась, и я, собравшись с мужеством, проскользнула в душную залу. На счастье в этот миг, у другого края раздался голос вассала, музыка смолкла, и все повернули головы к нему.

– Господа, прошу вас проследовать в другие покои! Здесь мои слуги сменят лампады, и откроют окна, пока мы будем трапезничать за торжественным пиром в честь моей невесты, лишь малой прелюдией перед свадебным торжеством!

В этот момент прислуга открыла тяжелые боковые двери, высотой под самый потолок, откуда хлынул поток более яркого света недавно зажженных свечей и лампад. Я знала, что в первую очередь в эти двери должен был войти сам Эльконн, но вместе со мной.

– Я надеюсь, моя милая невеста...
– пока он говорил, я проходила между гостей в середину - ...соизволит подать мне свою руку, какой бы беседой она ни была увлечена с дорогими гостями.

Эльконн уже был виден за спинами, и он нетерпеливо и скрыто-рассерженно оглядывал залу. Я шагнула неторопливо и плавно:

– Конечно.

– Госпожа... Сорс.
– Он протянул мне ладонь, но мое имя растянул, как будто засомневался, что это я.
– Прошу.

У меня кровь от лица отхлынула, и пальцы обледенели, - вдруг что-то со мной не так, что тон Эльконна так дрогнул. Он осмотрел меня столь придирчиво, что я испугалась еще больше, но он вдруг довольно улыбнулся.

Взяв его под руку, я пошла рядом.

– Что с тобой, госпожа Крыса?
– Негромко спросил вассал с несходящей довольной улыбкой.
– Настолько напугалась моих угроз? Можешь не бояться, я удовлетворен. Ты неожиданно хорошо выглядишь... даже слишком хорошо.

– Благодарю, господин жених.
– Также негромко отвечала я.
– Я помятую о твоих ударах тогда на площади.

Я не притрагивалась к еде, не пила ни вина, ни браги, ни воды. Я ждала только того, когда этот прием кончится, и я снова уйду к себе в комнату, чтобы остаться одной. Оглядывая гостей, я заметила стоящего в стороне от стола Илиана. Он стоял недалеко, - по левую руку от своего господина, готовый по единственному жесту идти выполнять поручение. Такова была его служба. Помощник смотрел в мою сторону. И каждый раз, когда я вновь поворачивала лицо к нему, я замечала, что он и не отводил своего взгляда.