Миротворец

Додумать мысль мне не дают. В следующее мгновение противник поднимает верхнюю левую руку и указывает на меня пальцем. Из него вырывается тонкий чёрный луч и впивается мне прямо в центр лба.

Мир взрывается чудовищной болью. Такое чувство, будто каждый мой нерв полыхает в огне. Из глаз, носа, ушей и рта начинает хлестать кровь. Ментальное воздействие императора буквально рвёт моё тело на части.

Кажется, я кричу. По крайней мере, пытаюсь кричать. Из глотки вырывается лишь сдавленный хрип. Боль настолько всепоглощающая, что я теряю связь с реальностью. Существует лишь эта пытка, и ничего, кроме неё.

* * *

Девора, пошатываясь, вываливается сквозь пролом в стене в полутёмный коридор дворца. Её боевой мех, некогда могучая и устрашающая машина, получил множество повреждений. Из рваных дыр в броне торчат куски фрагментированного металла и сочатся разноцветные технические жидкости.

За спиной Саванта, в комнате, откуда она только что выбралась, лежит обугленное тело врага. Бой выдался тяжёлым и кровавым, на грани возможностей и Ребекки, и её меха. Эта победа далась ей дорогой ценой — мех пострадал, сама девушка ранена и истощена. Рефлекторно она прижимает ладонь к зияющей ране на боку, где вражеский клинок пронзил её насквозь, едва не перерубив позвоночник.

«Меня кто-нибудь слышит? — мысленно кричит она по Ментальной связи. — Отзовитесь!»

Через секунду в её голове прорывается голос Гидеона:

«Бек! Наконец-то! — его мысли пульсируют адреналином и болью. — Мы думали, ты не…»

Связь на секунду прерывается звуком взрыва.

«Жива, цела! — Девора посылает успокаивающий импульс. — Где вы? Статус?»

«Восточное крыло, у тронного зала! — вклинивается напряжённый голос Тая. — Этих тварей слишком много!»

«У меня почти кончилась аркана, — голос Драганы звучит предельно сосредоточенно. — Девора, они хорошо подготовились. Здесь минимум двадцать Нов. Долго не продержимся».

«Дерьмо, дерьмо, дерьмо! — Гидеон посылает волну раздражения и боли. — Только что чуть не поджарился! Бек, нам бы очень, ОЧЕНЬ не помешало подкрепление!»

Савант сканирует тактическую карту, просчитывая оптимальный маршрут.

«Я иду к вам! — передаёт она, направляя своего меха к указанным координатам. — Девяносот секунд! Держитесь!»

«Полторы минуты? — мысленный голос Мэтта звучит сдавленно. — Не уверен, что у нас есть хотя бы одна!»

«Просто стойте! — Девора вкладывает в посыл всю свою решимость. — Не смейте умирать до моего прихода! Я уже близко!»

Она обрывает связь, стискивает зубы и, превозмогая боль во всём теле, и вдавливает штурвал управления до упора, заставляя тяжёлую боевую машину бежать, оставляя глубокие вмятины в мраморных плитах императорского дворца. Неуклюжий, повреждённый мех грохочет и лязгает при каждом шаге, едва поспевая за командами решительно настроенной девушки.

Её существование всегда напоминало жизнь внутри идеального гироскопа — механизма, настроенного с такой невероятной точностью, что он никогда, ни при каких обстоятельствах не допускал ни малейшей качки. Штормовые волны эмоций были настолько же чужды для её привычного состояния, как снегопад для поверхности Солнца — физически невозможны, концептуально абсурдны.

Всю жизнь Девора обитала за прозрачной, но непроницаемой перегородкой, наблюдая за чужими чувствами через линзу микроскопа, в котором живые эмоции превращались в загадочные образцы для скрупулёзного анализа.

Однако сейчас эта перегородка идёт трещинами. То, что прорывается сквозь них — опаляющая, сокрушительная тревога, заливающая сознание адреналиновым огнём, сжимающая мышцы в тугие узлы. Рациональная часть её разума, всегда доминировавшая над всеми прочими областями мозга с абсолютной властью диктатора, сейчас отчаянно пытается вернуть контроль — и впервые в жизни терпит поражение. Алгоритмы, логические цепочки и причинно-следственные связи тонут в этом новом, непостижимом потоке. И самое пугающее — она больше не уверена, что хочет остановить это наводнение.

За очередным поворотом взгляду Деворы предстаёт душераздирающая картина. В просторном холле, среди груд тел и луж крови спиной к дверям тронного зала стоят Гидеон, Тай и Драгана. Их доспехи дымятся от многочисленных попаданий, лица перекошены усталостью и болью, движения замедлились. А на них, словно безжалостный океанский прибой на скалы, накатывают всё новые и новые волны вражеских бойцов.

Сердце Деворы пропускает удар. Её друзья на пределе, они долго не продержатся. Необходимо срочно что-то предпринять, иначе их попросту сомнут массой.

Чужие эмоции всегда были для неё тёмным лесом, источником постоянной фрустрации. С детства она не понимала, почему люди так легко поддаются приливам чувств, нелогичных и непродуктивных. Однако сейчас, наблюдая, как её друзья начинают уставать, как их движения теряют точность, а реакции — скорость, она вдруг осознаёт ту эфемерную величину, которую Егерь называет «боевым духом». То неуловимое нечто, что отделяет победу от поражения, даже когда против тебя все математические расчёты, статистика и численное превосходство. Эмоции — часть стратегии. И впервые в жизни она чётко понимает, что делать.

Мысленным усилием она врубает на полную мощность вмонтированные в наплечники динамики, и женский голос, проникновенный, пробирающий до костей заполняет коридор. Звуки песни, призванные воодушевить павших духом товарищей, разносятся по дворцовым коридорам, вторя грохоту битвы.

Уже в следующую секунду Девора выжимает гашетки, и все уцелевшие стволы её меха извергают в ряды противников потоки раскалённой плазмы, переплетённой с Когнитивный взрывом. Выстрелы прожигают в строю врагов целые просеки, превращая тела в пылающие факелы, а ментальное воздействие плавит мозги. Жуткое, но завораживающее зрелище.

Гидеон, Тай и Драгана, услышав первые ноты и увидев атаку Деворы, словно обретают второе дыхание. С исступлённым боевым кличем они врубаются в ряды противников, не жалея себя.

Вот Гидеон, объятый сполохами пламени атакует врагов. Его огненные удары испепеляют всё на своём пути, оставляя после себя лишь дымящиеся головешки. Глаза парня горят безумным огнём, губы застыли в жутковатой усмешке.

А вот Драгана, грациозно скользя меж ударами противников, формирует пространственные разломы. Её клинок, вспарывая саму ткань реальности, появляется то тут, то там, разя врагов с немыслимых углов. Белоснежные волосы девушки развеваются словно боевое знамя.