Миротворец

«Он слишком быстр» — мелькает мысль в голове Николая, но он тут же отбрасывает её.

Сомнения — роскошь, которую они сейчас не могут себе позволить. Мысленным усилием обращается к Драгане, предупреждая об атаке справа, и та едва успевает уклониться от удара, одновременно контратакуя через пространственный прокол.

Льфёсальфар уверенно парирует рапирой удар Тая, и в то же мгновение его кинжал в левой руке начинает изменяться. Клинок выстреливает вперёд с тихим звенящим звуком, будто разматывается невидимая катушка стальной проволоки. За долю секунды тонкое лезвие растягивается на пяток метров, не теряя своей смертоносной остроты. Оружие пронзает воздух, устремляясь к незащищённому боку Тая. Воздух вокруг удлинившегося клинка мерцает едва заметным синим свечением арканы.

Самурай перехватывает удар в последний момент, частично уводя его, и по катане пробегает вибрация, отдаваясь болью в кисти.

«Какая чудовищная сила!..» — думает он, стиснув зубы.

Однако вражеский клинок всё равно достигает цели. Лезвие вспарывает бок, круша рёбра. Боль обжигает огнём, а горячая кровь мгновенно пропитывает одежду и доспехи. Тай сдавленно рычит, отступая на шаг.

Когда Драгана закрывает его червоточиной от следующего удара, он с трудом удерживается на ногах. Девушка пытается перейти в наступление. Заставить врага обороняться. И для этого пронзает пустоту сквозь гроздь червоточин, но враг всегда на удар сердца быстрее. Его движения экономны и наполнены грацией. В них скрывается не один век отточенных до предела навыков.

Николай сплетает потоки воды и льда в замысловатый узор, стремясь окружить Танцора сетью преград и ловушек. Стены покрываются коркой льда, на полу возникают ледяные шипы, но Сильфир не обращает на них внимания. Он скользит сквозь препятствия, будто призрак, его клинки всегда находят малейшую брешь в защите врагов.

Корпус полыхает адским огнём, словно по нему стекает расплавленный металл. Он пропустил удар, увлёкшись атакой. Драгана вновь закрывает его червоточиной, давая мгновение передышки. Она бросает на него обеспокоенный взгляд, но Тай лишь мотает головой — нет времени.

Они пробуют зайти с двух сторон, Николай вызывает Бездонный водоворот, а Драгана обрушивает на противника Режущий поток. Земля плавится и разлетается раскалёнными осколками, а воздух превращается в секущий водный вихрь. Всё, что попадёт в эпицентр умрёт.

Однако лидер Ордена Гипериона ускользает в последний момент, превращаясь в ослепительную вспышку света.

А в следующее мгновение коридор наполняется клинками, прорастающими из каждой поверхности — пола, стен, потолка. Один из них пронзает бедро Тая насквозь, заставляя его упасть на колено. Другой вспарывает локоть Драганы, почти лишая её возможности двигать правой рукой. Кровь хлещет наземь, пока они пытаются увернуться от остальных ударов.

«Кройцев выкормыш! Это невозможно… Он контролирует всё пространство!» — проносится в голове дроккальфар.

Танцор будто воплощает само искусство боя, каждое его движение — совершенство формы и техники. Его фехтование находится на совершенно запредельном уровне. Как победить того, кто кажется непобедимым?

Отчаяние — худший советчик в бою. Девушка отбрасывает сомнения и сосредотачивается на противнике. Пришло время разыгрывать козыри.

Драгана активирует Инфернальный мороз — связанную способность своего абсолютного доспеха. Волны арктического холода расходятся от неё концентрическими кругами, покрывая стены инеем. Воздух становится таким морозным, что каждый вдох обжигает лёгкие.

Оппонент замедляется — его грациозные движения теряют былую стремительность, а клинки начинают дрожать от пронизывающего холода. Кожа льфёсальфара покрывается изморозью, его дыхание становится хриплым и прерывистым.

Одновременно с этим, она вскидывает клинок и сжигает связанную способность от абсолютного оружия — Разлом бытия. Лезвие её меча начинает раскалываться на множество фрагментов, каждый из которых существует в разных слоях реальности одновременно. Сотни клинков, видимых и невидимых, материальных и призрачных, устремляются к противнику сквозь пространство и время.

Несколько лезвий достигают цели несмотря на молниеносные движения Сильфира — на его груди и плече появляются глубокие страшные раны, из которых сочится серебристая кровь. Правая, едва не перерубленная, рука висит на обрывках мышц и кожи.

И всё же, даже раненый, он остаётся смертельно опасен.

Танцор совершает колющее движение рапирой, и вокруг клинка начинает закручиваться сингулярность, искажающая само пространство.

— Поцелуй пустоты, — еле слышно шепчет он.

Крошечная чёрная дыра срывается с острия, расширяясь в полёте. Драгана пытается переместиться червоточиной, но гравитационный колодец затягивает её. Девушка кричит от боли, когда чудовищные силы начинают растягивать и скручивать её тело, ломая кости.

Треск ломающихся рёбер эхом разносится по коридору. Один из осколков протыкает лёгкое, превращая каждый вдох в пытку. Правая рука неестественно вывернута, а из рассечённого лба хлещет кровь, заливая половину лица.

Только активация Точки абсолютной стабильности спасает её от того, чтобы быть разорванной на атомы, но вместе с ней по всему телу остаются страшные раны.

Всё это время Тай исподволь превращал частицы Инфернального мороза, созданного девушкой, в микроскопическую смерть. Мельчайшие капли воды и крупицы снежинок проникли сквозь разорванный доспех в тело врага.

Когда пыль оседает, все трое тяжело дышат, но остаются на ногах. Танцор, несмотря на ранения, по-прежнему излучает смертоносную грацию. Температура в коридоре скачет от арктического холода до раскалённого жара, а воздух потрескивает от остаточных разрядов энергии.

Николай начинает улавливать едва заметный ритм в движениях Танцора, видеть закономерности в его атаках, но его тело вплотную подошло к финальной грани. Даже использованная Клеточная реконструкция не поспевает за нанесёнными ему травмами.

Он с трудом стоит на ногах, каждое движение отдаётся вспышкой боли в пронзённом бедре. Он едва держит катану — пальцы немеют от потери крови. Рядом тяжело дышит Драгана, её лицо бледное как мел. Каждый её вдох сопровождается влажным хрипом — одно из двух лёгких отказало.

Путь самурая — это клинок, по обе стороны которого лежит только смерть.

С этими мыслями он активирует Доспех бушидо и бросается вперёд, подставляясь под удары Сильфира. Клинки скрежещут по призрачным доспехам, высекая снопы искр, несколько лезвий всё же пробивают призрачную броню, оставляя глубокие раны, но Таю удаётся связать Танцора ближним боем.

«Давай!» — мысленно кричит он спутнице, и та обрушивает на врага шквал колющих ударов сквозь разрывы в пространстве.