Mirror

Она взглянула на время. Ровно 40 минут с ухода Сая.

Девушка внезапно вскочила, на ходу поймала кофту, вылетела в прихожую, надевая кеды.

Да плевать на гордость сейчас она хотела!!

И сама не знала, почему...

Вдруг остановит? Вдруг получится?

Она же не хочет его терять...

* *

Они остановились посреди зала ожиданий. Гин держал в руках билет.

Здесь много людей, все стоят в очередях на регистрацию, а он уже выбрался из этой толпы. За окном темно, видны огни взлетно-посадочных полос...

Ками дернула Сая за руку, заставив взглянуть на себя.

– Она придет?...

Сай только покачал головой.

Гин подбежал к ним со своей фирменной дурацкой веселой улыбочкой. Вот к чему сейчас эта улыбка? Да плевать все они хотели, что улыбка этого рыжего дурака всегда скрывала какие-то другие чувства.

Он остановился напротив друзей, открыл рот, чтобы что-то сказать, но не нашел никаких слов, зарывшись рукой в свои рыжие волосы, взглянув на билет в руке...

– Ну... Мне пора, наверное, – произнес он, стараясь не смотреть на друзей.

А что он увидит? Спокойного Сая, который, как всегда, хрен кому покажет что по настоящему чувствует, Ками со слезами на глазах? Да она по любому пустяку может заплакать, проклиная свою ранимость, так какого ж ей сейчас-то будет? Хотя нет, она не плакала, она ждала чего-то, глядя на друга с какой-то надеждой.

Посадка заканчивалась, а Гин так и не знал, что делать, он... Он тянул время. Тянул время, поглядывая на вход в зал.

И Сай и Ками не могли не заметить, но оба не хотели говорить...

Вздохнув, Гин засунул билет в карман толстовки.

– Да что я тяну, себе же хуже. Вот только попробуйте мне не писать. – Письма? – Да хоть письма, Ками-чи, только желательно штук по 100 в день в электронном виде. – Многого хочешь, – усмехнулся Сай, протягивая другу руку, сжатую в кулак. – Конечно много, я что, зря друзей завожу? – тихо рассмеялся рыженький, стукнув кулаком по кулаку черноволосого, обняв его на прощание, хлопнув по спине. – Не сдохни там без меня от скуки. – Серьезно? Да я хоть отдохну от тебя на 40 лет вперед, – отозвался Сай, а Гин повернулся к Ками. – Эй...Эй-эй-эй-эй, Ками-чи! Пожалуйста, ну только не плачь! – тихо засмеялся он, когда девушка, вытирая слезы, бросилась обнимать его.

Крепко-крепко, как она обнимала всех дорогих ей людей. И чем дороже человек, тем крепче обнимет... Наверное, именно по этому Сай научился задерживать дыхание на полторы минуты. (Правда и это не спасало)

– Вот зачем ты вытянул это карточку!? Сейчас бы сидел спокойно с нами и Син! – О. Ну кто же, как не я, неудачник рыжий, – заулыбался парень. – Ну Ками. Ками-чи, у меня футболка сейчас вся мокрой будет. Ну не на вечно же я уеду, честное слово, пришлю тебе кучу фоток.

Ками отступила от него, продолжая вытирать слезы.

– Боже, прилипалка, ну не реви, мне ж успокаивать, – вздохнул Сай, притянув ее поближе к себе, ероша волосы.

Гин тихо засмеялся.

– Вот нечего смеяться, – всхлипнула обиженная девушка. – Сам улетает и ржет еще.

Он покачал головой.

– Пока ребят, – с улыбкой кинул он и, взяв с пола сумку, направился в толпу.

И Ками и Сай видели, как он скрылся среди людей. Лишь когда его рыжая шевелюра вовсе прекратила мелькать среди серых людей, Сай потянул девушку за руку.

– Пошли, нечего тут стоять. – Ребята! – послышался до одури привычный голос.

Оба замерли, резко оглядываясь.

К ним на полных парах подбежала Син, затормозив только схватившись за черноволосого художника.

Запыхавшаяся после пробежки, она взглянула на друзей.

– Он...

Ками отвела взгляд, парень покачал головой.

– Так и знал, что ты придешь... – Он уже ушел...Минуту назад.

Син глубоко вдохнула, встав прямо, одернув футболку...

– Да пошел он к черту...- только и выдохнула она, а после покачнулась, уткнувшись лицом в плечо черноволосому. – Даже не попрощалась... – А еще мне говоришь ранимой не быть, – тихо буркнула Ками.

Наверное, это был странный вечер для всех них.

Для Ками, сидящей на кухне в уютном белом кресле и пытающейся успокоиться, ведь она так ненавидела перемены, для Сая, что присел перед ней на пол, протягивая кружку кофе, прося успокоиться.

Для Син, которая валялась на кровати в своей комнате, смотря сериалы и каждую минуту поглядывая на отданный ей час назад ее же портрет.

Для Гина, сидящего у окна в наушниках с орущей музыкой и смотрящего, как за черными облаками исчезают огни ночного города...

====== 274 глава “Новая жизнь” ======

Это было странным, выходить на серые улицы, укрытые пеленой противного дождя. Это был даже не ливень. Он любил ливень, любил, как капли барабанят по крышам, листам, дрогам... А здесь просто противная, пасмурная, жуткая погода... А зонтик? Зонтика нет. Он не брал его с собой, а сказать проще, его у Гина даже не было.

У аэропорта стояла машина, дверца тут же открылась, оттуда выскочил какой-то темноволосый парень, тут же подбегая к нему, начиная что-то тараторить...

Гин прекрасно знал пять языков.

Его отец был просто повернут на этом, с ранних лет Гин учил английский, французский, испанский, итальянский и немецкий. Привычка учить языки выработалась до такой степени, что лингвистика стала вторым его хобби после рисования.

Он даже не знал, куда было бы лучше поступить, и все таки выбрал рисование, все таки поступил в академию и что теперь?... Там у него появились настоящие друзья, девушка, которой он когда-то клялся навсегда быть вместе, которой на 25 языках признался в любви и... И все они за тысячи километров, а если быть точным за 9573 километра от серого, промозглого Лондона.

Он улыбнулся этому парню, понимая, что это его отправили к нему в помощники от академии... Провести здесь 9 месяцев? Или год?..

Наверное, даже рисование его не спасет от этой гребанной скуки, как не спасало ни что, до встречи с черноволосым реалистом, милой улыбчивой прилипалкой и всеобщей нянькой...

Он бы сейчас многое отдал за то, что бы она не знала, почему он ее бросил, но она же догадалась. И он отдал бы все, продал бы душу дьяволу, лишь бы не было тех карточек, лишь бы не вытягивать эту ненавистную путевку.