Миры Клиффорда Саймака. Книга 17
Шрифт:
— Черта с два, — выдавил Билл.
— Ты путешествуешь во времени, парень, — объяснил Харл. — Ты уже вне пространства, в струе времени. Пространство вокруг тебя искривлено. Пока ты находишься в пространстве, путешествовать во времени нельзя — пространство сковывает ток времени, не дает ему идти быстрей некоторого предела. Но изогни пространство вокруг себя — и ты заскользишь во времени. Вне пространства нет света, здесь царит тьма. Нет и тяготения, не проявляется ни одна из вселенских сил.
Билл кивнул. Они уже повторяли это друг другу много, много раз. Двойные стенки, чтобы противостоять
Годы — десять лет — труда и сумма денег, измеряемая семизначным числом. Иногда они ошибались, нередко терпели неудачу. Открытия, сделанные ими по дороге, могли бы перевернуть мир и преобразить индустрию, но исследователи и словом не обмолвились о них. Только одно притягивало их — путешествие во времени.
Познать будущее, нырнуть в прошлое, победить само время — этому двое молодых ученых посвятили все свои усилия и наконец добились успеха.
Цель была достигнута в 1933 году. Несколько последующих месяцев были потрачены на эксперименты и постройку самолета с машиной времени. Они запускали крохотные самолетики с миниатюрными машинами времени — те, жужжа, пролетали через лабораторию и внезапно исчезали. Быть может, они и сейчас несутся сквозь неисчислимые эпохи.
Потом была построена маленькая машина времени, установленная на путешествие на один месяц в будущее. Ровно через месяц, с точностью до секунды, она материализовалась на полу лаборатории, выпав из потока времени. Это окончательно подтвердило — путешествие во времени возможно.
Теперь в струе времени оказались Харл Свенсон и Билл Крессман. Толпа на улице изумленно вздохнула, когда огромный трехмоторный самолет внезапно растворился в воздухе.
Харл склонился над приборной доской. Его чуткий слух различал в зябком бормотании моторов неумолимую хватку абсолютного нуля, впивавшегося в металл, несмотря на все предосторожности.
То был опасный путь, но единственно возможный. Нырни они в поток времени с земной поверхности, остановившись, они могли бы обнаружить себя погребенными слоями нанесенной за века почвы; могли вынырнуть под построенным над ними зданием или в водах канала. Здесь же, в воздухе, им не могло помешать ничто из случившегося за те столетия, сквозь которые они мчались с почти невообразимой скоростью. Их несло мимо времени.
Кроме того, гигантская машина должна была послужить им транспортным средством, когда они выскользнут из струи времени в пространство, а может, и способом бегства — кто знает, что может ожидать их в будущем, удаленном на несколько тысячелетий?
Моторы стонали все сильнее, даже на холостом ходу — включенные на полный ход, они разнесли бы пропеллеры на куски. Но разогревать их следовало. Иначе они просто заглохнут. А выйти в пространство с тремя мертвыми двигателями — это верная катастрофа, которую исследователи и не могли надеяться пережить.
— Поддай мощности,
Билл, — напряженно произнес Харл.Билл осторожно надавил на акселератор. Моторы протестующе заныли и взорвались ревом. Здесь, в кабине, наполненной воздухом, звук был слышен. Снаружи, в потоке времени, царила тишина. Харл прислушивался в отчаянной надежде, что пропеллеры выдержат.
Билл отпустил педаль, винты вновь замедлили вращение; моторы гудели ровно.
Харл глянул на часы. Несмотря на то что в струе времени, казалось бы, время как таковое не движется, стрелки наручного хронометра, как и прежде, отсчитывали минуты и секунды пространства-времени. Восемь минут… еще семь, и придет пора выходить в пространство.
Измученные моторы могли выносить вакуум и невообразимый холод не дольше пятнадцати минут.
Харл посмотрел на счетчик времени. Стрелка показывала 2816 — на столько лет ушли они в будущее.
Когда истекут пятнадцать минут, этот срок перевалит за пять тысяч.
Билл тронул его за руку:
— Ты уверен, что мы еще над Денвером? Харл усмехнулся:
— Если нет, то мы с тем же успехом можем очутиться в миллиарде милях от Земли. Приходится рисковать, но, как доказывают все предыдущие эксперименты, мы должны вынырнуть точно в том месте, откуда ушли в поток времени. Мы занимаем дырку в пространстве, и смещаться ей некуда.
Начали болеть легкие — то ли сдавали воздухогенераторы, то ли в пустоту снаружи уходило больше воздуха, чем исследователи рассчитывали. Атмосфера становилась все более разреженной. Но моторы работали ровно. Очевидно, нарушилась герметичность кабины.
— Долго мы уже? — промычал Билл. Харл глянул на часы.
— Двенадцать минут, — ответил он. Счетчик времени показывал 4224.
— Еще три, — прикинул Билл. — Думаю, выдержим. Моторы работают. Холодает только, и воздух разреженный.
— Протекаем, — пробормотал Харл.
Минуты тянулись бесконечно. Билл пытался думать. Предположительно они все еще висели над Денвером. Менее четверти часа назад они находились в 1935 году, а теперь несутся со скоростью молнии сквозь века — 350 лет в минуту. Должно быть, снаружи идет год этак 6450.
Он глянул на свои руки — они посинели от холода. Тепло улетучивалось еще быстрее воздуха, но и того становилось все меньше. Дышать все труднее. Если они потеряют сознание, то замерзнут и вечно будут нестись сквозь эпохи — оледенелые трупы в бешеной скачке. Земля под ними исчезнет в космосе. Родятся новые миры, закружатся новые галактики, а они все будут плыть в потоке времени. Стрелка счетчика дойдет до ограничителя, сломается, и ее обрубок упрется в конец циферблата в тщетной попытке отсчитать течение лет.
Билл потер руки и нервно глянул на циферблат. 5516.
— Еще четверть минуты, — отрывисто бросил Харл, держа правую руку на рычаге, а запястье левой, с хронометром — перед глазами. Зубы его стучали.
Билл взялся за штурвал.
— Давай! — взревел Харл. Он рванул рычаг.
Они висели в небе.
Харл вскрикнул от удивления.
Внизу в сумерках раскинулись руины огромного города. На востоке, простираясь до самого горизонта, катило волны море. Берег его представлял собой песчаную пустыню.