Mirror

Син уже ничего не ответила...

Она просто продолжала вздрагивать в крепких объятиях друга, как внезапно в голове всплыли его слова и...

– Постой... – она села, красными от слез глазами взглянув на друга. – Он... уезжает?

И Сай и Ками кивнули.

– Куда?... – Его отправляют на курсы в Англии... Типа от его поездки и учебы там зависит дружба академий, а из-за того, что я вернулся раньше из Франции, директор не дал никому шанса на отказ... У него просто нет выхода, иначе его вышибут из академии. Не знаю, о чем он думал, когда захотел бросить тебя, и как бы мне его жалко ни было, врезать ему хочется уже сейчас.

Ками покачала головой.

– Вот-вот. Завтра найдем и... – Останешься дома, с Син, – приказным тоном произнес Сай. – Но... А как же избить Гина... – Ха, в том то и дело, Ками. Ударить и отойти. А ты его убьешь сразу же!

Ками вздохнула, снова взглянула на Син, что задумчиво уставилась куда-то в пустоту.

В ее голове гуляют самые разные мысли... Да, она была пьяна, но не на столько, что бы не соображать, пусть и мало чего понимала из всего того, что говорила Ками, пусть все мысли путались, завязывались в узел и распутать их уже сил не было... Начинала болеть голова, во рту все еще ощущался слабый привкус виски, который они распивали с той самой красноволосой подругой. Но мысли мешали сосредоточиться на чем-нибудь. Она могла бы и прийти к ним веселенькой и пьяненькой дурочкой, развязно улыбающейся и распевающей песенки, может быть, она такой бы и пришла, если бы не причина для питья спиртного. Если бы не чертовы мысли, не дающие покоя! И одна из них — разобраться...

Надо разобраться....

* *

– Ей так плохо? – Гин все так же сидел на полу библиотеки, держась одной рукой за живот. – Гин, она приперлась к нам в три часа ночи пьяная, кормила Аки какой-то сладкой хренью, марципаном, вроде, ошибочно полагая, что это колбаса, а потом разревелась так, что мы с Ками ее только в пять утра уложили. И знаешь что, Гин, помимо того, что я отчаянно борюсь с желанием пару раз тебе врезать на слезы няньки, так я из-за тебя сегодня спал два часа и у меня под боком не вертелась мелочь, под названием прилипалка!

Гин как-то грустно захихикал.

– Бросил только Син — взбесил всех троих... Цепная реакция какая-то...

====== 270 глава “Скрытые желания” ======

Гин кинул в банку кисти, вытирая руки, огляделся. Вздохнув, он отступил на пару шагов назад, глядя на законченную картину, стоявшую на мольберте.Он покачал головой, зарылся рукой в свои рыжие волосы.

Он хотел закончить раньше, хотел подарить ей... Её портрет. И что делать с ним теперь? Выбросить? Будет больно смотреть на ее лицо, уже больно...

– Отдам Саю, за меня подарит...

Он взглянул на испачканные руки, понимая, что и волосы руками испачкал... Нет, до того, как пачкался Сай, ему еще очень далеко. Но это не так уж и плохо, а Сая иногда жалко бывает, когда он пытается отмыть руки... Хотя что, его одежду, кажется, отстирать вообще невозможно.

Гин усердно вытирал руки, когда в его комнату постучали. Вздохнув, он беспомощно уставился в потолок. Спрыгнув с подоконника, он подошел к двери, открывая и... застыл.

– Син?... – тихо произнес он, пораженно уставившись на девушку.

Она стояла перед ним, спокойно глядя в его серые глаза из-под очков. Парень невольно оглядел ее. Джинсы, кеды, черная футболка. Син скрестила руки на груди, задевая пальцами висевшие на шее голубые наушники. За ее спиной кожаный рюкзачок. Гин отвлекся, встряхнув головой.

– Что ты... – Это правда?

Рыжий удивленно захлопал глазами, а девушка продолжала сверлить его взглядом карих глаз.

– О чем ты?- он всеми силами пытался сделать вид, что не понимает, о чем она, но это было сложно. – Не прикидывайся идиотом!

Парень молча окинул ее взглядом, отступил на шаг.

– Проходи.

Хмыкнув, Син зашла в его комнату, слыша, как за ней закрывается дверь.

– Ты уезжаешь? – Да... – И... Ты не сказал мне?

Гин натянул на лицо самое безразличное выражение лица.

– А я должен был?

Девушка снова смерила его взглядом.

Красивые яркие рыжие волосы были испачканы краской, на щеке глубокая царапина, заклеенная пластырем. Хотелось спросить, откуда она, но Син и так догадывалась...

– Вообще-то до вчерашнего дня я считала себя твоей девушкой! – Син...

Гин покачал головой, проходя мимо нее к окну, отодвигая мольберт к окну, пряча портрет и садясь на подоконник.

Ты не понимаешь... – Но очень хочу понять. Объясни мне, что происходит? Сначала ты бросаешь меня, как последнюю дуру, потом я узнаю, что ты сваливаешь из страны! Что происходит?!- Она непонимающе глядела на него, скрестив руки на груди. – Да. Я уеду. – Почему? – Потому что хочу рисовать. Син, я художник, и эта Англия – хорошая тренировка,какая-то остальная хрень! Понимаешь, я... Мне надо уехать. – Гин... – Что Гин!? Моя мечта – рисовать! Моя мечта стать таким художником, чтобы превзойти самого себя! Я не хочу уезжать, но лучше учиться в Англии, чем вообще вылететь из академии... – Почему ты оправдываешься передо мной?

Гин вздрогнул, взглянул на девушку...

– Ты оправдывался... – Син смотрела куда-то в сторону. – Хотя я тебе уже никто, я просто спросила, почему ты мне не сказал и... И бросил меня тоже потому, что уедешь?

Рыженький сузил глаза, тихо хмыкнул.

– Бросил и бросил. Тебе уже не должно быть разницы. – А мне есть!

Рыжий вздрогнул. Кажется, впервые она повысила голос на него.Хотя нет, не впервые, но он не замечал... Ее крики были примерно такими: “Рыжий, поставь прилипалку!”, “Рыжий, прекрати меня щекотать!” и так далее... Но не то, что сказала она сейчас...

Син смотрела на него каким-то растерянным взглядом, словно и не зная, что ей говорить дальше.

– Если ты уедешь...
– она осеклась.

А что, если он уедет? Что тогда? Ему же все равно. Ему не пригрозить своей обидой. Они никто друг другу, так что же?

– Если уедешь, то мы никогда больше не увидимся..

В комнате повисло молчание. Гин оглядел ее с ног до головы, сидя на подоконнике, скрестив на груди руки.

– Мне нужны эти гребанные курсы. И я еду.

Она подняла голову, глядя прямо ему в глаза.

– Тебе все равно? – Да, черт возьми!! Я сказал, что поеду! – он разозлился, стукнул кулаком по подоконнику, поднявшись на ноги. – Но Гин!! – Хочешь поговорить об этом?!Давай я тебе снова объясню все с самого начала!? – Гин злился, действительно злился.

А почему? Он сам не знал. Боялся, что она уговорит его остаться. Боялся, что всю ту боль, что он причинял ей, все было зря.

– Погоди, Гин! – Нет уж, на этот раз мы все решили, ты ведь этого хотела!

Он начал быстро расхаживать по комнате, кидая в банку рассыпанные кисти, закрывая краски, стирая эти самые каски с мольберта, подоконника, с рыжих волос...